Александр Казак - Девочки-шпионы, или Великая Китайская стена
— Безобразие.
— Можно сказать и так. Я попытался максимально сузить круг тех, с кем мальчик будет консультироваться. Учтите, он не глуп. И даже если вы, с согласия моего и, кстати, директора, не дадите ему никакой информации — что вполне в ваших силах, ведь гриф совершенной секретности никто не снимал — он сумеет понять в каких странах, на каких континентах и как далеко вы зашли!
— А, может, его проще вообще отправить на какой-нибудь интересный в стратегическом плане остров вместе с его проектом и хорошими иностранными языками в придачу? Зачем нам этот головняк, товарищ генерал?! Что знают двое, то знает и свинья.
— А кто у нас свинья?
— Можем стать все и сразу.
— Лучше по очереди. Ха-ха.
— Товарищи, не надо хихикать. Вы почему-то уже заранее решили, что у мальчика ничего не выйдет. А мы с директором поняли, что если у него и не выйдет, то мы все должны в этом убедиться. Для нашего же спокойствия.
— То есть, если мы поможем мальчику обосраться, то Вы не будете нас за это наказывать?
— Буду, но не сильно.
— Товарищ генерал, а что если он все-таки сумеет рассчитать операцию?
— Там не одна операция, а целый проект из десятка операций! Клубок проблем, который он готов добровольно на себя взвалить.
— Что-то раньше мы не замечали за ним такой активности и инициативности?
— А раньше, товарищи офицеры, не было директивы президента двигать молодежь, засидевшуюся на оперативной и аналитической работе. Раньше не было такого количества молодых диссертантов, которым готовы оплачивать время написания диссертации, а потом еще некоторым давать деньги под их собственные Проекты. Кто раньше писал научные работы, помните? И в каком возрасте?
— Так как же мы можем тогда ему не помочь, если это директива президента?
— Мы обязаны ему помочь. Вопрос, насколько тщательно мы соблюдем при этом секреты нашей спецслужбы.
— Соблюдем. Будьте спокойны.
Четырнадцать лет назад, Россия, Сибирь
Стрелок и первый консультант
— Добрый день.
— Здравия желаю! У меня к Вам ряд вопросов.
— Да, генерал проинформировал меня о необходимости консультирования молодых диссертантов. В том числе Вас.
— Ну, вот и прекрасно. Начнем?
— Пожалуйста, я Вас слушаю.
— Скажите, имеете ли Вы информацию о том, кто может стать в следующие десять-пятнадцать лет руководителем государства в стране, которую Вы курируете?
— Нет. Они сами не знают. Мы можем только предполагать.
— Сколько таких кандидатов? По Вашим предположениям.
— Не знаю. Цифра меняется почти ежегодно. А ближе к выборам начнет меняться ежемесячно.
— Случались ли в этой стране неожиданные для Вас политические восхождения?
— Случались.
— Сколь часто?
— Не часто.
— Нельзя ли точнее? Случилось один раз, это была треть случаев или пятая часть?
— Это произошло дважды.
— Сколько лет Вы прогнозируете развитие событий на политическом олимпе этой страны?
— Мы, или наша служба?
— Мне это не важно.
— Разумеется, эта работа ведется десятилетиями.
— Спасибо. Именно это я и хотел уточнить.
— У Вас нет больше вопросов?
— Есть. Как часто в случае успешного прогнозирования смены лидеров Вам заранее удавалось внедрить Ваших людей в его окружение.
— Иногда удавалось.
— Когда это было в последний раз и сколько раз это было вообще?
— Это было неоднократно, и последний раз произошло совсем недавно.
— Скажите, а Вы можете гарантировать, что все из потенциальных лидеров находятся в зоне Вашего пристального внимания. В смысле, что не произойдет неожиданность.
— От этого не застрахован никто. Но мы стараемся это просчитать.
— Какую часть Ваших усилий занимает работа по личной и сексуальной жизни потенциального претендента в лидеры?
— Не могу сказать точно. Но этим мы тоже занимаемся.
— Есть ли вероятность, что в постели с кем-нибудь из следующих лидеров этой страны будет спать Ваш агент?
— Нет. С ними давно спят агенты местных спецслужб.
— С ними — это значит со всеми из вероятных лидеров?
— Да. Со всеми.
— Иначе говоря, эти девочки стали агентами или были агентами до знакомства с потенциальными лидерами.
— Они уже не девочки. Но, насколько я знаю, они тесно контачили с разведслужбами своей родины задолго до встречи со своими нынешними партнерами.
— Это — предположение или у Вас есть доказательства.
— У меня есть доказательства.
— На чем их вербовали?
— На налогах. Обычная история — дорогие подарки, зарубежные счета, за которые девушки всегда забывают платить налоги. Потом оказывается, что это пахнет тюрьмой.
— Ваши люди опоздали или не пытались занять места местной агентуры?
— Это наивный вопрос. Человек, которому скоро сорок лет и который попал в поле нашего зрения всего лет семь-восемь назад, давно построил свою личную жизнь.
— А если он начнет ее вдруг перестраивать?
— То есть разведется или сменит ориентацию?
— Например, да. Или заведет любовницу. У Вас есть замены тем, с кем они спят?
— Нет. Нас, молодой человек, гораздо больше беспокоит создание каналов получения конкретной стратегической и оперативной информации.
— А из постели Вы ее не черпаете?
— В этой стране нет.
— И не жалеете?
— Жалею. Но у меня практически нет там людей, способных осуществлять нечто подобное тому, что вы творите с девочками в объединенном Берлине!
— Это комплимент, товарищ полковник? Или вы считаете, что секс уже устарел, как способ достижения целей в разведке?
— Я понимаю, как работает секс. Но я не понимаю, почему Вы уделяете этому, столько внимания! Вы же сами знаете, что можно подготовить толковую девку за недели — иногда месяцы — к любому контакту! И получить интересующий нас компромат или информацию.
— Знаю. Спасибо.
Четырнадцать лет назад, Россия, Сибирь
Стрелок и второй консультант
— Скажите, Вы не пытались прогнозировать встречи наследника престола с новыми претендентками на его руку и сердце?
— Мы этим занимаемся.
— Постоянно?
— По мере того, как он в очередной раз перестает появляться на публике с очередной претенденткой, мы просчитываем его маршруты и возможные встречи. Более активно анализируем окружение. Выявляем тех, на кого он может запасть.
— А своих людей ему не пытались подложить?
— У нас нет агентов такого класса. К сожалению.
— Какого класса?
— Королевского.
— Ну, у них же княжество. И папа, правящий князь, как известно, в свое время выбрал в жены просто актрису, а не принцессу.
— Совершенно верно. Но звездную актрису!
— А Вы что, не пытаетесь привлечь к сотрудничеству звездных актрис?
— Они слишком дорого стоят.
— А если их брать в оборот пораньше, когда они еще стоят не так дорого?
— В восемнадцать лет? В двенадцать лет? Еще раньше? До того, как она заключила договор со своим продюсером о том, что она обязуется, следующие несколько лет делать минет только ему? В обмен на ее звездную карьеру.
— Нормальный договор. Важно не прозевать момент, когда она удерет от своего престарелого продюсера и запрыгнет в койку к интересующему нас субъекту.
— Мы этим занимаемся.
— Скажите, а у Вас есть фотоматериал и все остальное на всех людей, с которыми принц входил в контакт с детства?
— В каком смысле в контакт?
— А в том, что кроме образа мамы, на его сексуальные предпочтения, вполне могли бы повлиять не только одноклассницы и их светлый образ, но также сестры и кузины, дочери и внучки садовников, врачей, охранников, тренеров, массажистов, шоферов. Словом, всех, с кем жизнь даже мельком сводила наследника?
— Я знаю, что такие досье есть в соответствующей спецслужбе княжества.
— А у Вас они есть?
— Некоторые. Наиболее интересные.
— Но, видимо, это не портреты девочек, с которыми он играл в начальных и последующих классах школы?
— Разумеется, нет.
— Спасибо.
Четырнадцать лет назад, Россия, Сибирь
Генерал и оба консультанта Стрелка
— Докладывайте.
— Товарищ генерал, консультирование мальчика идет совершенно не по тому сценарию, который мы обсуждали. Он ни о чем конкретном не спрашивает. Его интересуют только общие сведения.
— Мы, товарищ генерал, даже не можем отказаться давать ему информацию. Потому что он не спрашивает имен. Ему не интересны цифры. Его не интересует конкретика. Он, похоже, просто проверяет свои умозаключения. Он ищет прорехи в стратегии нашей разведки.
