Дон Уинслоу - Жизнь и смерть Бобби Z
Черт, думает Джонсон, я забыл о пропавшей винтовке.
Ему интересно, где этот гребаный пляжный наркодилер научился так стрелять, и, хотя сам Джонсон находится скорее всего вне зоны досягаемости пуль, он все-таки соскальзывает с лошади и находит камень, за которым можно спрятаться.
Черт, думает Джонсон, глядя, как Рохас и другие индейцы разбегаются в поисках укрытия, вот и все достижения этого долгого дня.
24
– Это настоящее ружье, да? – спросил Кит.
– Понарошечное, – ответил Тим. Его немного беспокоило то, что творится внизу, на дне каньона. Один из следопытов свалился, трое других залегли за камнями.
– Настоящее, – настаивал Кит. – Тот человек упал, когда ты выстрелил.
– Такие правила. И вообще я тебе сказал не подглядывать.
– У него на ноге что – кровь?
– Красная краска. Теперь давай-ка назад и ложись. Не хочу, чтобы плохие мутанты знали, где мы.
Он и правда сын Бобби Зета: ничего не боится, думал Тим, глядя, как паренек заползает в заднюю часть пещеры. И это хорошо, потому что Тиму надо сосредоточиться.
На раненом. Который сейчас должен заорать, зовя на помощь, – в том-то и была идея. Снять одного, а потом прикончить других, когда они придут на помощь.
Таковы условия игры.
Но там, внизу, лежит очень стойкий ублюдок: зубами оторвал кусок штанины и накладывает себе жгут.
Смышленый стойкий ублюдок, и никто к нему не идет.
Видно, они поняли условия игры.
А у Тима не хватает милосердия всадить пулю ему в голову. Это кажется бессмысленным, и потом, раненый вообще лучше, чем мертвый. Все равно им придется что-то с ним делать.
– Не подходи, – предупредил он мальчика.
– Не подхожу, не подхожу.
Но они не стреляют, размышлял Тим. Хотя для них это был бы вариант: начать палить по пещере, а в это время один выбежит и оттащит приятеля.
Разве что они пока не поняли, откуда по ним стреляли, может, и так.
Или они уже в зарослях, ищут обходной путь.
Тоже может быть.
Плохие мутанты.
Почему, черт их дери, они хотят меня убить? – с некоторой обидой подумал Тим. Почему меня вечно ставят в такое положение?
– Зачем спрашивать «зачем», – вслух произнес он и, задержав дыхание, навел перекрестье прицела на голову упавшего.
25
У парня есть слабина, решил Джонсон.
Он уже должен был понять, что никто из нас не собирается рисковать своей шкурой, вылезать и помогать этому старому индейцу, так что теперь лучше всего было бы благополучно уложить раненого, чтобы потом о нем не беспокоиться.
Но выстрела нет.
У парня есть слабина.
Поэтому Джонсон вынул винчестер из седельного чехла, достал носовой платок и обвязал вокруг ствола. Затем вышел из-за камня и спустился на дно каньона.
Рассчитывая на его слабину.
Джонсон добрался до раненого и увидел, что тот, очевидно, выживет. Эти индейцы – крепкие сукины дети.
Джонсон поднял голову и посмотрел на пещеру, его злило, что Рохас оказался паршивым идиотом и попался в ловушку. Но был и плюс: они все-таки загнали старину Бобби в угол.
– Похоже, сложилась интересная ситуация! – крикнул Джонсон.
Тим тоже понимал, какая сложилась ситуация: он опять провалил все дело, его загнали в пещеру посреди пустыни. Вот черт, с таким же успехом тут могли торчать садовые разбрызгиватели.
Но он не думал, что сейчас от него требуется ответ, так что он просто прицелился в грудь ковбою и ждал.
– Черт, мистер Зет, вы попались! – заревел Джонсон.
Тим взял прицел пониже и всадил пулю в грязь у самых сапог Джонсона – чтобы напомнить, что перевес, может быть, не так уж очевиден.
– И зачем ты это сделал?! – проорал Джонсон.
– У меня проблемы с контролем над импульсами! – крикнул Тим в ответ.
Джонсону вдруг показалось, что у слабого места парня – твердая кромка, а он не очень-то горел желанием почувствовать, как кусочек этой твердой кромки врежется ему в голову в виде пули калибра 7.62. Да и позиция у него там, наверху, неплохая. Парень – крепкий орешек, не расколешь. И Джонсон решил переменить тактику:
– Может, заключим соглашение, мистер Зет?
Из пещеры раздалось:
– Какое еще соглашение?
26
Просто разойтись.
Как и в большинстве соглашений, это слишком уж хорошо, чтобы оказаться правдой, но Тим не видит для себя варианта получше, поэтому принимает условия.
Так что ковбой отзывает своих индейцев, они забирают раненого, а Тим держит палец на спусковом крючке, пока они не отступят подальше по равнине и не двинутся прочь. Потом они спрячут где-нибудь раненого парня, и ковбой скажет жирному Брайану: извините, я не смог найти старину Бобби Зета.
Во всяком случае, таковы условия сделки, хотя Тим ни на грош им не верит. Но ему нужно думать о ребенке, и, какой бы грязный трюк ни задумал Джонсон, соглашение все же давало Тиму шанс – все лучше, чем высиживать в пещере, пока не кончатся еда и вода.
– Ты подстрелил того парня, – говорит Кит. Как что-то само собой разумеющееся, думает Тим, не то чтобы мальчишка из-за этого расстроился.
– Не-а, – отвечает Тим. – Я притворился, что его подстрелил, а он притворился, будто его ранило. Такая игра.
– А-а, – тянет Кит.
Тим знает, что мальчишка сделал вид, будто поверил, так что он делает вид, что верит, что мальчишка поверил, потому что для них обоих так, пожалуй, легче.
– Мы останемся в пещере? – спрашивает Кит.
– Пока не знаю. А ты как думаешь?
– Думаю, нам надо отсюда уйти.
Тим ненадолго задумывается. Лучше дождаться ночи и тогда уж двинуть, но в таком случае им придется пережидать целый длинный день, а тем временем Джонсон, возможно, решит вернуться сюда с подкреплением.
– Давай немного подождем, – говорит Тим и добавляет: – Если это тебя устраивает, Циклоп.
Подождем, пока солнце чуть-чуть опустится.
– Меня устраивает, Росомаха, – отвечает Кит.
Ни один, ни другой больше не считают, что участвуют в комиксе, но так легче переносить происходящее.
Так что они сидят и ждут. Ждут, пока Джонсон и его подручные не станут маленькими точками на равнине пустыни, ждут, пока полуденное солнце не начнет склоняться. Сидят, и ждут, и болтают о людях Икс, о Бэтмене, о супермене Серебристом Серфере, о радиоуправляемых лодках, в которых Тим ни черта не смыслит, и о мотоциклах-внедорожниках. Болтают обо всем, кроме своего положения, которое совсем не похоже на историю из комиксов.
Наконец Тим протягивает Киту одну из двух бутылок с водой и говорит:
– Выпей.
– Всю?
– Всю, – подтверждает Тим. – В пустыне надо держать воду в животе, а не во фляге.
Не как в кино, где строго распределяют рацион и через день делают по глотку. Неудивительно, что эти долбаные тупицы в фильмах мрут как мухи, думает Тим. Вода у них – во фляге, а не в животе.
Умереть от жажды, когда в рюкзаке у тебя вода.
«Beau Geste», на хрен. Остряки.
– Залпом, – советует Тим.
– Воспитанные люди так не поступают! – явно копируя кого-то, сообщает Кит. Он в восторге.
На Тима эти слова не производят особого впечатления: он насмотрелся, что сходит за хорошее воспитание среди окружающих Кита взрослых. Типа будьте любезны, не нюхайте кокаин дважды из одной двадцатки, а любовные игры устраивайте только на глазах у детей.
– Как твои ноги? – спрашивает он у Кита.
– Отлично!
– Правда?
Мальчишка поднимает руку, словно готовясь принести присягу. Наверняка это из какого-нибудь фильма. Тим видел, как другие, главным образом копы, проделывают это в суде, сам-то он никогда не имел возможности принести присягу в свою собственную защиту. Адвокаты считали это нежелательным.
Это лишь одна из проблем, когда ты виновен.
Мальчик прерывает его воспоминания:
– А почему ты спросил про мои ноги?
– Потому что нам надо заняться скалолазанием.
Заняться серьезно, мысленно добавляет Тим.
Потому что легче всего – спуститься обратно в каньон, на равнину, и идти вдоль пересохшего русла, пока не выберешься из пустыни. Любой идиот знает, что русло реки, даже высохшей, всегда выведет из пустыни.
В этом русле они и будут меня поджидать.
Так что нам придется вскарабкаться наверх, чтобы выбраться.
Неплохо бы иметь карту, думал Тим. А еще лучше было бы вообще не попадать в эту переделку, но что случилось, то случилось. Нет смысла предаваться сожалениям, куда правильнее сосредоточиться на том, как выпутаться из новой передряги.
Такова жизнь: одна дерьмовая передряга за другой.
Тим взглянул на мальчишку и подумал: ты сам не знаешь, на что подписался, парень.
– Ты точно хочешь со мной? – спросил Тим.
– Точно, – быстро произнес мальчик.
Впервые он показался Тиму испуганным. Испугался, что очередной взрослый решил его бросить.
