Сергей Донской - Правильный пацан
– С чего ты взял? – Тамара перебросила трубку из руки в руку и плотно прижала ее к уху, чтобы лучше слышать.
Женин голос сделался скучным:
– В принципе я ведь со своими предложениями не навязываюсь.
– С какими предложениями?
– Это не телефонный разговор.
Поколебавшись, Тамара осторожно спросила:
– А что, есть какие-то варианты?
– Варианты всегда есть, – ответил Женя, помаленьку глотая гласные. Похоже, он уже давно переступил ту черту, до которой о мужчинах говорят, что они всего лишь навеселе.
– Намекнуть хотя бы можешь?
– Возьми то, что имеешь, и вычти треть, – туманно предложил Женя.
Тамара, никогда прежде не имевшая дела с публикой такого сорта, послушно произвела вышеуказанное арифметическое действие с миллионом рублей и немного воспряла духом. Наивная! Ей ведь было сказано взять то, что она имела, а у нее как раз ничего не было, кроме остатков веры в человечество.
– Вычла? – поинтересовался Женя.
– Ну, – уклончиво согласилась Тамара.
– Нравится, что получилось?
– Если честно, то радоваться тут нечему.
– Понимаю тебя, Томчик, но больше сделать для тебя ничего не могу. Я ведь птица подневольная…
– Ладно, твои исповеди меня абсолютно не интересуют, – отрезала Тамара. – И если ты думаешь, что при встрече я брошусь тебе на шею, то ты очень и очень заблуждаешься. Но предложение твое я, конечно, принимаю. Где и когда мы увидимся?
– Подъезжай ко мне, – оживился Женя. – Прямо сейчас. Адрес помнишь?
– Такое не забывается. – Тамара помотала головой так, что кончики иссиня-черных волос дважды хлестнули ее по щекам. – Нет, Женечка, ноги моей больше не будет в твоем доме!
– А две?
– Не поняла.
– Две твои ноги в моем доме будут?
– Слушай, мне не до шуток, – зашипела Тамара разъяренной кошкой. – Или называй место, где мы сможем переговорить на виду у людей, или до свидания!
– Но твоя расписка у меня! – воскликнул Женя. – Ее надо переписать. Не на улице же мы этим станем заниматься…
Расписка! У Тамары моментально пересохло во рту. Если удастся завладеть документом или хотя бы порвать его, то все страхи и переживания останутся позади. Мужу с братом не придется рисковать, ввязываясь в сомнительные авантюры, да и намеченную поездку в Крым можно будет не откладывать в долгий ящик.
Ведь так обидно отдавать кому-то деньги, которые хочется потратить на себя.
– Я бы подъехала, – осторожно сказала Тамара, – но мне кажется, что ты чересчур много выпил. Знаешь, после того, что между нами произошло, мне совсем не хочется отпраздновать еще один твой день рождения.
– А-ха-ха! – обрадовался Женя. – А ты молодец, Томчик, тебе палец в рот не клади.
Внезапно Тамаре вспомнился Шумихин, деловито расстегивающий ширинку, и та «маленькая формальность», которую ей пришлось соблюсти, стоя на коленях на грязном полу милицейского кабинета. Этот Женя, между прочим, ничем не лучше, даже хуже! Живо представив его себе, Тамара подумала, что в случае необходимости сумеет заехать Жене по голове бутылкой и рука ее не дрогнет. В любом случае расписка окажется у нее, а потом пусть эти ублюдки попытаются взять ее в оборот снова. Сергей с Виталием на этот раз будут рядом, они не дадут Тамару в обиду. И потом, всегда можно обратиться в газету, на телевидение. А сейчас главное – уничтожить нотариально заверенный документ, который пока крыть нечем. И она это сделает, будьте уверены. Она уже жизнью ученая, а потому злая и хитрая, так что ей действительно в рот не клади ни палец, ни…
– …ни что-нибудь другое, – пробормотала Тамара.
– Что? – встревожился невидимый Женя. – Что ты сказала?
– Говорю: жди, я скоро приеду.
Не дожидаясь ответа, Тамара положила трубку на аппарат и снова посмотрелась в зеркало. Собственная улыбка показалась ей в этот момент неотразимой и ужасно коварной.
5
– Порядок, – доложил Женя напарнику. – Поплыла Томочка. Купилась.
– Это хорошо, – оживился Клим. – Презики остались?
– Какие презики? Она ж замужем. Я ее так…
– Ну и мудак!
Сообразив, что он только что самостоятельно выдал рифму, Клим застыл с очумелым видом питекантропа, нечаянно зажегшего костер.
А Жене стишок не понравился, он вскинул голову и с гордым видом прошествовал на кухню, ударяясь о стены коридора то одним плечом, то другим. Так в нем боролись оскорбленное достоинство и спиртное, причем перевес был явно на стороне последнего.
Клим попер следом, как танк, чуточку покачиваясь, но тяжело и уверенно. В руке он нес прихваченный телефонный справочник Москвы и, очутившись в кухне, объявил с порога:
– Ща новый рекорд буду ставить!
– Ты уже ставил, – пробормотал Женя, пытаясь рассмотреть на просвет бутылку виски. Ему никак не удавалось определить, осталось ли в ней что-нибудь или нет, и это не улучшало его настроения. – То был незабываемый рекорд, просто неповторимый.
– Ты какой имеешь в виду? – поинтересовался Клим, примериваясь к толстенному тому в мягкой глянцевой обложке.
– Я имею в виду твой главный сексуальный подвиг, когда ты грозился сделать Лариску три раза без перерыва, а сам на ней заснул, да еще обблевал в придачу.
Захмелевший Женя перестал контролировать свою речь, о чем запоздало пожалел, когда кухня вздрогнула от неистового рыка собутыльника:
– ГААА!!!
Очутись Женя один на один в клетке с рассвирепевшим медведем, он почувствовал бы себя лишь немногим хуже, чем в обществе Клима, преграждавшего ему выход из кухни. Холодея от ужаса, он вжался спиной в холодильник и лишь несколько секунд спустя сообразил, что напарник терзает не его, а телефонную книгу, перекособочившуюся в его напрягшихся до предела руках.
– ЫЫЫХХХ!!!
Спрессованные пальцами страницы лопнули по краю, после чего Клим поднатужился еще чуток и с победным воплем поднял над головой располовиненный том.
– Видал? – заорал он, уставившись на взмокшего приятеля. – Нет, ну ты видал? Зацени, а! Это ж на рекорд Гиннесса тянет!
– Высший класс, – промямлил Женя.
У Клима полопались сосуды в глазах, и теперь они были совершенно бычьи – красные, выпученные, затуманенные сознанием собственного могущества. Когда тебя буравят таким взглядом, ты не кинешься рассказывать, что недавно видел по телевизору, как нечто подобное проделал четырнадцатилетний пацан, нареченный матушкой Брюсом. Ты также не станешь напоминать, что телефонный справочник приобретался тобой для совершенно иных целей. И поостережешься проявлять недовольство тем, что половинки тома валяются на полу твоей собственной кухни, которая и без того похожа на хлев. Ты просто запьешь пережитый страх спиртным и, уважительно качая головой, повторишь:
– Класс! Ну и силища у тебя, Клим!
Что касается Жени, то он именно так и поступил, после чего некоторое время сидел молча, наблюдая за тем, как напарник уминает подряд все то, что прокисало, засыхало и черствело на кухонном столе.
Из транса его вывело птичье щебетание дверного звонка. Почему-то уже почти трезвый, но очень усталый, он побрел в прихожую, проклиная и нетерпеливую Тамару, и Клима, и вообще целый свет. Если ему чего-то хотелось, то просто заснуть без задних ног, в счастливой уверенности, что никто посторонний в его доме не плетет косицы из вилок и ложек, не крушит о свою голову вазы и не проделывает фокусы с газовой колонкой в ванной.
Прежде чем гостеприимно распахнуть дверь, Женя растянул губы в улыбке, которая, впрочем, продержалась лишь пару секунд – до того момента, пока Женя не сообразил, что видит перед собой не двоящуюся женскую фигуру, а пару незнакомых парней, которые явно явились не из бюро добрых услуг.
Он налег на дверь, чтобы захлопнуть ее перед носом незваных гостей, но, отброшенная толчком снаружи, она стремительно понеслась ему навстречу. Припечатанный спиной к стене прихожей, Женя издал невнятное восклицание, которое ввалившимися незнакомцами было ошибочно расценено как приветствие, потому что один из них, тот, что повыше, приветливо отозвался:
– Ну, здорово, гаденыш! Поговорим?
6
Всю дорогу от метро до Жениного дома Виталий едва поспевал за Сергеем, но у киоска перед поворотом во двор неожиданно поднажал, забежал вперед и приобрел себе бутылку пива.
– Ты меня совсем загонял, – сказал он в свое оправдание. – Я должен срочно восстановить баланс жидкости в организме.
– Позже восстановишь.
Отобрав у спутника бутылку, Сергей зашагал дальше.
– Эй! – возмутился Виталий. – Хватит этих диктаторских замашек!
Поскольку шурин не счел нужным ответить или хотя бы приостановиться, ему снова пришлось припустить следом, причем боль в боку чудесным образом прекратилась, а легкие работали во время марш-броска ровно и без перебоев. Наверное, второе дыхание открылось, отстраненно подумал Виталий, пристраиваясь к шурину слева, поближе к конфискованной бутылке.
