Кирилл Казанцев - Реанимация закона
И он, спасая свою жизнь, как ему казалось, рассказал, откуда пошла это информация. На самом деле к нему обращались двое дельцов из соседнего салона, которые ходили под другой «крышей». Вот они Пашку и подговаривали переписывать диски и подкладывать их под старые накладные. Пашка отказался, ему стали угрожать, он стал угрожать в ответ, что расскажет Сливе. Парни оказались расторопнее и сами наплели через дружков Сливе, что Паша Водолаз – скурвился.
– И ты хочешь, чтобы я тебе поверил? – ледяным тоном спросил Антон.
– Так… конечно же! Это же идиотом надо быть, чтобы связаться с такими вещами, когда тебя уголовники «крышуют». Я хоть и не сидел, но представление имею, как у них все это делается. Тут или уходить надо по-хорошему, или работать, как они требуют.
– Паша, – еще более ледяным тоном произнес Антон. – Я сейчас уйду, а ты останешься здесь. И боже тебя упаси сбежать или просто выйти на улицу. Не проживешь и часа! Я выясню, кто из вас врет, и тогда… если ты доживешь до утра, то я поверил тебе, а если не поверил, то… извини. Только потом не забудь, если жив останешься, кто тебя перед Сливой отмазал. Слива не склонен верить тебе, он больше верит своим, кто зону уже «топтал». Усек, шкет?
Бледный, вспотевший Пашка судорожно сглотнул и кивнул головой. Антону было его немного жалко, но ради общего дела парню придется потерпеть. В конечном итоге это его плата за противоправную деятельность. Он же прекрасно знает, что торгует запрещенной продукцией.
Никуда Антон идти не собирался, он и так Пашке поверил. И канал, откуда пришла информация, Слива ему дал. И тот же Слива признался, что не особенно верит в виновность Водолаза. Но припугнуть надо. А если выяснится, что виновен, то и наказать, чтобы другим неповадно было. Антон решил этого Пашку Водолаза оставить зависимым от себя, благодарным себе по гроб жизни. Мало ли, когда и зачем он может понадобиться.
Для доклада Сливу пришлось искать весь вечер. Антон поднял всех приближенных, но никто ничего толком сказать не мог. А на телефонные звонки Слива не отвечал. Антон собрался было уже уйти с рынка, считая, что он свой долг выполнил и добросовестно Сливу поискал, но тут к нему буквально подбежал Проня.
– Антоха! Ты здесь еще! Поехали, Слива зовет. Срочно!
Добиться от него, что случилось и куда предстоит ехать, Антон так и не смог. Но лицо у Прони было напряженным, и Антон внутренне подобрался. Если случилась какая-то беда, если предстоит участие в каких-то воровских разборках, то он просто не готов. Когда работаешь под прикрытием, то тебе дозволяется в оперативных целях многое, через многое можно переступить. Но это не значит, что ты имеешь право лить кровищу реками и убивать направо и налево заведомых преступников. Виновность определяет только суд, поэтому все свои подозрения и уверенности следует оставлять при себе. И работать так, чтобы полковнику Быкову потом предстояло поменьше ломать голову, как вытащить своего сотрудника из омута, в который он угодил. Так можно и самому под суд попасть как убийце.
Через тридцать с небольшим минут Проня свернул на узкую асфальтированную дорогу, которая вилась по окраине города и выходила куда-то в сосновые леса. Указатель «Боровое» он заметить успел. Значит, его везли в загородный клуб. Антон это заведение знал как не очень дорогое и не очень престижное. Как и любой клуб, он жил за счет постоянной клиентуры, постоянных гостей. Значит, вот такая у него репутация.
Проня остановил машину на парковке, но глушить двигатель не стал.
– Тут дело такое, Антоха, – не глядя в глаза, стал сбивчиво говорить Проня. – Понимаешь, Слива попал в неприятную историю. Не то чтобы сложная ситуация, но все-таки. Понимаешь, меня там знают, не фонтан мне там появляться. А Слива шепнул мне, чтобы я тебе привез. Тебе он верит, ты разрулишь.
– Что, разборки? На Сливу наехали?
– Не, не так там все. Ты иди, но по ходу сам ориентируйся в ситуации. И к Сливе сразу не подходи, если он не позовет. Так, на глаза попадись и смотри.
– Что ты все загадками говоришь? – взорвался Антон. – Туда не ходи, сюда ходи… А не послать мне вас обоих…
– Погодь, Антоха, – схватил Проня Антона за руку, – не кипешись. Тут все по-серьезному. Выручишь Сливу – считай, что на всю оставшуюся жизнь в шоколаде будешь. Слива такого не забывает, зуб даю!
Это следовало понимать и так, что опоздание и отказ помочь тоже запомнится Сливой на всю оставшуюся жизнь. Какой-то такой намек в интонациях Прони промелькнул. Ну, вот и твой выход, «мистер Икс».
– Куда идти? – коротко и деловито спросил Антон.
– Вон по дорожке, потом второй павильон налево. Увидишь, остальные все пустые.
– Чего же так-то? Клуб не работает?
– Не, работают павильоны, которые на берегу, а эти вроде как на ремонте, что ли.
Больше заниматься разговорами не стоило. Антон выпрыгнул из машины и спокойным шагом двинулся по дорожке. Он понимал, что Проня сейчас смотрит на него, оценивает. Что-то не очень Антону верилось в неприятности Сливы и невозможность помочь ему кому-то, кроме Антохи Белого. Натяжечки у вас, господа уголовники. А может, и не натяжечки, может, Слива в самом деле влип по уши, а теперь еще и судьба самого Антона решается. Может получиться и так, что придется в ситуации ориентироваться быстро, быстро принимать решение и ставить на Сливе крест. И, как следствие, переметнуться в другой лагерь. Плохо без подготовки лезть в такие дела. Плохо, когда нет информации.
Стоп! А почему ее нет? Не потому ли, что люди Быкова ничего такого не засекли. Слива находится у Быкова под таким колпаком, что быть такого просто не может. А вдруг все это там, в павильоне, не очень-то и серьезно? Не спектакль ли это? Ну-ну, просмотрим, что вы там придумали. Интересно, это Слива придумал или тот со шрамом? Ну, вашу в душу мамашу, я вам устрою!
Антон шел решительным шагом. Ему было уже чуточку весело, ведь он в какой-то мере был неприкасаемым, Быков всегда его сможет вытащить, если он с уголовниками загремит в полицию. Шею потом намылит, но сначала-то вытащит. А если это не полиция, то все вообще складывается очень весело – твори что хочешь, потому что отвечать и расхлебывать Сливе.
В павильоне находилось шесть человек, включая и самого Сливу. И, конечно же, ни одного знакомого лица, никого из парней самого Сливы. Неужели так трудно сообразить, что «подстава» делается знакомыми лицами, своим окружением. Все незнакомые вызывают прежде всего подозрения у любого осторожного человека. Либо они Антона не считают осторожным человеком, либо мозгов не хватает. Не может Слива сидеть в кабаке черт знает где, один, без своих бойцов. Он и в черте города без них, пардон, в сортир не ходит, а тут не слишком интеллигентное заведение, куда приезжают пить, кутить и развлекаться.
Ситуация внутри павильона выглядела довольно однозначно. Очень типичная картина в представлении обывателя. Угрюмый Слива сидит за столом и барабанит по нему пальцами. Напротив него – молодой мужчина в костюме и при галстуке. Сидит, развалившись и положив ногу на ногу. Крутизна несусветная, и на лице спеси столько, что ни один американский коп изобразить не сможет. И естественно, у стены стоят двое, с широко расставленными ногами и разведенными в стороны руками, которыми опираются на стену. Это вроде бы задержанные. Еще двое в джинсах и легких куртках, под которыми угадывались пистолеты в кобурах, расхаживают за спинами задержанных с грозным видом.
– Это что за тип? – ткнул в Антона пальцем мужчина в костюме.
Один из его шавок, что расхаживал с деловым видом, развернулся к Антону. Он почему-то решил, что вновь пришедший будет играть в их игры. То есть послушно вскинет руки, повинуясь жесту «полицейского», даст похлопать себя по бокам, ногам и рукам в поисках оружия. Позволит пнуть себя в спину и послушно займет свое место у стены. А потом будет отвечать на глупые вопросы. Забыли «режиссеры», что времена Глеба Жеглова давно миновали. Теперь оперативники сами в пекло не лезут, теперь прилетает ОМОН в масках и всех кладет на пол или на асфальт, и своих, и чужих, а разбирается потом и фильтрует уже оперативный состав уголовного розыска или другого подразделения, в зависимости от того, кто проводит операцию.
Церемониться Антон не стал. Если по условиям задачи, которую продиктовал ему Проня, он должен вмешаться и выручить Сливу, то нечего и рассусоливать. И стоило суровому парню толкнуть его под локти, намекая на то, что следует поднять руки, как Антон мгновенно продел свою правую руку ему под мышку, коротким апперкотом слегка лишил ориентации, а затем рванул руку так, что парень выгнулся дугой от боли. Следующий шаг был жестоким, но оправданным. Антон подсек ноги своей жертвы, и, падая, парень сам вывернул себе руку из плечевого сустава.
