Сергей Зверев - Грехи отцов
И тут память мигом подкинула картинку двухдневной давности: его собственный кабинет, нагловатый Бабкин, очкарик с мерзкой лысинкой в полголовы, полицай у двери, и липовый договор купли-продажи. Состряпали его мастерски, что и говорить, однако документ был оформлен как положено, подделать такие вещи затруднительно, да и чревато последствиями. Нет, если уж окончательно спустить паранойю с поводка, то можно предположить, что купленными оказались и сотрудники конторы, зарегистрировавшей переход права собственности от Черкашина к Бабкину, но тут Егор себе льстил – это ж сколько денег надо ввалить в эту аферу, ведь сделку можно легко оспорить? Нет, тут поработали на совесть, так, что и не подкопаешься, все оформлено как положено. И есть один человек, которому по долгу службы положено знать такие вещи, и он знал, а вот почему не предупредил – это второй вопрос, и отвечать придется сегодня же.
И сразу стало легче, когда определилась первая цель, точка, откуда можно подобраться к разгадке, но дорога предстоит неблизкая. Поэтому Егор первым делом нашел себе жилье, однушку на окраине, в районе с недоброй славой, где обычные граждане и днем старались не появляться. Егора это не смутило, как вид из окна на разгрузочную площадку супермаркета. Он заплатил неопрятной седой бабке, что приковыляла, опираясь на палку, осмотрелся в новом жилье. Тесная, темная, не видевшая ремонта лет двадцать, а то и больше, убита в хлам, если говорить культурно. Особенно добивал запах, воняло сладковатой кислятиной, и Егор всерьез опасался обнаружить в одном из шкафов мумию. Радовало одно: он тут надолго не задержится, Егор был в этом свято уверен. Привел себя в порядок, спрятал деньги и кольцо на заваленные хламом антресоли и решил, что пришло время кое с кем потолковать.
Надолго это дело решил не откладывать, дождался сумерек и вышел из дома. Моросил слабый дождик, но было тепло, в воздухе расплывалась белая дымка. Первым делом Егор купил новую симку и, пока топал к старой девятиэтажке недалеко от центра, набрал Викин номер. «Аппарат абонента выключен», – от этого неживого голоса стало немного легче: Вика сделала все, как он просил, а сегодня на кладбище ему просто показалось, что объяснимо – Егор скучал без девушки. Воображение то и дело подкидывало вариации на тему, чем Вика сейчас занимается, как проводит время, с кем говорит, куда идет. Егор понимал, что это глупо, злился, психовал, но ничего поделать с собой не мог, тем более он сам просил Вику уехать, и та послушалась – какой с нее спрос? Это ему надо побыстрее соображать, чтоб уложиться в две недели, которые он ей дал.
Шел быстро, почти бежал и через полчаса оказался в тихом зеленом дворе: с трех сторон стояли старые кирпичные девятиэтажки, с третьей проходило шоссе. Шум с дороги сюда почти не долетал, глох в ветках черноплодки и шиповника, в изобилии растущих вдоль домов, пахло свежестью и чем-то сладким. Егор осмотрелся и направился к среднему дому, но свернул на полпути, обогнул его и оказался у парковки. Знакомого «Пежо» не заметил и решил подождать еще немного. Прикинул, что поминки по Павлову или уже закончились, или как раз подходят к финалу, подумал, что скоро человек будет здесь, и принялся нарезать круги вокруг домов, стараясь держаться в тени. Благо уже было довольно темно, фонари горели избирательно, через один, и оставаться незамеченным оказалось несложно. Один круг мимо домов и парковки с выходом на шоссе, второй, третий… Прошел почти час, машины на парковке уезжали, приезжали, но «Пежо» так и не появился. Проходили мимо собачники, пробегали подростки, дождь усилился, и Егору пришлось спрятаться под козырек крыши розового домика на детской площадке. Потом дождь перестал, подул ветер и разогнал тучи, ощутимо похолодало, но «Пежо» не показывался. Егор сообразил, что гуляет тут уже почти два часа, что поминки давно закончились, что нужный человек давно должен был вернуться. Тут либо что-то случилось, либо источник информации, употребив алкоголь, добирался до дома на такси и давно спит, поди, а «Пежо» мокнет на стоянке перед «Разборкой». Егор направился к подъезду, кляня себя за глупость последними словами. Впрочем, насчет выпивки это было лишь предположение – объект спиртное употреблял крайне редко, так что ситуация в любой момент могла повернуться другим боком.
Егор поднялся на четвертый этаж, постоял у знакомой двери, прислушался к голосам и музыке с той стороны, но не разобрал, люди говорят или телевизор. Главное, что внутри кто-то есть, остальное дело техники. Он нажал на кнопку звонка и держал ее до тех пор, пока не раздался знакомый строгий голос:
– В чем дело? Что вам нужно?
– Это соседи снизу, – пробубнил Егор, – вы нас заливаете. Откройте, или я полицию вызову.
Сработало – дверь распахнулась, и на пороге появилась маленькая, как подросток, коротко стриженная женщина в пестром халате. Гришина, главный бухгалтер «Разборки», его первый помощник и советчик после Юрки. Гришина была без очков, подняла голову, прищурилась и оторопела, точно увидела привидение. Егор довольно невежливо схватил ее за плечо, вытащил на площадку и толкнул к лифту, в укромный уголок между шахтой и стеной. Тут их никто не заметит, жильцы бегут мимо, не заглядывая в темные углы, а дома у Гришиной – Егор это отлично помнил – имеются сын-балбес и престарелая мать, а лишние уши сейчас совершенно ни к чему.
Гришина что-то пискнула, дернулась, но Егор буквально втолкнул ее в щель между шахтой и стеной, расставил руки, преграждая проход. Женщина охнула и вдруг прошелестела с каким-то восторженным придыханием:
– Егор Михайлович, вы живы?
– Вроде того, – отозвался сбитый с толку Егор. Не такого начала разговора он ждал и уже выстроил себе линию, собираясь гнуть свое, а тут такая встреча. Гришина осторожно коснулась его руки сухой теплой лапкой и добавила с явным облегчением:
– Слава богу. Мы думали, что вас убил тот полицейский.
– Руки коротки. – Егор окончательно растерялся, такого сочувствия и заботы о своей персоне он точно не ждал и после случившегося вчера был готов к любой подлянке. Даже «стечкина» с собой прихватил, не для Гришиной, понятное дело, а чисто для собственного спокойствия, не более того. Но собрался, отступил на шаг от зажатой в угол Гришиной и негромко произнес:
– Сказать мне ничего не хотите?
Гришина прижала худые руки к груди, вцепилась в ворот халата и посмотрела Егору в глаза. Ей было очень неудобно так глядеть снизу вверх, но взгляд она не отводила, смотрела в упор с неожиданной силой и упорством, так, что Егор невольно отступил еще на шаг.
– Егор Михайлович, – строго сказала Гришина, – я все отлично помню, не надо думать, что я неблагодарная тварь. Я помню, как вы помогли мне, поэтому не надо, – она подняла ладонь и посмотрела в пол, – вы ошибаетесь.
Егор помалкивал, давая ей выговориться. У Гришиной явно имелись свои соображения насчет недавних событий, кроме того, она знала достаточно, и мимо нее та сделка пройти ну никак не могла.
– Я знала, – подтвердила Гришина, – я знала о продаже «Разборки» и «Астры». Но подумала, что это вы сами так решили, поэтому ничего не спрашивала, а ждала распоряжений.
Отлично, она знала, что и требовалось доказать. Знала и молчала, хотя сама только что ответила на его вопрос. Ждала распоряжений – отличная отмазка, просто железная. А ничего, что он еще неделю назад с ней обсуждал возможность расширения их дел, говорил, что собирается Дуську перевезти на территорию «Астры», как и обещал Вике почти год назад. Там уж и вольер для зверюги собирались строить, даже счет на материалы пришел… И тут на тебе – продал все и никому не сказал, все молчком. Ну где логика, спрашивается? «Не надо считать меня неблагодарной тварью…» А кто ты тогда?
Гришина отвела глаза, смотрела в стену и неприятно похрустывала пальцами. Егор эту ее привычку ненавидел, временами был готов убить, но терпел, как и сейчас, и сам не понимал, что он тут делает. Узнал все, что хотел, можно уходить, даже нужно, пока Гришина, как Светка, не успела позвонить по заветному номеру. Тоже, поди, денег хочет, да кому они не нужны, покажите хоть одного такого…
– Но потом я узнала, – сказала Гришина, обращаясь к стенке. Подняла голову и проговорила: – Егор Михайлович, если вы меня выдадите, то мне конец.
– Я хоть раз давал вам основания так думать? – сказал Егор, и Гришина потупилась.
– Да, – пробормотала она, – вернее, нет, не помню. Извините… у меня в налоговой есть знакомый инспектор… вы помните, мы еще им на Новый год подарки привозили…
– К делу, – оборвал ее Егор. Гришина зачем-то пригладила короткие волосы, прижала ладони к макушке и быстро зашептала:
– Так вот, я попросила, и он выяснил, что кто-то подменил учредительные документы, где ваша фамилия вообще не значится, а владельцем указан некто Чирков. И он продал ваше имущество другому…
– Бабкину?
