Владимир Колычев - Томится душенька на зоне
— Боюсь, впятером нам в одной постели будет тесно, — с язвительной усмешкой сказала она.
— Ты че, считать не умеешь? — удивленно вытаращился на нее Леша. — Тупая блондинка, ля…
Его шлюхи оскорбительно захихикали.
— Да нет, она умеет считать, — сказал вышедший из спальни Вадим. — А вот кто-то даже вести себя не умеет.
Леша снова выпучил глаза, на этот раз на него.
— Это что за хрен?
Шатенка и брюнетка с интересом смотрели на Вадима. Парень производил впечатление. Высокий, широкоплечий, мускулистый, в плавках крупный калибр…
— Я тебя сейчас по стенке размажу, козел!
Вадим стремительно подошел к Леше, одной рукой схватил за горло, другой за пояс брюк, приподнял и швырнул на пол.
Леша с трудом поднялся на ноги, но вместо того, чтобы дать отпор обидчику, попятился от него. Но словам волю дал.
— Ты что, охренел, козел!.. Ты хоть знаешь, что с тобой будет?
— И что со мной будет?
Вадим снова подступил к нему и резко замахнулся. Леша был примерно одной с ним комплекции, но гонору в нем было гораздо больше, чем смелости. Вадим не стал бить его, всего лишь показал ему кулак, но этого хватило, чтобы парень шарахнулся назад, споткнулся и сел на пятую точку опоры. Но рот не закрыл.
— Ну, ты попал, козел!
— А за козла ты ответишь!
— Вадим, не надо!
— А я говорю, надо!
Вадим резко схватил Лешу за грудки, оторвал от пола, движением головы показал на Веронику.
— Это моя женщина. Ты меня понял?
— Понял, — зажмурив от страха глаза, кивнул трус.
— И за эту квартиру я буду платить.
— Я понял.
— А ты дорогу сюда забудь.
— Забыл.
— И лебядей своих забирай!
Леша убрался вместе со своими развратными подружками. Вадим нежно обнял Веронику.
— Вот и все, а ты боялась.
— Я и сейчас боюсь…
— Что он нам с тобой сделает?
— Не знаю…
— Пусть только сунется, я ему башку сверну…
Вадим увел ее в спальню, уложил в постель и своими ласками заставил забыть о бывшем любовнике.
Но Леша напомнил о себе ровно через три дня. В квартиру к ней пришли два оперуполномоченных уголовного розыска и заявили, что разыскивают золотое ожерелье, которое она якобы украла у гражданина Быкова.
Ожерелье они нашли, изъяли его в присутствии понятых. И напрасно Вероника пыталась объяснить им, что это подарок…
* * *Три года тянулись как сама вечность, но, как сейчас казалось, пролетели как один миг. Завтра для Евгении «прозвенит звонок», завтра она покинет колючие стены постылой колонии…
А сегодня пришел этап. Сегодня начальство принимает «пополнение». Евгения с сожалением смотрела на испуганных женщин, сиротливо жавшихся друг к дружке. Даже бывалым товаркам не по себе — хорохорятся, но все равно видно, что тяжесть на душе. А подполковник Шашило распушил хвост. Евгения видела, кого сластолюбец выбрал в жертвы. Лето, женщины без платков и верхней одежды. А белокурая красотка и вовсе как будто на бал собралась. Волосы уложены в прическу, губы смачно накрашены, кофточка хоть и без декольте, но туго натянута на пышной высоко поднятой груди; и джинсы слишком плотно прилегают к бедрам и паховому зазору. А фигура у девушки на загляденье. Шашило пускал слюни, глядя на нее, а она не спускала глаз с Евгении. Смотрела на нее с интересом, но напряженно и как будто с опаской. Нет, это не взгляд розовой нимфетки, здесь что-то другое…
Евгения пришла к ней сама. Вечером, в карантинный корпус. Девушка сидела на койке, сложив руки на железной дужке и склонив на них кручинную голову. Сначала она услышала ее шаги и только затем подняла на нее глаза. Встрепенулась, узнав; поднялась с койки. В нерешительности переплела руки, нервно закусила губу.
— Ты кто такая? — резко спросила Евгения.
— Вероника.
— Ты меня знаешь?
— Знаю.
— Я так и подумала… Откуда ты?
— Из Москвы.
— Меня откуда знаешь?
— На суде видела, — сокрушенно усмехнулась она. — Адам там был, Леша, Гена…
Евгения грозно нахмурилась. Возможно, эта дива причастна к ее несчастью.
— Ты знаешь этих скотов?
— Да… Я жила с Игорем Соломоновичем… А ты красивая. Я не зря переживала…
— Что ты переживала?
— Адам говорил, что ты понравилась Игорю Соломоновичу.
— Так понравилась, что за решетку на три года.
— Это все Адам. Он и отца заставил, и сам с ментами договаривался…
— Сама как здесь оказалась?
— Так же, как и ты. Насчет меня Леша Быков договорился… Я с ним жила после того, как от Игоря Соломоновича ушла. Еще та сволочь… Подарки мне дарил. Кольца, серьги, браслеты. И ожерелье тоже подарил. А когда я ушла от него, за мной пришли. Ожерелье, говорят, ворованное. И попробуй докажи, что ты не верблюд… Пробовала, бесполезно. Шесть лет за кражу дали… Это Адам Лешу надоумил, я уверена… Вадим пытался помочь, так его чуть ли не на смерть забили… Эти ублюдки что хотят, то и творят. Денег много, родители во всем потакают…
— Вадим — твой парень?
— Да, я с ним собиралась новую жизнь начать… Чтобы никаких больше Игорей Соломоновичей, Леш, Адамов, Ген…
— Ты что, и с Адамом спала?
— И с ним… И с Геной, — через силу призналась Вероника. — Из-за тебя все…
— Из-за меня?
— Ну, не совсем из-за тебя. Не хотела, чтобы они за меня взялись. Они же нелюди, им же в радость человека загубить… И меня бы сгубили… Адам сказал, что, если я с ним не лягу, он скажет отцу, что я его совращала… А потом Леша был, Гена… Шантаж, угрозы, все как обычно… И морально меня сломали, и физически. А потом все равно подставили…
— Ты права, это нелюди, — кивнула Евгения. — А нелюдей уничтожать надо, без суда и следствия…
— А кому это нужно?
— Мне нужно… И тебе…
— Ты скоро выходишь?
— Завтра.
— Везет же! — с завистью посмотрела на нее Вероника.
— Могла бы и раньше выйти, если бы Шашило подмахнула.
— Кому?
— Подполковник Шашило, заместитель начальника колонии, упырь с липким взглядом. Да ты его видела, он на тебя как тот кот на сметану смотрел…
— А-а, этот…
— Он на тебя глаз положил.
— И что? — в замешательстве спросила Вероника.
Глядя на нее, трудно было понять, то ли обрадовалась она, то ли огорчилась.
— А то, что не сегодня-завтра он тебя в кабинет к себе вызовет. Принуждать не будет, но предложение сделает. Работу предложит, у себя дома. Дом у него большой, в два этажа, работы много. Уборка, готовка, глажка белья и его жирного тела… Будешь стелить, через три года выйдешь, нет, как я до самого звонка сидеть будешь…
— Лучше через три года.
— А не противно? — спросила Евгения, неприязненно глянув на Веронику.
— А я через «не могу». Зато всего три года… Не подыхать же здесь…
— Каждому свое.
Евгения не смогла переступить через себя. Пусть она попала в тюрьму за разврат, но здесь, в колонии, никто не посмеет бросить в нее камень. И Шашило пытался ее совратить, и матерые «коблы» из спецконтингента, но никому она не уступила… А Веронику осуждать глупо. Она по натуре своей содержанка; если старому Потапову по своей воле стелила, то и с Шашило спать будет. И это ее сугубо личные проблемы.
— Ты мне расскажи, как там Адам поживает, — хищно улыбнулась Евгения.
У нее не было конкретного плана мести, но спуску этому подонку она не даст. Рано или поздно сведет с ним счеты. Как и на чем сыграет — это уже детали. Главное, решимость, а этого ей не занимать. Сколько раз она представляла себе, как Адам стоит перед ней на коленях и умоляет о пощаде.
— Хорошо поживает, — горько усмехнулась Вероника. — Нам так не жить… Отец все там же, только должность повыше. Чем конкретно занимается, не скажу, но то, что деньги лопатой гребет, точно. Адам университет закончил, отец хочет, чтобы он бизнесом занялся. С таким отцом далеко можно пойти… Только ему ничего не надо. Он больше с Лешкой и Генкой по ночным клубам и казино… Хотя, может, и возьмется за ум. Отец его с матерью разводится. Может, уже развелся, я не знаю. На красотке какой-то жениться собирался. Или уже женился… Если отец у него бизнес отберет, то своей цацке отдаст. Она, говорят, ему сильно голову заморочила… — завистливо вздохнула Вероника. — Или уже бизнес отобрал… В общем, я мало что знаю. Три месяца под следствием была, два — ответа на кассацию ждала. За пять месяцев много чего измениться могло… Но то, что Игорь Соломонович дом на Рублевке достраивал, это точно. И Александр Петрович там же обосновался…
— Александр Петрович?
— Да, Лешкин отец. У него банк свой, тоже деньги лопатой гребет… А у Гены отец нефтью занимается, тоже миллионер. Но Игорь Соломонович круче, я так понимаю, они все от него в какой-то мере зависят… Они же тоже тебя топили, я знаю. Лешка и Генка деньги у предков своих брали, Адам ими с ментами расплачивался… Может, и меня они вместе топили… Топили, и утопили… Они в шоколаде, а мы в дерьме… Ты уж и за меня отомсти, ладно?
