KnigaRead.com/

Татьяна Степанова - Сон над бездной

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Татьяна Степанова, "Сон над бездной" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

– Проводил его? – спросил Мещерский.

– Довел. Апартаменты у него что надо. Между прочим, он там один. У его жены своя спальня и гостиная. Елена наша свет Андреевна с мужем своим не спит.

– Они богатые люди, им не обязательно иметь одну супружескую спальню. – Мещерский потянулся за зажигалкой. – Знаешь, я на него смотрел там во дворе и… У меня из головы не идет одна вещь. Помнишь, что она говорила нам там, на вилле?

Кравченко выпустил кольцо дыма в потолок.

– Она говорила, что он являлся к ней каждую ночь все те семь дней, пока продолжалась эта самая летаргия.

– Ей просто снились ночные кошмары, Сережа.

– Кошмары? А как же тогда… Ну да, конечно, кошмары. А что же еще. Нельзя же утверждать, что это было что-то вроде попытки подать знак… Не с того света, он же не умер, а летаргически спал… но все же с той стороны.

– С какой еще той стороны?

– Не знаю, – Мещерский вздохнул. – А вообще-то что-то с ним здорово не так. Ты видел, какой у него взгляд? По сравнению с тем живчиком – политическим скандалистом, которого по телевизору показывали, – это совершенно другой человек. И адвокат его Шерлинг говорит, что он сильно изменился.

– Наверное, эта летаргия на психику как-то влияет. Интересно, мозг-то у него работал тогда? Сердце точно не билось, я проверял.

– Когда сердце не бьется, человека мертвым считают.

Они посмотрели друг на друга. Мещерский хотел было еще что-то добавить, но тут в дверь постучали, вошел Анджей и сообщил, что ужин будет в девять, Елена Андреевна просила быть, дресс-код вечерний – черные костюмы.

– К счастью, мы ехали на похороны, так что костюмы взяли, – резюмировал Кравченко. – Давай, Серега, переодеваться. Будем с тобой как «люди в черном», самая типичная униформа телохранителей класса люкс.

Ужин был организован на террасе, увитой диким виноградом. Горели свечи, возле гранитной балюстрады был накрыт шведский стол – аперитивы и закуски. Еще один стол был накрыт в центре террасы. Дежурили вышколенные молодые официанты. Смеркалось. Небо чертили ласточки. Общество собиралось к ужину неторопливо. Появились Шерлинги. На Лидии Антоновне было белое вечернее платье, видимо, она знала, что белый цвет ей очень к лицу, и предпочитала его всем остальным. Машу усадили рядом с Ильей – на нем тоже был черный костюм и даже галстук-бабочка. Напротив сел Богдан Лесюк. Мещерский только здесь за ужином рассмотрел его окончательно. Богдан был парнем хоть куда и явно знал себе цену. Впрочем, он был отменно воспитан и вежлив.

Его мать Олеся Михайловна и его красавица-тетка Злата Михайловна появились, как всегда, вместе. Мещерский снова был сражен их видом – Олеся Михайловна облачилась в черное шелковое платье от Шанель, ее сестра надела розовое от Виктор Рольф с умопомрачительным разрезом, открывавшим изящную загорелую спину. На шее Златы посверкивало колье от Тиффани из розовых, в тон платью, бриллиантов. Злата оглядела собравшихся, улыбнулась всем (в том числе и присмиревшим Мещерскому и Кравченко) королевской улыбкой и громко попросила официанта налить ей шампанского.

Шампанское в серебряных ведерках, набитых льдом, было «Дом Периньон». До этого ужина Мещерский пил его… да по пальцам случаи можно было сосчитать! А красное «Мутон-Ротшильд» урожая 77-го года, которое подавали к горячему, вообще не пробовал никогда.

Последними появились Андрей Богданович Лесюк, Елена Андреевна и… тут произошла маленькая заминка, все примолкли… и в сопровождении чешки-медсестры и Анджея на террасу, шаркая ногами, однако довольно уверенно вышел Петр Петрович Шагарин. Он один из всех проигнорировал вечерний дресс-код. На нем поверх пижамы был по-прежнему все тот же черно-желтый полосатый халат. Мещерскому вспомнилась сцена из какого-то фильма – там светское общество, собравшееся на бал, стало свидетелем такой вот эксцентричной выходки пьяного миллиардера. Шагарин тоже был миллиардер, судя по публикациям в «Форбс», но пьяным его не видел никто и никогда. Лесюк усадил его во главе стола, сам сел по левую руку от Елены Андреевны, украсившей по случаю ужина свою шею, как и Злата, бриллиантовым колье.

Свечи потрескивали в бронзовых шандалах. Огоньки их, дробясь, отражались в хрустале. Неслышно скользили официанты. Меню ужина было напрочь лишено какого-то местного украинско-карпатского колорита. Кравченко потом признался Мещерскому, что без традиционного модного «сала» весь этот банкет себе не представлял. Но главного украинского бренда в меню не было – заменой служило жаркое из дикого кабана под виноградным соусом. Дамам, сохранявшим фигуру, подавали филе какой-то неведомой рыбы – «монаха» – со шпинатом, сморчками и соусом из лобстера (Мещерский так и не решился все это попробовать). Стойким товарищам, в числе которых оказались Шерлинг, Богдан и Кравченко, подали так называемый «татарский бифштекс».

Петру Петровичу Шагарину по специальному заказу подали легкий суп-пюре из кролика. Он не касался его. Когда сидевшему рядом с ним Шерлингу принесли татарский бифштекс – сырой рубленый свежайший фарш с луком и специями, сочащийся розовым соком, – он тихо спросил:

– Вкусно?

– Очень. Я люблю, ты тоже когда-то любил, помнишь? – ответил Шерлинг.

– Я помню, – Петр Петрович кивнул, показал на розовый сок сырого свежайшего татарского шедевра. – Кровь?

– Петя, дорогой, мы собрались здесь все по одному-единственному поводу, – зычно объявил Андрей Богданович, поднимаясь с бокалом шампанского в руках. – Мы рады твоему выздоровлению. Мы приветствуем жизнь в твоем лице. Жизнь как счастье и великое благо. Пью за тебя, дорогой, любый ты наш, за то, что мы снова вместе, пью за… – он неожиданно всхлипнул. – Вот так живешь-живешь, потом вдруг… Одно тебе скажу, благодари жену свою. Первый на этом свете друг-товарищ она тебе, раз уж такими испытаниями, как жизнь и смерть, ваша любовь проверена.

Все сдержанно зашумели. Шампанское пенилось в бокалах, звенел хрусталь.

– …Его уже хотели хоронить, Ленка не дала, грудью встала, представляешь? – услышал Мещерский – это шепотом сказала Олеся Михайловна Злате.

– Не встала бы, была б сейчас его наследницей всего движимого и недвижимого, – усмехнулась та.

– Что ты такое несешь? Прекрати.

– Особенно после всего того, что между ними было.

– А что между ними было? Что ты врешь, ничего ты не знаешь.

– Я отлично все знаю.

– Ну да, с моих слов!

– Ну, так уж и с твоих!

– Пью за твое здоровье, Петр, – а это громко, звонко произнесла с того конца стола уже Лидия Антоновна Шерлинг. – Я рада, я безмерно рада, что ты здесь с нами, что ты живой. – Под взглядом своего мужа Павла Арсеньевича она медленно поднялась, обошла стол, приблизилась к Петру Петровичу.– Живи долго-долго, – сказала она. – И не забывай тех, кто тебя любит. Не забывай нас.

Шагарин смотрел мимо ее лица на огоньки свечей. Лидия Антоновна залпом выпила шампанское.

– Маша даст свой первый концерт в твою честь, – объявила она. – Верно, Маша? Она это мне обещала.

Официанты переменили тарелки. Лесюк вызвал повара, объявив, что «Айзек Кампинский сам родом из Нью-Йорка, до этого работал в лучших парижских ресторанах, но буквально влюбился в Украину». Повар Айзек – крохотного роста, смуглый, раскосый, улыбчивый – парадно представил свой очередной кулинарный хит – десерт «Гетман Мазепа», грушевое фламбе в портвейне с земляничным муссом.

– Машка, а ты классно похорошела, – услышал Кравченко, сидевший на «молодежном конце стола». Это сказал Маше Шерлинг Богдан. – Все хотел тебе позвонить.

– Так сильно был занят? – спросила Маша.

– Да нет, – Богдан ослепительно улыбнулся. – Так как-то все. А ты вообще как жила-то все это время?

– Ты хочешь сказать, как я жила без тебя?

«Э, – подумал Кравченко, – да тут, оказывается, история с прологом».

– А я тебя часто вспоминал, – Богдан улыбнулся еще шире, еще мягче. – Правда, правда. Даже не ожидал тебя здесь увидеть.

– Вот же, увидел.

– Я рад. А ты?

Она не ответила.

– А ты, Маша? – повторил Богдан.

– …Конечно, работы еще непочатый край, – донесся громкий голос его отца. Андрей Богданович раскраснелся от выпитого бордо урожая тридцатилетней давности. – Года через три вы этих мест, господа, не узнаете. Сделаем все по высшему классу. По-европейски. Я специально и в Австрию, и в Словению ездил, смотрел. Места тут у нас, пожалуй, во сто раз красивее, но… Сами понимаете, бедность, нищета, инфраструктуры никакой, сервис в зачаточном состоянии. Так вот я во все это вкладываю сейчас деньги – в инфраструктуру, сервис. Построим отели, как в Финляндии в Вуоккати, проложим горнолыжные трассы. Наймем персонал, обучим – рабочих рук тут полно. Голову дам на отсечение, через пять лет это место будет приносить солидный доход.

– Скорее ты разоришься, дорогой, – засмеялась Олеся Михайловна.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*