Дерек Марлоу - Чья-то сестра
— А я и не вмешивался. Занимался девушкой. Не мог же я знать, что оба дела перехлестнутся. Верно?
Лейтенант порывался возразить, но передумал.
— А как вы раскопали? — спросил он. — Про убийство?
— Сказали.
— Кто?
— Сидней Горовитц.
— Ах да! Он ваш старый друг?
— Знакомы уже несколько лет.
— Он бывает у вас?
— Частенько.
— Так, так… — Симмонс поджал губы, оглядел комнату.
Они беседовали еще минут десять. Вернее, говорил Симмонс, а Брэкетт односложно отвечал, пока, наконец, совсем не замолчал. И немудрено, если учесть предшествующие события. Брэкетт недоумевал, зачем он понадобился Симмонсу. У того в распоряжении все полицейские силы. Лейтенант свернул разговор на Кента. Он наведался к нему домой, прочесал все спортклубы, но парень исчез. Как в воду канул. По словам Дикси, он одолжил у него пятьсот долларов и обещал звякнуть из Нью-Йорка.
— Знали об этом? — спросил Симмонс.
Брэкетт покачал головой и заметил, что удивляться нечему — Билли был уверен, что убийца — коп. Брэкетт нарочно выложил это, злясь на Симмонса, но, как ни странно, лейтенанта это не тронуло.
— Все болтают одно и то же. Любой мальчишка, обиженный чем-то, норовит ткнуть в нас пальцем. Им пришили дело. Их избили. Им подбросили наркотики. Каждый день одно и то же.
— А я впервые слышу.
— А когда, интересно, вы занимались убийствами?
— При чем здесь это? Кенту незачем было возводить напраслину.
— Поверили ему?
— Поверил, что он искренне думал… Человек не показался ему сборщиком винограда или там балетным танцором. Нет. Копом. Не без причины, как считаете?
— Может, ему по душе сборщики винограда и балет?
— Я передаю его заявление. И только.
— А если он такой важный свидетель, как же вы допустили, чтобы он удрал?
— Тогда я не знал… — Брэкетт отвел глаза. — Согласен, я промахнулся. Но где были вы?
Симмонс глазом не моргнул.
— Вы всерьез считаете, что убийца — полицейский?
— Я знаю одно — Билли был твердо уверен, что человек, которого он встретил у девушки, вел себя как полицейский. Что он был на стороне закона.
— Как вы, да? — Симмонс пристально смотрел на Брэкетта.
— Пусть так. Как я.
— Как бы там ни было, сейчас он уже по другую сторону закона. А из-за вас, Брэкетт, наш главный свидетель на полпути в Неваду.
— Слушайте, Симмонс, не надо делать из меня козла отпущения. Я играю один, а у вас вся полиция. Нужен вам свидетель, ступайте и разыщите Норму Уитли.
— Разыскали. Она убита.
Брэкетт оторопел.
— Господи, и как это меня угораздило встрять в такую передрягу?
— Главное, никто вас не умолял. Вы сами. Нам не привыкать, это наши будни. Но нам хоть платят. А вас что потянуло?
Не дожидаясь ответа, Симмонс подошел к бюро, но ничего не стал трогать, только провел рукой по металлическому верху.
— Не даю вам спать?
— Да ладно.
— Ну что ж… Скажу, зачем я пришел. Минутное дело.
— Уж полчаса тянете.
— Ну еще пару минут. Если не возражаете.
Возражать-то Брэкетт возражал, но его одолевало любопытство. Он сел за стол и налил еще виски.
— Опять насчет девушки. Кто она, Бог ее ведает. Сержант Хендерсон сказал, что она заходила сюда, к вам.
— Верно.
— Когда?
— Не помню точно, месяца три назад.
— Вы записали ее адрес. Он в папке?
— Да.
— Но папка потерялась. Или пропала?
— Пропала.
— Ее украли?
— Мне кажется, да.
— А еще какие-нибудь пропали?
— Вроде нет.
— Значит, тот, кто украл папку, — Симмонс принялся выбивать на бюро дробь, — знал, что она тут.
— Очевидно, — вздохнул Брэкетт.
— А кому вы рассказывали про девушку?
— Хендерсону.
— А еще?
— Никому. Единственно… — Брэкетт запнулся.
— Так кому же? — насторожился Симмонс.
— Кемблу. Но ему я говорю все.
— А почему вы колебались?
— Вам показалось.
— Нет. Почему же?
— Послушайте, — Брэкетт повысил голос. — Сюда приходят десятки людей. Это же контора. Она открыта целый день. Всякому понятно, что я клиентов записываю.
— А девушка была клиенткой?
— Не совсем.
— Не понял…
— Она больше не пришла. Я записывал кое-что. На этом все оборвалось. Может, сама и стянула, кто ее знает.
— Не исключено. Только зачем?
— Не знаю.
— Ей надо было зайти так, чтобы никто не заметил…
— Естественно…
— А единственный ход сюда — через кулинарию. Ее бы засекли.
— Верно.
— Она могла пройти через боковую дверь. Тогда бы ее не заметили. Но ведь дверь заперта?
— Вы же вошли.
— Не забывайте — у меня есть ключ. Отмычка, правда, но все-таки.
— Войти нетрудно.
— То есть — если человек на стороне закона?
— Или по другую его сторону.
— Правильно. Значит, мы установили: чтобы взять папку, нужен ключ. И мне кажется, тот, кому она потребовалась, тревожился, не сболтнула ли девушка лишнего. А это снимает подозрение с самой девушки. С чем она к вам приходила, Брэкетт?
— Так, ничего особенного.
— А поточнее?
— Слезливая историйка. Наплела, что она Мэри Малевски. А оказывается, имен у нее было — на любой вкус.
— Тогда вы про это знали?
— Да нет! Откуда же? Назвалась Малевски, и я ей поверил.
— Вы верите всему, что вам говорят?
— Иногда. Я видел ее первый раз. Пришла, наговорила, что хочет разыскать отца. На самом деле ей требовалось одно — деньги.
— И вы дали?
— Да.
— Не поинтересовавшись, зачем ей отец понадобился?
— Не успел.
— Как это?
— Так уж вышло. Девушка почему-то всполошилась и удрала.
— Чего ж это вдруг?
— Даже не пойму… струсила, наверное.
— Когда же она ударилась в панику? — Симмонс смотрел озадаченно. — Может, вы что сказали?
— Да нет. Поначалу все шло гладко. Спросил ее о том, о сем, она говорила спокойно. Потом она села, а он начал писать, и вдруг — ее как ветром сдуло.
— Вам это не показалось странным?
— Я, конечно, удивился. Но ведь и ко мне, как и к вам, заглядывают психи.
— И на том кончилось?
— Да. Я решил, что ей требовались деньги. Выкачивала монету.
— Но с чего вдруг такая паника?
Брэкетт пожал плечами: он тоже был в тупике. Но тогда он не придал происшествию особенного значения. Не копался в нем, как Симмонс. Он наблюдал, как детектив расхаживает по комнате. Наконец тот опустился в кресло и задумался.
— А вот это вы зря, — заметил Брэкетт. — Не стоит так уютно устраиваться. Я вас сейчас выгоню.
Симмонс поднял глаза, намереваясь встать, и замер, взгляд его впился в стенку у двери.
— Как странно!
— Что такое?
— Слушайте, я и не заметил этих фотографий, а ведь я здесь уже давно.
— И что в них особенного?
— Ничего. Просто я тут так долго, а только сейчас увидел. Странно, а?
— Подумаешь!
— На верхнем снимке ваша жена?
— Да.
— Разведены?
— Нет.
Симмонс не стал уточнять.
— А на другой — вы и Кембл?
— Да.
— Странно.
— Да что это вы заладили «странно да странно»? Что тут странного?
— Ничего… Девушка сидела в этом кресле? Перед тем как удрать?
— Да. А кресло тут при чем?
— Спокойной ночи, Брэкетт, — произнес Симмонс вместо ответа и вышел из комнаты. Брэкетт застыл у кресла, но смотрел он не на открытую дверь, а на фотографии.
Заснуть ему удалось только через два часа, и то со снотворным. Очнулся он в холодном поту — вещественный след его сновидений. На ночном столике клочок бумаги, на нем нацарапано одно слово: «Почему?»
Брэкетт оделся в тот же костюм, что и накануне. Он не побрился, отказываясь от заведенного ритуала. Заперев дверь, он вышел на сумеречный свет утра. Воскресенье. Либермана он избегал, не хотелось пустых разговоров. Хотелось одного: взять такси и съездить за своей машиной. А потом — в «Осенние поляны».
Тринадцатая
Под фиговым деревом устроились четверо. Дерево взирало на всех надменно, будто давным-давно поняло, что окружающий пейзаж не Эдем, только подделывается под него. По тропинке, обсаженной кустарником, Брэкетт подошел к сидящим — они играли в карты.
В лечебницу Брэкетт не торопился, нарочно медлил, тянул время, выбрал дорогу подлиннее.
Странно (даже неестественно) ехать к Кемблу в воскресенье. Как и в какой-либо другой день, кроме субботы. Притормозив у аптеки, Брэкетт купил комиксы: не приезжать же с пустыми руками. Взял и газету, прочитал об убийстве Лумиса. Ничего нового. Так, мелкие подробности. Многое в газету не попало. Про Симмонса ни слова. О Мэри Малевски, как о жертве убийства, тоже ничего. Всего несколько строчек, не связанных с Лумисом, — катастрофа на мосту; заметка терялась в гуще других. Симмонс, явно по своим соображениям, напустил туману, преподнес первоначальную версию: полиция считает аварию несчастным случаем.
