Пьер Немур - Пусть проигравший плачет
Когда Гедеон Шабернак вышел из больницы, у него еще оставалось время, чтобы зайти в свою контору, привести в порядок текущие дела, перед тем как отправиться на улицу Ренуар, где его ждал деловой завтрак.
Завтрак проходил в довольно интимной обстановке, так как, кроме молодого человека, были только Леонтина, Изабелла и Фернан Локар. Гедеон быстро изложил содержание своей беседы с Мари-Лу, а потом по секрету рассказал, как пропал наметившийся след, так как единственный клиент, которого принимали в тот день в Шевийи-Ларю, оказался вне всяких подозрений.
Имя Селестина Дефа вызвало взрыв смеха у Леонтины и Изабеллы. Игрок оказался единственным, кого данная новость не взволновала.
— Вы же понимаете, — сказал он, — что я давно знал этого Селестина. При всем его почтенном виде и принадлежности к братству Сен-Винсен де Поль, трудно найти большего ловеласа и шельмеца, чем он.
— Вот видишь, мама. Я тебе говорила, что папа не мог с ним объединиться. Этот тип напоминает мне Тартюфа.
— Так вы не верите, что он мог подложить бомбу, чтобы убить бедную девушку, не так ли? — спросил Гедеон.
— Я совершенно уверена, что он не мог этого сделать, — сказала вдова Гюстава Пеллера. — И когда я думаю, что ему приходится испытывать, расплачиваясь за свои маленькие подпольные удовольствия, то мне хочется его пожалеть.
— Ты слишком снисходительна, мама, — мстительно заметила Изабелла. — Мне не нравится, как он меня разглядывает.
— Во всяком случае, два вопроса, которые требуют срочного ответа, остаются открытыми, — заметил молодой адвокат. — Кто осуществил два покушения в Ранжис и в Шевийи — и, кроме того, как? Кто может объяснить это убийство? Так как теперь совершенно ясно, что это было убийство, потому что бедная девушка едва избежала смерти.
Со вчерашнего дня я довольно много думал над этими вопросами и мне кажется, что если мы блуждаем в потемках относительно бомбы в павильоне ЕЗ, так как куча людей могла туда войти и проскользнуть в удобное время в контору, то дело в Шевийи-Ларю выглядит совершенно иначе. В этом случае детали прорисованы значительно четче.
— Действительно, в домике за весь вчерашний день не было никакого постороннего посетителя или, по крайней мере, неизвестного. Потому нужно предположить, что бомба была подложена одним из клиентов в предыдущую ночь.
— Мне кажется, это слишком трудно, — возразил Игрок. — Слим, который не дурак, не даст адрес в Шевийи кому попало. Он дает его только тем людям, которых знает и которым доверяет.
— И к тому же, — добавила Изабелла, нахмурив брови и размышляя над типично женскими деталями, — в доме жили три женщины… и они убирали в квартире.
— Именно то, что я хотел сказать. Остается только один человек: Селестин Деф.
Тройной взрыв смеха приветствовал эту версию. Зрелище торговца в маске, завернувшегося в плащ, как заправский конспиратор, с дымящейся бомбой в руках одновременно пришло в голову Леонтине, ее дочери и Локару. Это было невероятно. Гедеон Шабернак терпеливо выждал, пока они отсмеются, а затем продолжил:
— Именно к этому я и хотел вас подвести. Очень трудно представить, что месье Деф может совершить такое злодеяние.
— О, да, конечно, — кивнула Леонтина. — Я знаю Селестина больше двадцати лет. Полагаю, он способен почти на любой бесчестный поступок, но не на такой. Прежде всего он слишком труслив, чтобы впутаться в такую… террористическую авантюру.
— Тогда вы неизбежно придете к выводу, — спокойно заключил молодой адвокат, — что если никто из посторонних не мог подложить адскую машину, то остается только… одна из этих девиц.
— Нет, не может быть, — протянул огорошенный Локар. — Это никак в голове не укладывается, верно?
— Как раз наоборот, очень хорошо укладывается. Следите внимательнее. Помимо маленькой Мари-Лу, которая не должна была выйти целой и невредимой из этой переделки, одна из этих женщин решила вчера после обеда уехать. Это была Вера, «новенькая», которая решила отправиться погулять в Париж. Она собиралась уехать около трех часов.
Анджела, или Прунелия, решила воспользоваться оказией и попросила взять ее с собой. Вера очень долго колебалась. У нее была, как говорит Мари-Лу, куча возражений. Этим можно объяснить, почему они уехали только в половине четвертого. Четверть часа спустя прибыл Деф и уехал примерно за пятнадцать минут до взрыва.
— Другими словами, если бы не инициатива Анджелы, на которую Вера едва согласилась, то жертвами покушения стали бы, по крайней мере, двое, Анджела и Мари-Лу, а, может быть, даже и трое, задержись месье Деф еще немного в объятиях своей подруги.
— Тут ошибки быть не может, — вскричал Локар. — Это Вера! Ах, паршивая девка, — добавил он.
Гедеон Шабернак жестом остановил его.
— Давайте поостережемся делать скороспелые выводы. Это всего лишь версия, которую следует рассмотреть. Против нашей красавицы есть подозрения, это бесспорно. Но подозрения еще не доказательства. Кто-нибудь знает, откуда она появилась? Как Слим с ней познакомился?
— Я ничего не знаю, но клянусь вам, что серьезно займусь этим, причем не позже чем сегодня.
— Хорошо, но будьте осторожны. Не следует целиком передоверять все это дело Танжерцу-убийце и толкать его на тропу войны. Не забывайте также, что он может помешать нам в наших планах насчет Макса де Руйе. Крайне необходимо, чтобы он действовал рассудительно.
На губах Игрока появилась легкая усмешка.
— Вы совершенно правы, — сказал он. Но на вашем месте я не стал бы слишком портить себе кровь из-за Танжерца. Он не из породы благородных разбойников. Он весьма дорожит своей шкурой, и если прикончит Макса, то сделает это без риска, будьте спокойны.
В тоне Игрока слышалась нотка меланхолии, какое-то сожаление о том, что времена настоящих людей навсегда миновали.
— Хорошо. Этот вопрос мы обсудили, переходим ко второму. Кто может снабжать консорциум информацией?
— Черт возьми! Это должен быть человек, который очень близко стоял к Гюставу и ко мне. Признаюсь, что я много думал над этим после происшествия в Ранжис, но… никого назвать не могу.
— Позвольте, — уточнил Гедеон. — Это не единственное условие. Нужно также, чтобы информатор консорциума хорошо знал Танжерца. Не забывайте, что Танжерец организовал свой небольшой бизнес в Шевийи-Ларю без вашего ведома или, по крайней мере, тайком от вас.
— Да, это правда, Фернан, — вмешалась в разговор Леонтина, пораженная точностью рассуждений адвоката. — Вспомните-ка. Мы узнали, что он приобрел домик неподалеку от Ранжис, но не знали его адреса.
— Это точно, — кивнул Локар, в свою очередь убедившийся в этом. — Таким образом, вы считаете, что источником информации может быть не один и тот же человек?
— Вот именно. Я думаю, что консорциум и его представитель Макс де Руйе подготовили свое дело куда более тщательно, чем мы можем даже предположить. Мне кажется, что они ввели по одному из своих агентов в каждую «отрасль» негласного бизнеса в вашем квартале Центрального рынка.
— И если речь идет о Слиме, — сказала Изабелла, — то таким агентом была Вера.
— Во всяком случае, так мне представляется, — кивнул ее жених.
Леонтина Пеллер наблюдала за ними с некоторым беспокойством. То, что молодая девушка из высшего общества и адвокат, у которого впереди многообещающее будущее, спокойно и самым естественным образом обсуждали между собой дела сводника и трех проституток, совершенно не вязалось с ее представлениями о приличиях в обществе.
Ей не приходила в голову мысль, что большая часть ее состояния обязана именно такому роду деятельности. Но, если уж говорить об этом, то самый добродетельный из наших государственных мужей не выразит возмущения тем фактом, что совсем немалая часть государственного бюджета обязана своим происхождением азартным играм или алкоголю. Наиболее уважаемые правительства, перед тем как посадить кого-то в тюрьму, не преминут взять комиссионные с суммы, которую экономка похищает в кассе своего хозяина, чтобы поиграть на скачках, да и каждая пьянка в конечном счете приводит к небольшой дополнительной выручке. Вот так-то…
Скажем просто, Леонтина отстала от жизни.
— Во всяком случае, — заключил месье Шабернак, — мы должны направить наши поиски именно в этом направлении, если вообще у нас еще есть время, так как может оказаться, что консорциум нанесет новый удар, и в этом случае, мой бедный месье Локар, вам не удастся отделаться от вашего друга Макса только словами…
Глава седьмая
Макс де Руйе подвинул к метрдотелю явно завышенный счет, к которому прибавил еще и щедрые чаевые, и поцеловал тонкие пальцы своей спутницы. Это была восхитительная женщина под тридцать с прекрасными каштановыми волосами с рыжеватым оттенком, сверкающими зелеными глазами и чувственными губами. Она была рискованно декольтирована, а великолепную шею украшала тройная нитка жемчуга.
![Адам Сен-Моор - Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]](/uploads/posts/books/148569/148569.jpg)
