Наталья Саморукова - Капкан для белой вороны
– Давай, ты сейчас переоденешься, а я тебе кофе сварю.
Но Лариса, перепуганная, только икала. Потом она все-таки собралась с силами и поднялась, держась за стенку.
– Я пойду, все в порядке, Настенька. Ничего, ничего, – отмела она все мои предложения, – я же на машине, все будет в порядке. Извини.
* * *– Ты что же делаешь, ведьминское отродье? – гонялась я по квартире за Ритой, – Что это ты себе такое позволяешь? Тебя кормили, поили, чистили тут за тобой, а ты что делаешь? Вот я тебя сейчас на помойку! Самое тебе там место, придурошная курица.
Рита неожиданно со всего размаха врезалась в стену и медленно стекла на пол. Кое как приподнявшись и встав на дрожащие лапы, она склонила презрительно голову:
– Настя дура, кретинка, курица! Рита рита рита рита…
Так мы и сидели напротив друг друга, растрепанные, злые, но вполне бодрые. Уж не знаю отчего, но гнев на ворону испарился бесследно. Та живо скумекала, что настроение мое переменилось. Доковыляла до моей ноги, и клюнув меня в мизинец, примирительно сказала:
– Кар!
9. Улика
– А я не доверяю психиатрам, – тянула Санька, пытаясь ущипнуть Веню за толстое бедро. Веня крутился на ее коленях как карась на сковороде, но терпел, – она небось Риту мучила, выдергивала перья и хватала за хвост. Вот ворона и обезумела.
Субботний день Гришка милостиво выделил мне на поправку здоровья, пообещав к вечеру заглянуть с отчетом прямо на дом. Мы с Санькой неторопливо позавтракали диетическим творогом, выпили кофе с медом и принялись анализировать вчерашний инциндент.
– Скажешь тоже. Ритка как бешеная на нее накинулась, думала порвет в клочья.
– Не будет животное ни с того ни с сего злиться, правда, мой золотой? – Санька подняла Веню на уровень своего лица и дунула ему в нос. Вениамин махнул головой и покорно повис на руках, – все психиатры скрытые маьяки.
– И Лешка?
– Ну разве что Лешка… Он, конечно, нет. Но это исключение. Они всю жизнь копаются в чужих мозгах, да еще в больных, заметь. Это какое же надо здоровье иметь, чтобы самому не двинуться. Не всякий мужик выдержит, а уж баба….
С утра я пыталась дозвониться Ларисе, но телефон ее был отключен. Домашний же знал только Лешка, а ему сейчас звонить не хотелось. Через неделю Лариса должна отбыть в очередную командировку, на этот раз, кажется, во Францию.
– Вообще, она мне не нравится, эта Лариса, – вынесла приговор Санька.
– Ты ее и в глаза то не видела! Что несешь?
– А она мне заочно не нравится.
– Понимала бы! Да она с ноля себя сделала, у нее почти что лучшая практика в Москве. Ее постоянно зовут за границу. Три языка знает в совершенстве. Красавица, спортсменка, машину водит, как за рулем родилась. При этом никакой спеси.
– Вот потому и не нравится, – упрямо стояла на своем Санька, – может я ей завидую…
* * *Мы еще какое то время препирались. Потом залезли в интернет и принялись критически осмысливать диеты, вывешенные на специализированном сайте.
Модную нынче кремлевскую отмели сразу. По ней выходило, что если съедать по три кило колбасы в день, то через месяц станешь тростинкой. Пищевых очков в колбасе было ноль, а в день для нормального плавного сброса надо было набирать не менее двадцати. Не знаю как насчет похудения, но проблемы с печенью при таком режиме питания стопроцентно гарантированы. А еще – прыщи, нездоровая кожа и авитаминоз с меланхолией. Ничто так не поднимает настроение, как нелюбимые «кремлевцами» углеводы.
«Порадовала» нас и экстремальная диета, рассчитанная на четыре дня. В первый день предлагалось позавтракать апельсином и сваренным вкрутую яичком. Сочетание смелое, но чем черт не шутит. Куда более печалил обед из восьми черносливин, замоченных в воде. На ужин предлагалось повторить меню завтрака. Оно же дублировалось за обедом на второй день, который предлагалось начать кусочком нежирного сыра и закончить грушей и стаканом молока. Привет, унитаз. Третий день радовал смелым сочетанием молока и томатов, четвертый баловал огурцом и размоченными в соке мюсли.
– Прекрати, меня сейчас стошнит, – верещала Санька, когда я зачитывала ей особенно «аппетитные» предложения.
Некоторый отклик вызвала в наших сердцах диета изветсного швейцарского диетолога Бихнер-Боннера. Он предлагал три недели питаться овощами, фруктами и орехами. Поставив рядом с фамилией швейцарца робкую галочку, мы вдруг засомневались. Овощи и фрукты – это конечно замечательно. Но три недели без мяса? Без масла? Без молока, кефира и творога? Ногти начнут слоиться, волосы станут тусклыми. Худые и блеклые, как доски старого забора, мы вряд ли сильно выиграем по сравнению с нынешним обликом. На Бихнер-Боннере вместе галочки в итоге поставили крест.
Голливудская диета разрешала есть все, но с обязательным включением в рацион устриц, папайи и ананаса. Эти продукты якобы помогали сжигать жиры. Проверить это нам бы все равно не хватило средств, и мы откинули затею прочь.
Жокейская диета предлагала на выбор небольшого цыпленка без жира и кожи, триста грамм говядины или пять чашек черного кофе. В каждый из дней можно было есть что-то одно. Параллельно предлагалось париться в сауне и ходить на массаж. Выдержать такую диету долго нельзя, предупреждали специалисты, однако в качестве краткосрочной программы она очень эффективна. Надеюсь, те, кто внял советам, все еще живы?
– Насть, ей богу, давай найдем нормальную диету! Ну что ты за мучение предлагаешь? Триста грамм говядины… да я к вечеру озверею.
– Пожалуйста. Вот диета, рассчитанная на 2000 калорий. В месяц гарантированно уходит до пятисот грамм веса.
– Сколько?? Ты издеваешься, да?
– Надо решать. Или нормальное питание и медленное похудение или быстро, но с муками и страданиями.
– Ооооо… Насть, а нельзя как-нибудь попроще? К чему этот сложный выбор?
В итоге, после долгих мучительных размышлений, сложив несколько различный систем питания, мы придумали свою собственную диету. Каждую неделю решено было начинать с разгрузочного дня – пить только кефир и травяной чай без сахара и меда. Все остальные дни можно планировать в зависимости от настроения, исключая из рациона все мучное, жирное и сладкое, кроме меда, и максимально ограничивая соль. Обязателен полный запрет на готовый продукты вроде колбасы или лапши быстрого приготовления. Магазинные консервы, соусы, замороженные котлеты обходить за три километра. Можно – курицу, говядину, индейку, все отварное или запеченное. Овощи очень приветсвуются. Из круп – гречка и овсянка, но в небольших количествах. Обязательно рыба и морепродукты. Масло только растительное и не больше одной чайной ложки в день. Вместо майонеза в салат добавлять яблочный уксус, наполовину разбавленный водой. Из спиртного только красное сухое вино. Из молочных продуктов – обезжиренный кефир, ряженка, простокваша, диетический творог. Никаких йогуртов с добавками, сырковой массы и чудо-творожков с фруктовым сиропом. Поразмышляв, оставили в списке дозволенного кофе, но непременно натуральный и без сахара.
– Слушай, я просто чувствую как худею, от одних только разговоров, – мечтательно тянула Санька, – а как ты думаешь, разрешенных продуктов можно есть сколько хочешь?
– Не уверена. У моей тетки Натальи есть хрюн Васька. Он на овсяных отрубях да на обезжиренной сыворотке знаешь телеса какие отъел? Думаю, что количество все же имеет значение. Вот послушай, тут пишут, что в один присест надо съедать объем пищи, не превышающий пригоршню.
– Так мало?
– Зато есть можно пять-шесть раз в день.
– Вот, давай накрывай второй завтрак.
* * *Санька ушла, а я еще какое то время побродила в сети. Зашла и на тот злополучный сайт знакомств. К счастью, мои фотографии уже исчезли со страницы. Но толку то? Мне начало казаться, что в моем доме, в моей квартире, чуть ли не в моей сумочке поселилось зловредное нечто, какой то дух-отщепенец, который знает про меня все, ненавидит меня уж за сам факт моего существования и распоряжается мной как хочет.
Получается, что даже если ты живешь тихо, тебя все равно может настигнуть брошенный недоброжелателем кирпич. Казалось бы, что плохого я сделала Генриху? Чем так обидела его? Я никогда не бывала с ним груба. У нас не было надрывных расставаний и прощаний. Я его даже не бросала. Просто разбежались пути-дорожки. Да и нет ничего проще, чем прекратить то, чего не было. Но как знать, какие наши слова и поступки рождают отторжение у окружающих, будят в них агрессию и желание насолить.
Как то раз, когда я училась в школе, в наш класс пришла практикантка. И отчего-то она меня не полюбила. До этого учителя ко мне относились тепло, никогда не придирались, ставили справедливые оценки. А тут, как бы я ни старалась, выше трояка не получала. При этом девушка, сейчас уже и не помню как ее зовут, непременно норовила обидеть меня едким замечанием. Я долго мучилась, плакала дома от обиды, в конце концов не выдержала, спросила ее прямо: «Почему вы меня так не любите?». «Ты Голубкина, больно уж себе на уме. Чего тут в простоту деревенскую играешь?» Потом я долго пытала родителей, что значит быть себя на уме и что такое деревенская простота.
