Наталья Анишина - Австралийская улика
Наследственность у него была прекрасная. Родители, слава Богу, живы, а его возраст уже давно перевалил за пенсионный. В больнице он работает более тридцати лет, видел и пережил многое за это время. Можно было и уйти на пенсию, но ведь здесь работают близкие родственники: сын, дочь, жена. Они занимают хорошие должности, но это - при нём. Что будет с ними, когда он покинет рабочее место, а в его кабинете окажется кто-нибудь из молодых, да ранних? Всё, что он воздвигал с любовью и заботой, перейдёт в чужие руки? Он прошёл длинный, тернистый путь от рядового врача до руководителя крупной больницы. Особенно большой рывок вверх по служебной лестнице в трудовой биографии был сделан после того, как его назначили заведующим районным отделом здравоохранения. Далеко не каждому врачу удаётся столь стремительно продвинуться вверх в молодые годы.
В двадцать семь лет он был полон энергии и планов. На посту заведующего районным отделом здравоохранения он добился, что его район выгодно отличался по основным медицинским показателям от остальных районов города. Для всех приезжающих комиссий поликлиники и больницы его района открывали двери. Его организаторский талант заметили наверху, и, когда встал вопрос о том, кто возглавит главную больницу города, выбор пал на него. Он очень хорошо помнит, как на месте сегодняшних многоэтажных, современных корпусов стояли убогие, деревянные бараки. Сейчас, глядя на фотографии больницы тех времён, хранящиеся в больничном музее, ему не верилось, что эти волшебные перевоплощения были совершены под его руководством. Тогда он был молод и полон сил. А сейчас? Надо честно признаться самому себе: годы берут своё. Стал уставать, может быть, пока ещё не поздно, передать свои дела сыну Игорю? Он подходит для этой должности. В нём есть чувство ответственности, он организованный, активный, эрудированный врач. Правда, ещё молод - всего тридцать лет. Но сейчас руководящие посты стали занимать молодые люди.
Он открыл глаза. Взгляд остановился на большой картине, висящей на стене. На картине была изображена золотая осень, его любимое время года. Обычно светлые, солнечные тона радовали его и приподнимали настроение. Сегодня он этого не чувствовал. Теодор Маркович встал с кресла, сделал несколько разминающих упражнений и направился в глубь кабинета, где за выступающей колонной была незаметная для любопытных глаз дверь в банкетную комнату.
Лечившийся в больнице архитектор, увидев убогость его кабинета, спроектировал пристройку, в которой предложил сделать мини-бассейн, сауну, бильярдный зал, банкетную комнату для торжественных приёмов и тренажёрный кабинет. По его проекту из банкетной комнаты был выход в сад, в котором на двухстах квадратных метрах в любое время года можно любоваться вечнозелёными экзотическими деревьями и посидеть возле фонтана. Идея понравилась Теодору Марковичу, он просто загорелся ею. Деньги нашлись, их выделил директор крупного завода. Он постоянно отпускал деньги на капитальный ремонт отделений больницы.
Теперь Теодору Марковичу не стыдно было принимать у себя в больнице приезжающих для проверок высоких чиновников. Он всегда заранее узнавал о составе комиссии и, как гостеприимный хозяин, хлебосольно встречал гостей.
Теодор Маркович вышел в сад. Журчание великолепного фонтана, озонированный воздух, вечнозелёные пальмы, кипарисы и цветущие магнолии отвлекли его от мрачных мыслей. Нелепое убийство, наделавшее столько шуму в городе, предстоящие хлопоты по лицензированию по мановению волшебной палочки отошли на второй план. Жизнь по-прежнему прекрасна и удивительна. Люди просто не умеют ею распоряжаться. Не научились из каждого дня делать праздник. Он присел на бордюр фонтана, опустил руку в воду, почувствовал её бодрящий и освежающий холодок. За большими окнами виднелся больничный сквер. Когда-то давно на Ленинском субботнике он вместе со всеми сажал деревья. Они виднеются из окна. Его любимые яблони, рябины, берёзы, тополя, разросшиеся кусты черёмухи - оказывали на него успокаивающее, благодатное действие, поэтому он любил прогуливаться по аллеям больничного сквера.
Взглянув на часы и увидев, что время для восполнения и укрепления жизненного тонуса кончилось, Теодор Маркович вернулся в кабинет, сел за рабочий стол. По внутреннему телефону сказал секретарю:
- Пригласите Чернова.
Чернов через минуту сидел перед ним.
- Юрий Константинович, - обратился к нему главный врач, - что вы можете сказать об этом странном убийстве? Вы ведь дежурили в эту ночь в больнице, значит, должны быть в курсе трагических событий.
- Всё было, как обычно. Спокойно и тихо. После отбоя все легли спать.
Лицо Чернова было непроницаемым. - С вами беседовал следователь? - спросил главный врач. - Пока нет. Надеюсь, не будет, - ответил Чернов.
- Ну, как же, он вас не обойдёт.
- Пожалуйста. Сколько угодно.
- Что вы ему скажете о Ястребове? Он, безусловно, будет о нём наводить справки.
- Отвечу на все вопросы, - не задумываясь ни на минуту, сказал Чернов.
- Да, конечно. Мы все знали, что Ястребов был неординарным врачом. Его любили больные, он хорошо их лечил. Все мы знали, что он был буквально помешан на нетрадиционных методах лечения больных, на лечении травами, которые сам собирал, а некоторые даже выращивал. Это можно понять. Все сейчас стали повально увлекаться нетрадиционными методами лечения, это объяснимо. У людей не хватает денег на лекарства, а излечиться желает каждый. Как мне известно, у Ястребова не было лицензии на фитотерапию. Мне кажется, если вас не спросят, не стоит об этом распространяться.
- Я понял, Теодор Маркович.
Чернов усмехнулся. Встретив колючий взгляд шефа, тут же принял серьёзную мину и сказал:
- Я о том, что милиции вовсе не обязательно знать, что у нас в больнице несколько врачебных школ образовалось, что врачи каждой школы по-своему лечат больных. Одни - рекламированными препаратами известных иностранных лекарственных фирм, другие предпочитают только отечественные лекарства, третьи, как Ястребов, увлеклись открытием в больных собственных резервных сил. Все наперебой хвалят свои методы лечения. Мне очень тяжело находиться в таком врачебном коллективе. Гораздо проще работать, когда есть единые стандарты в лечении больных.
- Я слышал, что у вас с Ястребовым были не очень хорошие отношения? Почему?
Чернову хотелось сказать, что он считает Ястребова выскочкой, мешающему ему нормально работать. Его бы воля, он давно выжил бы его из больницы. Вместо этого сказал:
- Досужие вымыслы любителей посплетничать. У нас с ним были нормальные, деловые отношения. Не скрою, мы иногда спорили о подходах к лечению больных, но это нормальная деловая обстановка. Мы уважали мнение друг друга. Я считаю это нормой. А как иначе?
- Ну, вот и отлично. Говорят, что в столе у медицинской сестры был обнаружен пистолет? Она арестована?
- Её увезли в милицейской машине в милицию.
Главный врач посмотрел на часы и сказал:
- Ну, всё. Вы свободны. Я вас больше не задерживаю.
Чернов встал и вышел из кабинета.
Главный врач вызвал главную медсестру больницы Свирицкую Фаину Карловну. Это была роскошная, пышногрудая, холёная, хорошо сохранившаяся женщина. Всегда с причёской, со свежим маникюром на руках, с золотыми кольцами и перстнями с брильянтами на пальцах. Держалась с достоинством, несколько высокомерно по отношению к сотрудникам, словно хотела подчеркнуть, что она далеко не простолюдинка, а дама из высшего общества. Она была замужем за директором крупного секретного завода, жила безбедно и не работала. Но её муж внезапно умер, оставив хороший дом, гараж, машину и дачу - неотъемлемые показатели благополучной и обеспеченной жизни. У мужа было много знакомых, один из них, кто пользовался его постоянной спонсорской помощью - Теодор Маркович. Муж Фаины Карловны болел бронхиальной астмой, поэтому часто обращался к нему за медицинской помощью. Главный врач всегда предоставлял лучшую палату с телевизором, телефоном и отдельным санузлом. По его распоряжению больничный шеф-повар составляла отдельное меню с учётом пожеланий важного пациента. Раздатчица с пищеблока Аллочка доставляла пищу прямо в палату люкс. К его персоне с первого дня пребывания подключались все больничные корифеи. Кандидаты наук, профессора и доценты постоянно консультировали и корректировали лечение. К нему прикреплялась самая лучшая массажистка больницы и прямо в палате делала массаж. Но однажды он умер во время тяжёлого приступа удушья и сердечных болей, врачи делали всё, что только возможно, но не смогли сохранить ему жизнь. После его смерти Фаина Карловна пошла на работу. Её взял к себе на должность главной медсестры больницы Теодор Маркович. У неё не было ни одного года трудового стажа. После смерти мужа, под большим секретом, на заводе ей сделали трудовую книжку, и она приступила к работе в больнице: нужно было заработать необходимый стаж, чтобы получать пенсию.
