Леонид Млечин - Поздний ужин
Она постоянно ругала своего мужа: он слишком вежливый, он слишком интеллигентный, он всем уступает, он всех слушается, он совсем не способен постоять за себя.
Особенно он переживал, когда стало известно, что телевидение ищет сценариста, чтобы поставить серию фильмов о криминальной жизни города. Этот проект сулил большие деньги и не меньшую славу.
Все его коллеги воодушевились. Приятели перезванивались и прикидывали, кто из них может победить. Его в списки возможных победителей не включали.
Решение на телевидении должны были принять в понедельник. В воскресенье друзья-приятели, предвкушая завтрашние новости, по традиции, собрались у него дома.
Она приготовила свои знаменитые пироги — с корицей, изюмом и яблоками. Может быть, приятели не навещали бы его так часто и охотно, если бы не ее пироги.
Она пекла их с самого утра и почему-то пребывала в настолько дурном настроении, что впервые за всю их совместную жизнь не пустила его на кухню помыть посуду.
Он слышал, как она недовольно грохотала посудой, но не осмелился нарушить ее запрет. Ходил под дверью, но на кухню не попал. Так до самого вечера он и чаю не попил.
Гости в ожидании завтрашних новостей были приятно возбуждены, пили и ели с удовольствием. Пекла она всегда замечательно, но в этот раз превзошла сама себя, и пироги буквально смели со стола.
Самым большим аппетитом отличался победитель. Ему, счастливчику, уже позвонили с телевидения. Хотя официально это будет произнесено завтра, все давно решено. Счастливчика все поздравляли и мысленно подсчитывали его будущий гонорар…
А он весь вечер промолчал. Никогда еще он не чувствовал себя так отвратительно. Он через силу улыбался шуточкам, которые отпускали его приятели, но внутренне их ненавидел.
Сидя за столом, он мысленно представлял, как можно было бы с ними разделаться. Например, подсыпать счастливчику отравы в женины пироги или в чай. Или застрелить их всех из пистолета, когда они будут выходить из лифта — по одному, методично, не дав им опомниться.
Почему он так изобретателен за письменным столом и так беспомощен в реальной жизни?..
После ужина один из приятелей предложил съездить в кафе и выпить на сон грядущий за здоровье победителя.
У него дома спиртного не держали. Она принципиально не пила и ему не разрешала. Но на сей раз она позволила ему поехать вместе со всеми. Она сама села за руль, и на двух машинах они доехали до небольшого кафе.
Приятели заказали три бутылки красного вина. Он бы тоже не отказался от стаканчика красного, но она так красноречиво на него посмотрела, что он попросил принести ему холодной кока-колы с лимоном.
Она сама отправилась к бармену, чтобы приготовить себе замысловатый безалкогольный коктейль. Заодно она поучаствовала в выборе вин для всей честной компании и придирчиво их попробовала. Официант был уже не рад, что предложил ей выбрать вино. Она трижды отправляла его в буфет за новыми бутылками. Наконец она выбрала вино для каждого из мужчин. Счастливчику принесли киндзмараули.
Приятели веселились вовсю. Она насмешливо наблюдала за ними, задумчиво тянула свой коктейль и курила длинную дамскую сигарету в дорогом мундштуке, который он привез из Венгрии. Это был единственный раз, когда она разрешила ему съездить в туристическую поездку за границу. А он с горя выпил, наверное, целый литр кока-колы с лимоном.
На следующее утро он, как всегда, сел за компьютер, но работа не шла. Он представлял себе, как сейчас его приятеля зовут на телевидение и предлагают сказочный договор, о котором мечтает любой писатель, зарабатывающий себе на жизнь детективными романами.
Он промучился за компьютером до обеда, но не решился выйти погулять, потому что она не разрешала ему отвлекаться от работы. Обед готовил он. Она съела только зеленый салат, выпила стакан минеральной воды и отправилась в бассейн плавать. Он опять сел работать.
Вечером, как раз когда она пришла домой, бодрая и свежая, ему позвонили и сказали, что его приятель умер. А потом сразу раздался второй звонок — с телевидения насчет контракта…
Когда с ним подписали контракт, она предложила отметить такое событие — вдвоем. Она не пожалела времени и приготовила для него одного коронное блюдо — пироги с корицей, изюмом и яблоками.
После ужина он вымыл посуду и решил заодно подмести пол на кухне. Пошел в чулан за веником и совком, стал бодро разбирать накопившийся там хлам. Хотел выбросить старую коробку из-под обуви, но в ней что-то было. Открыл ее, а там лежал его старый роман с закладками.
Он взял в руки книгу, не без удовольствия пробежал глазами по забытым уже страницам. Заложено было место, где он описывал, как герой убивает своего соперника, подсыпав ему в вино большую дозу импортного лекарства.
Герой книги полагал, что это идеальное убийство. Никто ничего не заподозрил. Вскрытие показало, что соперник умер от сердечного приступа…
Его книга разошлась когда-то большим тиражом. А это был экземпляр, который он подарил жене. Значит, она все-таки читает то, что он пишет, обрадовался он и присел на корточки. Рядом с книгой в коробке из-под обуви лежала пустая упаковка того самого лекарства, которым воспользовался герой его старой книги.
Старая любовь не ржавеет
Было около трех часов ночи, когда он подошел к подъезду. Окна были темными, значит, она уже спит.
Он набрал код, поднялся на седьмой этаж, осторожно повернул ключ в замке. В одной руке у него был фонарик, в другой — пистолет. В юности он увлекался стрельбой, каждое воскресенье торчал в тире, знал, что не промахнется.
Он медленно продвигался по незнакомой квартире, стараясь не шуметь. Ее спальня была где-то рядом с кухней. Он прошел по коридору, повернул направо. На кухне громко тикали часы. Перед дверью спальни он на мгновение остановился, снял пистолет с предохранителя и толкнул дверь.
Он сделал шаг вперед, и в этот момент вспыхнул яркий свет. Он остановился ослепленный и инстинктивно поднял пистолет, готовый выстрелить. Но не выстрелил, потому что услышал знакомый голос, который снился ему все эти годы.
Боже сохрани, так это ее он должен убить?
Когда ночью едешь в поезде и за окном мелькают дома с погасшими окнами, сумрачный лес, пустые платформы и полустанки, почему-то начинает щемить сердце. И если в купе нет соседей, то кажется, будто ты один-одинешенек на всем белом свете. Прижмешься лбом к холодному стеклу и смотришь, смотришь на проносящиеся мимо белеющие поля, и чувствуешь, что сама жизнь проходит мимо, уносится от тебя на курьерской скорости. И не остановишь ее, не вернешь, не скажешь: подожди! Куда?
Он плохо спал накануне и в поезде не заснул. Выключил свет, но даже не прилег. Так и просидел до утра у окна, только время от времени выходил в тамбур покурить. Ему даже выпить не захотелось, хотя он основательно запасся в дорогу.
Много чего изменилось с тех пор, как он каждую неделю ездил из Питера в Москву, но за окном все было по-прежнему: тот же лес, те же поля, те же пустые дороги…
Что же тоска его так гложет? Неужели он боится?
Андрей дал ему три дня на размышления, потом велел позвонить, оставил номер мобильного телефона. Вчера три дня истекли, и он позвонил. Через час принесли деньги и билет до Москвы.
Юля сидела на кровати, прикрывшись одеялом, и смотрела на него.
— Ты что же, убить меня пришел или ограбить? — спокойно спросила она.
Он опустился на стул, сунул пистолет в карман и вытащил сигареты.
— Ты все еще куришь? — удивилась она. — А тут, в Москве, все побросали. Здоровье берегут.
Он курил и смотрел на нее. Он не знал, что ему теперь делать. Не может же он признаться женщине, которую боготворил, что согласился убить ее за какие-то жалкие деньги?
Он молчал. А она смотрела на него и, кажется, что-то начала понимать.
— Тебя прислал Андрей? — спросила она.
С Андреем они в последний раз виделись еще при советской власти. Андрей сказал, что спорт ему надоел, потому что ногами на поле много не заработаешь. Они здорово выпили тогда в «Октябрьской», и Андрей уехал в Москву. А он остался, еще два года играл в футбол, пока не ушел из-за травмы.
Ему предложили место тренера в детской спортивной школе. Он отказался: такие деньги мужику получать стыдно. Устроился мясником в магазин. Силой бог не обидел, тушу и после пьянки мог разделать.
Деньги пошли хорошие. Он даже перестал их считать. Приносил домой и клал в тазик под кроватью. Когда нужны были, запускал руку под кровать и брал, сколько в руке умещалось.
Это были дурные деньги. Они утекали так же легко, как и приходили. В магазине пили каждый вечер. Однажды у него начался запой. Он не мог остановиться девять дней. Пил круглые сутки, засыпал на несколько часов и вновь брался за бутылку. На десятый день организм перестал принимать даже воду. Он кое-как дотащился до знакомого врача. За два дня пришел в норму и вернулся в магазин.
