Владимир Колычев - Бандитская Голгофа
Глава 10
Большая вспененная волна с гулким шумом обрушилась на камень и рассыпалась на миллионы брызг, в которых мелькнула радуга. Погода хорошая, солнце, на небе ни облачка, только чайки кружат в нем. А море пугающе темное, штормовое, но при этом от него невозможно оторвать взгляд. Впрочем, Ларису никто не гонит, и она может сколько угодно любоваться завораживающей стихией.
Волна снова ударилась о камень, загудела, будто от боли, покатилась назад. Камень оголился до самого своего основания, и Ларисе вдруг показалось, что ее затягивает в образовавшуюся под ним пустоту. На какое-то мгновение ей захотелось побывать там, собрать мелкие камушки под ним. Но решиться на такое безумие она не могла, потому что на валун уже накатывала новая волна…
— Нравится? — спросил Никита.
— Очень.
— Всего двадцать тысяч долларов, и участок наш.
Сам участок находился неподалеку, метрах в двадцати от огромного камня, который принял на себя удар штормовой волны. Береговая кромка сплошь в камнях, небольшой, хотя и крутой подъем на плато, разбитое на три участка. Ни электричества здесь, ни газа, о водопроводе и говорить нечего. И дорогу сюда нужно тянуть за свой счет, а одно это стоит куда больше двадцати тысяч долларов. Приморск находился всего в двух километрах отсюда, но половина пути к нему проходила через непролазные кизиловые и ежевичные кущи. И все-таки двадцать тысяч за пятнадцать соток земли не казались запредельной ценой. Место здесь отличное, вид на море просто великолепный, а если очень захотеть, то и пляж можно сделать своей собственностью и привести его в порядок.
— Тогда уж все три участка выкупать. — Лариса оторвала взгляд от моря и посмотрела в сторону, где мог бы возвышаться их с Никитой особняк.
— Ну, можно и так.
— Тут только на освоение сотни две, как минимум, уйдет. А кто-то будет этим пользоваться. Да и тесно на одном нарезе…
— Гулять так гулять, — улыбнулся Никита.
— Хорошее место, только я не думаю, что кто-то на него позарится. Так что можно не торопиться…
Никита присмотрел этот участок уже давно. Вроде бы гостиницу он собирался строить, а искал участок под дом. И вариантов у него было несколько, этот он считал экзотическим и не очень-то рассчитывал на одобрение со стороны Ларисы. Но ей понравилось, и у него загорелись глаза.
Не лежит у него душа к бизнесу. Понимает он, что нужно как-то зарабатывать на жизнь, но сначала нужно дом поставить, а потом уже заняться отелем. Так большие дела не делаются, да он к ним и не стремится. И как он собирается строить бизнес без нее, непонятно.
— А если позарятся?
— Ну, можно и сейчас… — неохотно пожала плечами Лариса. — Пляж мне здесь нравится…
От городской черты это место было отделено скалой, выступающей в самое море. Так просто ее не обойдешь, и со стороны дороги через участок не просто пробраться, а если здесь будет разбита усадьба, то и вовсе невозможно.
Место на берегу можно будет очистить от камней, завезти гальку. И даже в собственность ничего не надо будет оформлять, потому что, кроме нудистов, сюда никто не забредет.
Но ведь люди здесь могли появиться и с другой от города стороны. Как появились эти двое…
— Скажи, а нудисты в ноябре как загорают, в одежде? — недовольно спросила она, увидев двух мужчин, что шли к ним с западной стороны.
Черные вязаные шапочки на голове, длиннополые кожаные куртки, у одного джинсы коричневые, у второго — синие. Один шел, размахивая руками, другой прижимал предплечье к расстегнутой поле своей куртки. Они о чем-то говорили, стараясь не смотреть на Ларису и стоящего рядом с ней Никиту. Именно стараясь… Что-то не так было в этой парочке, и Никита тоже это заметил.
Лариса увидела, как его рука поползла под полу куртки. Но увидела это не только она. Заподозрив неладное, мужчина в синих джинсах распахнул свою куртку, и в руках у него появился небольшой автомат с удлиненным стволом. Напарник тоже выхватил оружие.
Никита сгреб Ларису в охапку и обрушил на тот самый камень, о который разбивались волны. Она с ужасом смотрела на залитую водой пустоту под камнем. Волна только что ушла, но уже надвигалась новая. Она упала под камень и намокла с головы до ног, и еще локтем больно стукнулась, но дробный стук пистолетных выстрелов заглушил ее возгласы. Над головой засвистели пули, несколько из них с ужасающим визгом отрекошетили от камня. Лариса при всем своем желании не могла усомниться в том, что стреляли по ней. И стреляли, судя по всему, очень метко. И если бы не камень… Если бы не Никита…
Противник стрелял бесшумно, зато у Никиты пистолет был без глушителя. Часть его тела была спрятана за камнем, но все-таки он был открыт для пуль, которые летели и в него. Он очень рисковал, но не дергался, пытаясь укрыться от огня, стрелял быстро и, как оказалось, очень метко.
Очередная волна, обжигая ледяным холодом, швырнула Ларису на Никиту.
Он успел раскинуть руки, принимая ее в свои объятия. Вода протащила их метр-два по берегу, но утянуть за собой в море не смогла. На тот свет их могли отправить бандитские пули, только никто по ним уже не стрелял. Один киллер лежал без движения, а другой дергал ногой в предсмертной агонии.
Лариса попыталась подняться, но Никита, бесцеремонно взяв ее за голову, пригнул к земле.
— Потерпи немного, родная.
Он поднялся во весь рост, оглянулся и, продолжая озираться, направился к покойникам. Вернее, к тем, кого Лариса хотела считать покойниками.
А на нее накатила очередная волна, протащила ее вперед и потянула обратно в море. Лариса подавила рвущийся наружу крик, вцепилась руками в самый большой из тех камней, которые лежали рядом, а когда волна отхлынула, поднялась, схватила сумку и побежала за Никитой.
Один киллер действительно был мертв. Пуля выбила ему правый глаз, и он лежал на спине с открытым левым. У его напарника глаза были закрыты, но жизнь еще теплилась в теле. Никита схватил его за грудки, с силой тряхнул:
— Ты кто такой? Кто тебя послал?
Но вместо ответа наемник испустил дух.
— Черт! — Озираясь по сторонам, Никита вынул из своего пистолета одну обойму и вставил другую, полную. — Держи!
Передав оружие Ларисе, он схватил за ноги покойника и потащил его к большому камню, по которому, если постараться, можно было подняться на плато. Но подниматься Никита не стал. Он затащил покойника под камень и тут же взялся за другой труп.
Лариса продрогла до судорог, но пистолет из рук не выпустила и все время, пока Никита возился с трупами, бдительно смотрела по сторонам. В любое время киллеры могли получить подкрепление, и надо было встретить противника огнем. Стрелять она, худо-бедно, умела, но вряд ли ей удастся в кого-нибудь попасть. Зубы стучат, руки трясутся, тут не до меткости, тут бы тревогу поднять и Никиту об опасности предупредить.
Никита наспех забросал покойников камнями и ветками, забрал у Ларисы пистолет. Они видели тропинку, по которой киллеры спустились к морю, но Никита пошел в другую сторону.
— Мне холодно! — захныкала Лариса.
— Я знаю.
Никита остановился, снял с себя и набросил на нее свою мокрую куртку. И тут же продолжил путь.
— Не помогает!
— Я знаю.
— Если ты все знаешь, скажи, почему мы в большой заднице?
Никита не ответил.
— Почему ты молчишь? — истерично спросила она.
— Берегу дыхание. И тебе советую.
— Дыхание бережешь?! Сейчас нас «замочат», и не будет никакого дыхания!
— Значит, не будет.
— Это все из-за тебя! — Лариса захлебывалась в собственной истерике, но ничего не могла с собой поделать. Да и не особо пыталась взять себя в руки. Сначала ледяной водой ее накрыло, теперь вот психоз накатил.
— Тихо!
Никита вдруг сгреб ее в охапку и положил на землю. Это означало, что где-то рядом он увидел смерть. А умирать Лариса не хотела, поэтому и затихла.
— Пошли!
Он помог ей подняться на ноги и снова потащил за собой.
— А зачем тихо? — возмущенно спросила она.
— Затем.
Тревога оказалась ложной, и Лариса поняла, зачем Никита так жестоко пошутил над ней. Одним клином он выбил другой, избавив ее от истерики. Ее даже перестало колотить от холода, хотя вряд ли это надолго. Мало того, она даже почувствовала вину перед ним.
— Извини.
— Да нет, это ты меня извини, — на ходу бросил он. — Где-то я недосмотрел.
— И что теперь делать?
— Ноги уносить. А там будет видно…
Чтобы выйти к городу, им нужно было добраться до шоссе, откуда они пришли, или перевалить через гору — невысокую, но сплошь покрытую низкорослым лесом. Никита выбрал второй путь…
Волк — зверь умный, поэтому в его норе должен быть запасной выход. Никита, может, и не волк, но и зайцем он себя не чувствовал. В доме, который они снимали с Ларисой, тоже имелся путь отхода, им же и проложенный, но сейчас он продвигался по нему в обратном направлении. Не отступал он, а, напротив, атаковал.
