Татьяна Полякова - Держи меня крепче
– Это вы напрасно, – заверила я.
Мы еще немного поболтали, однако больше ничего заслуживающего внимания я не услышала и поспешила проститься. Лидия Михайловна проводила меня до порога.
– Вы Владимиру Сергеевичу не рассказывайте, что вас опять беспокоили, ему сейчас тяжело… – со вздохом заметила я.
– Что вы, я понимаю. Буду молчать.
Покинув Лидию Михайловну, я отправилась в родную контору с единственной целью: встретиться с Сапруновым. Оттого, войдя в здание, сразу же поднялась на второй этаж, где был его отдел. Сапрунов мужик занятный, не то что умен, но хитер, без сомнения. Должность свою он уважал и даже кичился ею. С теми, кто был выше его, говорил с подобострастием, причем не чурался откровенной лести, с подчиненными вел себя барином. Мог обложить матом и этим гордился: мнил себя знатоком русской души и любил повторять: «С простым народом по-простому и надо». По-простому, значит, по-хамски, и непременно с матерком. Занятно было наблюдать, как Сапрунов входил в приемную Деда с ритуальными поклонами в сторону Ритки и заветной двери, на цыпочках и, понизив голос до шелеста, спрашивал: «У себя?» Впрочем, в этом смысле он был не одинок.
Ко мне у него двойственное отношение. С одной стороны, он справедливо считает мою должность незначительной, с другой – хорошо осведомлен о большой любви ко мне Деда и в конце концов выработал линию поведения отечески-ласковую. Добродушно «тыкает» и только что по головке не гладит. Однажды я пришла на работу с Сашкой, и нелегкая столкнула нас с Сапруновым в лифте. Он полез к моей собаке, решив, что и с ней подружиться будет нелишним, а Сашка из вредности его укусил, больше для острастки, чем всерьез. Сапрунов недели две с умилением всем об этом рассказывал. «Цапнула меня за палец собачонка», – состроив умильную гримасу, говорил он и начинал весело ржать.
Я шла по коридору, когда Сапрунов появился из своего кабинета. Завидев меня, растянул рот в улыбке и раскинул руки, точно готовясь принять меня в объятия.
– Оленька, давно тебя не видел. А похорошела-то как…
– Здравствуйте, Виктор Альбертович, – расплылась я в ответной улыбке. – А я к вам.
– Серьезно? Ну, заходи, заходи.
Мы прошли в его кабинет, он устроился за столом, кивнув мне на кресло, и изобразил на лице готовность внимать.
– Как жизнь молодая? – будто спохватившись, спросил он.
– Отлично.
– Вижу, вижу… глаза сияют… побольше бы нам в коллектив таких красавиц, – брякнул он, но мгновенно одумался. – Шутка. Но так приятно посмотреть на красивую женщину, сразу работоспособность повышается.
– Буду заглядывать к вам почаще, – сказала я с максимальной серьезностью. – У меня вот какой вопрос. В субботу вечером к дому Корзухина подъезжало такси…
Напускное добродушие мгновенно улетучилось с лица Сапрунова. Сто двадцать килограммов пришли в движение, он перегнулся ко мне и, заглядывая в глаза, спросил:
– А что, у кого-то есть сомнение?
– В чем? – удивилась я. Сапрунов придал телу первоначальное положение.
– Почему тебя интересует это такси?
– Виктор Альбертович, дорогой, вы же понимаете, погиб не просто член нашего сообщества, а, так сказать, выдающийся член. И к этому следует отнестись со всей серьезностью.
– Это да, конечно, – пробормотал он. Глаза его забегали, дядя прикидывал, как следует отнестись к моим словам. – А ты-то почему? – через минуту с лукавством начал он. – Или там… – Он поднял глаза к потолку, намекая то ли на Деда, то ли на господа, то ли на обоих сразу. Наши чиновники давно изобрели собственный язык, где не было четких фраз, зато бездна чувств и мыслей в каждом междометии.
– Ерунда, – отмахнулась я. – Ментам вас по пустякам беспокоить неудобно, вот и попросили меня по старой памяти.
– Ах, вот как… – Он задумался, а я мысленно чертыхнулась. Теперь пойдет гулять молва, что Дед пустил меня по следу, и очень быстро достигнет ушей Корзухина. Впрочем, он все равно узнает… Это проблема Деда, не моя.
– Так что там за история с такси? – поторопила я.
– Да какая история, – махнул он рукой. – Даже говорить об этом неловко. Я возле забора посадил голубые ели, чтоб воздух облагородить. Между прочим, для всех старался. А тут машина эта, вместо того, чтоб на дороге развернуться, поехала вдоль нашего забора, хотела на соседнюю улицу попасть. А у нас там даже асфальта нет, дорога песчаная… сплошное хулиганство. Еще и елку одну придавила, не знаю, выживет ли теперь. – Конечно, можно было посоветовать Сапрунову сажать елки на своей территории, но раз он для всех старался… в конце концов, деревья сажал, а не мусор за забор выбрасывал. – Я и велел домработнице номера записать. Ведь явное нарушение. Машины должны по дорогам ездить, а не между заборами частных владений.
– И что, удалось ей номера записать?
– Только первые две цифры. Двадцать три.
– А что за такси?
– «Момент». В общем, звонить я не стал, хотя надо бы водителя наказать, чтоб другим неповадно было.
– А кто на такси приехал, не заметили?
– Я машину увидел, когда та уже за угол поворачивала.
– В салоне был только водитель? – Сапрунов кивнул. – Время помните?
– Это точно скажу: 19.55, я собирался новости смотреть.
– Ясно. Так и передам. – Я собралась уходить, но Виктор Альбертович меня остановил:
– Оля, а чего менты говорят?
– Несчастный случай, – пожала я плечами.
– Мне-то можешь сказать, я ведь никому… Самоубийством дамочка покончила?
– Вы ее хорошо знали?
– Вообще не знал. Супруга моя иногда с ней общалась.
– И каково впечатление?
– Дамочка такая… – Он повертел в воздухе рукой. – Слишком уж… а муж ее пока звезд с неба не хватает.
– Она вашей супруге о личной жизни рассказывала?
– Бабы без этого не могут. Хвалилась, как у них все распрекрасно. Вот и дохвалилась.
– Это вы что сейчас имеете в виду? – воодушевилась я.
– В тихом омуте черти водятся, – с убежденностью, достойной лучшего применения, заявил он. – Такая вся… а, как выяснилось, поддать любила, – и усмехнулся от безусловного сознания своей правоты: людей без изъяна, с точки зрения Сапрунова, попросту не существует. Оспаривать данное утверждение я не собиралась.
– А вы уверены, что такси именно к их дому подъезжало?
– Домработница видела, как машина тронулась от их калитки. А вот как подъехала, не видела.
– Спасибо, – сказала я, торопясь убраться восвояси. Жаль, конечно, что домработница Лена не заметила, кто выходил из такси, но установить это вполне возможно, было бы хуже, явись гость Корзухиной на обычной машине.
Отправившись в свой кабинет (надо было дать людям возможность убедиться, что я помню о своем рабочем месте), я позвонила Вешнякову. Услышав о том, что надо установить, кто из водителей такси фирмы «Момент» в субботу в восемь вечера подвозил пассажира до дома Корзухина, Артем принялся по обыкновению ныть:
– Скажи на милость, почему мои ребята должны заниматься такой ерундой? Ладно, позвоню Быстрову.
– Быстров мне никто, а ты друг, к тому же преданный и любимый.
– Ты хоть представляешь…
– Представляю, – перебила его я. Артем задумался.
– Чего ты прицепилась к этому несчастному случаю? – вздохнул он. – Есть подозрения?
– Смутные.
– Это из-за первой жены?
– И из-за нее тоже. Точнее, сначала из-за нее, а теперь… сама не знаю, но что-то меня беспокоит.
– Ну, раз так… – Артем опять вздохнул.
– И еще, друг сердечный, хотелось бы иметь более-менее подробную биографию обеих женщин.
– Не наглей, у тебя Ларионов под боком.
– Какой от него толк? – в свою очередь вздохнула я.
– Быстро не обещаю, дел по горло.
– Не обещай, но постарайся.
– Ага, – хмыкнул Артем и отключился.
Побеседовать с водителем Корзухина так, чтобы об этом не узнал его шеф, было проблематично, хотя после моего разговора с Сапруновым долго сохранять тайну не удастся, однако мне хотелось немного продлить неведение Корзухина, потому что Дед на этом настаивал.
Я решила обратиться к Луганскому. Он с шофером Корзухина хорошо знаком, раз уж тот ездил с ними на рыбалку, и сможет убедить мужика в том, что под его хозяина я не копаю, внушив ему мысль быть со мной максимально откровенным.
Луганский поначалу отнесся к моей просьбе настороженно, однако в конце концов согласился и, перезвонив через час, сообщил, что я могу подъехать к водителю Корзухина домой. Там он появится часов в семь, так что в половине восьмого будет в самый раз. Времени у меня было пруд пруди, но тратить его на рутинную работу я сочла неразумным: Дед поручил мне ответственное задание, значит, всем остальным можно пренебречь.
И я поехала домой, погуляла с Сашкой и, прихватив его с собой, отправилась к Тимуру с намерением отобедать, а заодно предупредить его, что вечером у меня встреча. Тимура в «Шанхае» мы не застали, что очень огорчило мою собаку. Однако через час мы все-таки встретились, перекусили в кафе «Восток», у Тимура свободного времени было немного, и мы с Сашкой вновь оказались предоставленными самим себе. Поневоле пришлось возвращаться в контору и приступать к своим обычным обязанностям. Сашка носился по кабинету, разгоняя скуку, а потом задремал в кресле, там его и обнаружил Дед, заглянув ко мне весьма не вовремя.
