Скотт Смит - Сумка с миллионами
— Во-первых, ворота закрыты, — сказал я. — Кроме того, мы можем заблудиться, если попытаемся найти самолет без вчерашних следов.
Джекоб взглянул в сторону моста:
— Мне все равно кажется, что оставлять здесь машину опасно.
— Но вчера-то оставляли.
— Вчера мы не знали, что там, в лесу.
— Джекоб, не волнуйся, все нормально. Мы быстро. Одна нога здесь, другая там.
— Может, ее все же стоит отогнать?
Я заметил, что Джекоб начал потеть, его лицо уже покрылось испариной. Только тогда я понял, что он вовсе не переживает за то, что кто-то может увидеть машину. Он просто не хотел идти к самолету, потому что, видимо, помнил, что эта прогулка — не из легких, а сил у Джекоба явно не было.
— Ты слишком много выпил прошлой ночью, — заметил я, — да?
Джекоб проигнорировал мой вопрос. Он вытер лицо рукавом куртки. На рукаве осталось темное пятно.
— Вчера была моя машина, — сказал он, — сегодня — твоя. Это может привлечь внимание.
Я отстегнул ремень, собираясь выйти из машины, и сразу же почувствовал вес рюкзака на животе. Вспомнив о деньгах, я вдруг подумал, что если Джекоб не пойдет, будет даже лучше. Я посмотрел на брата. Щека у него была измазана кетчупом.
— Вот что мы сделаем, — произнес я. — Ты останешься здесь. А я пойду к самолету, проверю все там, уберу улики и вернусь как можно скорее. Если, пока меня не будет, кто-нибудь поедет мимо, сделай вид, что ты чинишь машину.
— А если остановятся помочь?
— Поговоришь.
— О чем? О чем, черт возьми, мне разговаривать здесь с незнакомыми людьми? — спросил Джекоб тонким голосом. Правда, я не понял, с чем было связано изменение его голоса — то ли с усталостью, то ли он так хотел выразить свое недовольство.
— Ну скажешь, что у тебя все в порядке, что ты все уже починил.
— А если заметят следы? — не унимался Джекоб и махнул рукой в сторону леса.
— Я возьму собаку с собой. Если кто-нибудь спросит, скажешь, что Мери Бет убежал и мы с Луи пошли его искать.
— Нет, если кто-нибудь приедет, у нас будут большие проблемы. Когда найдут самолет, они обязательно вспомнят о нас.
— Когда найдут самолет, если его вообще найдут, уже будет весна. Все уже сто раз про нас забудут.
— А если снова приедет шериф?
Я нахмурился. Честно говоря, я вообще пытался не думать о Карле.
— Он не приедет, — ответил я, пытаясь сохранять спокойствие и самообладание. — Ему пришлось работать допоздна прошлой ночью, так что я гарантирую, что сейчас он еще спит.
— А если нет?
— Если он приедет, скажешь, что мы что-нибудь здесь потеряли прошлой ночью. Скажи, что я уронил свою шляпу и мы вернулись за ней.
— Вчера ты упрекал меня за то, что я рискую. А сейчас мне кажется, что ты рискуешь гораздо больше.
— Это оправданный и необходимый риск, Джекоб. Это совсем другое.
— Я не понимаю, зачем, в чем такая острая необходимость этого риска?
Я пожал плечами и постарался ответить как можно спокойнее:
— Ну, если хочешь, мы можем сжечь деньги прямо сегодня. И мне не придется никуда ходить.
— Нет, я не хочу жечь деньги, я хочу их оставить.
— Значит, я пойду. У тебя есть выбор — можешь остаться здесь и сторожить машину, а можешь пойти со мной.
Джекоб довольно долго молчал, пытаясь найти какой-нибудь третий вариант. Но это ему не удалось:
— Я остаюсь.
Я надел шерстяную шапку, которая была подобрана под темно-синий цвет куртки, и перчатки. Потом я взял ключи от машины и положил их в карман.
Мери Бет бежал впереди. Временами пес убегал далеко, так, что я не видел его, потом возвращался, весь в снегу, и крутился вокруг меня, высунув язык. Сделав пару кругов, он снова убегал. Я шел за ним. Свежий холодный воздух придавал мне сил, идти было довольно легко и даже приятно.
До того самого яблочного сада я дошел примерно минут за пятнадцать. Я остановился на пару секунд и осмотрелся. Самолет по-прежнему лежал в середине воронки. Вокруг него остались наши следы.
Поднялся ветер. Ветви деревьев зашумели от его порывов. Потянуло влажностью, мне показалось, что погода меняется. Я посмотрел на небо. Оно было затянуто тяжелыми снеговыми облаками. Судя по ним, в ближайшие часы точно должен был пойти снег.
Вороны по-прежнему сидели на деревьях. Сначала я даже не заметил их, но как только я подошел чуть ближе к самолету, я увидел, что они повсюду. Птицы перелетали с ветки на ветку, с дерева на дерево и каркали, как будто ругались друг с другом или спорили о чем-то.
Я шел к самолету, придерживая рюкзак рукой. Собака бежала рядом.
Дверь самолета была открыта. Она висела на петлях так же, как я оставил ее вчера. На снегу я заметил небольшую круглую ямку — это след от мешка, который я выбросил из самолета.
Мери Бет бегал вокруг самолета и принюхивался.
Я подошел к двери, заглянул внутрь, подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и только потом залез в салон. Я торопился. Меня мучили мысли о том, что Джекоб сидел в моей машине и что произойдет, если он сделает что-то не так. Вдруг я почувствовал то же самое неестественное тепло, тот самый запах… и сразу же вспомнил о птице.
Я посмотрел на пилота. Он по-прежнему сидел на том же месте и в той же позе, в которой я оставил его вчера. Он сидел, откинувшись на кресло, его пустые глазницы смотрели наверх, руки безвольно висели. На лице у него было то же самое печальное и скорбное выражение. Кости вокруг глаз стали видны еще отчетливее, видимо, птицы еще клевали беднягу после того, как мы ушли. На лице пилота застыла струйка запекшейся крови. Между губами торчал опухший и темный язык.
Я ударил рукой по фюзеляжу самолета и крикнул:
— Эй! Убирайтесь отсюда!
Мой голос эхом разнесся по салону самолета. Я прислушался. Мери Бет подбежал к двери и начал обнюхивать ее. Пес тихонько заскулил, но заглянуть в самолет не решился.
— Эй! — снова крикнул я и топнул ногой.
Я подождал немного. Ничего не произошло. Убедившись, что я — единственное живое существо в самолете, я наклонился и стал внимательно осматривать пол, чтобы удостовериться, что на нем не остались капельки моей крови. Ничего не найдя, я пошел к пилоту.
Я шел медленно, думая, куда лучше положить деньги. Сначала я хотел просто положить их на кресло второго пилота, но когда подошел ближе, понял, что это не самая лучшая идея. Ведь если бы деньги лежали на этом кресле, то при столкновении самолета с землей, они обязательно упали бы. Значит, надо было положить их в ноги к пилоту, а еще лучше затолкать их подальше, ближе к носу самолета, чтобы нашедшие подумали, что деньги были там спрятаны.
Расстегнув куртку, я достал деньги из рюкзака. Полиэтиленовый пакет, в котором лежали деньги, я сначала протер перчатками, чтобы на нем не осталось никаких отпечатков пальцев. И только после этого наклонился, положил сверток на пол и начал проталкивать его вперед, за сиденье.
От всей этой работы я вспотел. На спине появились холодные капельки пота. Это было не самое приятное ощущение.
После того как я, наконец, затолкал деньги так далеко, насколько это было возможно, я поднялся, взял пилота за плечи, наклонил его вперед. Голова бедняги бесчувственно ударилась о панель управления. От удара кровавая сосулька откололась, упала на пол и разбилась на мелкие кусочки.
Я глубоко вздохнул, сделал шаг назад и распрямился, насколько это мне позволила высота металлического потолка. Пару секунд я стоял и прокручивал в голове то, что сделал, что мог не заметить или не учесть. Итак, я проверил, нет ли моей крови на полу, вернул деньги, положил тело пилота так, как оно лежало с самого начала. Все, кажется, ничего не забыл.
Я застегнул куртку, развернулся, сделал один шаг к выходу и замер на месте. Две птицы сидели на полу в салоне, прямо напротив двери, и внимательно смотрели на меня. Как ни странно, мне вдруг показалось, что я заметил их раньше, просто не обратил внимания. Еще тогда, когда я поворачивал тело пилота, две маленькие тени скользнули в полумраке самолета. Честно говоря, мне стало жутко…
Они сидели неподвижно и смотрели прямо на меня.
Я махнул на них рукой и крикнул:
— Пошли прочь!
Одна ворона сделала пару шагов к двери, вторая — не тронулась с места.
Очень медленно я шагнул вперед. Первая птица быстро поскакала к двери. На самом пороге она остановилась и посмотрела на меня. Она сидела так, что на ее перья падал свет, от которого они светились и отливали каким-то металлическим оттенком. Вторая ворона замахала крыльями и начала крутить головой из стороны в сторону, как будто хотела напугать меня. Потом она начала каркать. Эхо повторило ее крик. Как только все стихло, птица сложила крылья и шагнула в мою сторону.
— Пошла отсюда! — закричал я.
Первая ворона, та, которая сидела ближе к двери, каркнула и вылетела наружу. Вторая осталась на месте и смотрела на меня.
