Жан-Пьер Конти - Судзуки в волчьем логове
Затем спокойно заявил:
– Мы проведем эксперимент с этими очками.
– Какой эксперимент? – насторожился Судзуки. – У вас под рукой есть атомная бомба? Это единственная возможность. Ни один другой световой источник не обладает достаточной яркостью.
– Вы думаете? – презрительно спросил Номер Один своим свистящим голосом. – Мы проведем эксперимент безотлагательно. А вы будете подопытным кроликом. Итак, если вы меня обманули, если это только суррогат, неэффективный макет, то вы и будете жертвой своего обмана!
Он довольно хрюкнул.
Японец переменился в лице. Номер Один забил основное очко. Неумолимая дуэль продолжалась.
– У вас не вызывает сомнений эффективность этого образца? – спросил слащаво китаец.
– Никаких сомнений.
– В таком случае, примерьте их, пожалуйста… Судзуки надел очки. Это был единственный выход, чтобы не потерять лицо.
– Я выстрелю в очки из лазерного пистолета.[2]
– Этим вы ничего не докажете, только сделаете меня слепым, – вскричал японец. – Лазер излучает очень тонкий световой пучок, даже не единый луч, а узкий цилиндр параллельных лучей. Если этот луч попадет на сетчатку желтого пятна, я ослепну. Но этот луч слишком тонкий, чтобы попасть одновременно на сетчатку и фотоэлемент!
– Вы боитесь? – спросил китаец с нескрываемой жалостью. – Ваши опасения излишни. Я понимаю проблему. Я выстрелю не в ваш глаз, а прямо на фотоэлемент очков.
– В этом случае не имеет смысла их надевать. Моя сетчатка не будет задета.
Начиная терять терпение, китаец возразил:
– Остается небольшой угол между источником света и вашей сетчаткой. Вы не ослепнете, но будете ослеплены.
Таким образом, эксперимент будет показательным при условии, что образец настоящий. В противном случае вы действительно ослепнете. В первый раз я выстрелю в фотоэлемент, а во второй раз в сетчатку глаза, независимо от того, сработает элемент или нет.
При этих угрожающих словах Номер Один поднялся и направился к стоящему слева от камина высокому застекленному шкафу, задернутому зеленым покрывалом. Достав оттуда тяжелый чемодан, он вынул из него длинный провод и вставил его в розетку, расположенную на плинтусе. Затем установил трансформатор, находившийся в чемодане, и взял нечто вроде пистолета, соединенного толстым проводом с трансформатором. Пистолет напоминал по форме пульверизатор. Номер Один приложил глаз к наводке оптического прицела и направил на правый глаз своего гостя широкое металлическое дуло, в глубине которого горел красный свет.
«Если у него дрогнет рука, то моему глазу конец», – подумал Судзуки.
Номер Один спустил курок.
Судзуки широко открытыми глазами смотрел в глаза Номера Один. Усатый и его собрат, не понимающие дискуссии, все же отдавали себе отчет в том, что происходит нечто необычное. Какую-то долю секунды они видели, как раскаленный луч, тонкий и прямой, как натянутая стальная нить, из пистолета с глушителем был послан в удивительные очки.
После первого луча был послан второй, такой же тонкий и прямой. Усач пересел, чтобы видеть лицо гостя своего патрона.
Японец не шелохнулся. По какому-то волшебству очки тотчас же стали черными.
Патрон стал что-то быстро царапать на бумаге. Затем он показал лист Судзуки. Японец снял очки и прочитал вслух: «Вы разыграли меня, господин Судзуки, и вы за это дорого заплатите!»
Глава 5
– Разыграл вас? – удивился японец. – Если бы я вас разыграл, то я был бы сейчас слепым и не мог бы прочитать ни слова. Я именно потому и не ослеп от второго выстрела, что от первого сработал защитный механизм. Вы сами видите, эксперимент оказался убедительным. Признаю, что я этого не ожидал.
– Вы думали, что для проведения эксперимента необходимо взорвать водородную бомбу?
– Да. Если бы я попытался вас обмануть, я стал бы жертвой своего обмана, как вы сами сказали…
– Вы меня обманули! – отрезал китаец.
К великому изумлению Судзуки, китаец топнул ногой наподобие капризного ребенка. Он таращил глаза и в гневе бросил:
– Вы провели меня и дорого за это заплатите! Или вы думаете, что меня можно безнаказанно обманывать? У вас было достаточно времени, чтобы подробно обо всем рассказать, но вы умолчали о макромолекулах!
– Макромолекулах?.. Судзуки был ошеломлен.
– Не притворяйтесь глупцом! – вопил китаец. – Вы – инженер. Вы в этом разбираетесь не хуже меня!
– Профессор Энгельберг – оптик, – объяснял Судзуки, – поэтому…
– А его заместитель Мюллер? Вы знаете, чем он занимается?
– Я его знаю плохо… – оправдывался Судзуки.
– Во всяком случае, предостаточно, чтобы знать, что он лучший в Швейцарии специалист в области пластмасс и что его настоящее имя Браухмюллер. Если Энгельберг обратился к нему, значит, он отказался от фотоэлементов!
– Похоже, что нет, – возразил Судзуки. – Этот образец взят из серии, готовой к отправке.
– Ложь! – взревел Номер Один, теряя самообладание. – И я вам это докажу. Уже в течение двух лет Браухмюллер работает над производством пластмасс, изобретенных Энгельбергом. Эти пластмассы основаны на свойствах макромолекул. Я не сомневаюсь, что такое сотрудничество принесет желаемый результат. И это я вам тоже докажу: вес отправленных самолетом коробок уменьшился на двадцать процентов. Объем же футляров не уменьшился. Это означает, что изменился вес очков!
– И что же? – бесстрашно спросил японец. – Цель совершенствования всякой технологии – уменьшение веса. Это общее требование.
– Да, – согласился китаец. – Но вес старой модели не изменился, что я вам тоже докажу.
Он вернулся к столу, вложил очки в футляр и поставил его на весы для взвешивания писем. Саркастически улыбаясь, заявил:
– Двести граммов! Прежний вес. Вывод: если вес старой модели не изменился, значит существует новая модель с другим весом. Я правильно рассуждаю?
Это было бесспорно. Опираясь на логику неопровержимых фактов, китаец забил еще одно очко.
Огромное количество скучных справок в конце концов превращается в ценные сведения – это аксиома китайских секретных служб. Основной вывод, который Номер Один преподнес Судзуки, мог сделать любой на его месте, присутствовавший при взвешивании коробок в аэропорту.
– Сейчас разрабатывается новая модель, – признал Судзуки. – Но у меня еще нет сведений о ее отправке.
– Вы лжете, – отрезал Номер Один, продолжая демонстрировать «обоснованное возмущение», являющееся высшей формой проявления эмоций у китайцев.
– Мне бы не составило труда завладеть и новой моделью, – защищался японец.
– Вам не позволили ее взять! – вскричал Номер Один. – Вам дали только устаревшую, которая к тому же нам известна. Существует французская модель, основанная на фотоэлементах, но она гораздо тяжелее этой. Наши специалисты думают над тем, как ее облегчить.
Таким образом, вы мне не принесли ничего нового. Вы положили в крысоловку прогорклое сало, господин Судзуки! Жадность – плохой советчик. Я не знаю, какой вы придумали план, чтобы погубить меня. Но зачем скряжничать?
Надо было поставить на карту все ради того, чтобы принести мне самую последнюю модель. Почему вы этого не сделали? Энгельберг отказал? Он опасался, что в случае вашего провала я завладею приманкой. Такие вещи случаются, не так ли?
Во всяком случае, мне ясно одно – вы не совсем уверены в себе и своем плане!
Внезапно гнев китайца утих. Совершенно спокойным, проникновенным голосом он изрек очевидную истину:
– Если бы вы были уверены, что сможете меня арестовать, вы бы принесли мне самую последнюю модель, нам еще не известную. Вы не отважились на этот шаг.
– Новая модель, о которой вы прожужжали мне все уши, – для меня китайская грамота, – перешел в наступление Судзуки с неожиданной горячностью.
– Неужели? Новая модель представляет собой простую пластмассовую трубку. При взаимодействии с первым фотоном атомной вспышки это прозрачное вещество становится непроницаемым. Принцип очень прост. Достаточно найти правильную формулу. Энгельберг и Браухмюллер потратили на это два года. И они не пошли на риск и не предоставили ее мне в качестве приманки!
Под потоком слов, неопровержимых с точки зрения китайской логики, обрушившимся на Судзуки, он чувствовал себя промокшим до нитки, как человек, оказавшийся без зонта под проливным дождем.
Однако он твердо решил перейти в контратаку:
– Вы достаточно компетентны, чтобы понимать, что существует тысяча причин для изменения веса коробок, отправляемых воздушным путем. Например, новая модель футляра. Я предоставлю вам абсолютное доказательство моей правоты.
– Любопытно, как?
– Я принесу вам другую модель, если только она существует, пусть даже в форме прототипа.
Номер Один грубо расхохотался, тем самым показывая, во что он ставит подобное предложение.
