Татьяна Полякова - Брудершафт с терминатором
— Вон туда. — И махнул рукой в сторону комнаты.
Комната выглядела совершенно обыкновенно, гостиная в стандартной «хрущевке» со стандартной мебелью. Салфеточки, вазочки и слой пыли на полках. Было ясно, что ко всему этому уюту жилец не имеет ни малейшего отношения.
Он сел в кресло, вытянул ноги и сложил руки на груди, глядя на меня без удивления и интереса, совершенно равнодушно.
— Садись, — кивнул на кресло напротив, друг от друга нас отделял журнальный стол. Я села, мучительно пытаясь найти слова. Пока говорил только он. — Ну, — недовольно нахмурил он брови, понаблюдав за мной.
— Что? — растерялась я.
— Это я должен спрашивать. — Голос его звучал напряженно. Я вновь почувствовала беспокойство, стремительно переходящее в страх, как тогда в доме. Было в нем что-то пугающее и, несомненно, опасное, так что все мои мысли о том, как я буду его шантажировать, разом показались мне несусветной глупостью. Я поспешно отвела от него взгляд, облизнула губы и сказала:
— Я шла за вами…
— Я видел, — кивнул он.
— Вы видели? — нахмурилась я.
— Разумеется. Я увидел тебя возле подъезда девчонки, не знаю, как ее там зовут…
— Юля. Ее звали Юля.
— Вот-вот. Ты топала за мной до самого дома, а потом торчала во дворе. Я уж думал, так и не зайдешь. Хотел позвонить тебе на сотовый, но решил немного выждать.
— Вы хотели со мной поговорить? — не очень уверенно предположила я.
— Я хотел? — изумился он и засмеялся, смех у него был еще противнее ухмылки. Он на редкость неприятный парень, наверняка и мужчины, и женщины чувствуют себя в его присутствии крайне неуютно. У женщин такие, как он, вызывают страх, а у мужчин беспокойство, хотя, возможно, тоже страх, только мужчины в отличие от женщин неохотно сознаются в этом. В любом случае и те, и другие рядом с ним не могли ощущать себя венцом божьего творения, потому что, взглянув в эти глаза, становилось ясно: плевать ему, чего ты там венец, оторвет голову и даже не поморщится. И спать будет спокойно, и совесть не замучает, да скорее всего и не вспомнит даже, что был такой человечек, сидел напротив…
От этих мыслей мне сделалось не по себе. «Но ведь он отпустил меня», — напомнила я себе, надеясь, что это придаст мне бодрости.
— Тебе чего надо? — вдруг спросил Алексей и вроде бы даже вздохнул.
— Я… Вы знаете, где Саша? — спросила я.
— Знаю, — кивнул он, а я от неожиданности открыла рот, потому что, несмотря на вопрос, к такому ответу была не готова, то есть была уверена, что в любом случае он ответит «нет».
— Вы знаете? — повторила я.
— Я же сказал.
— Я… я хочу знать, где моя дочь. — Голос у меня неожиданно охрип, и произнесла я это почти шепотом. Он кивнул, словно соглашаясь с моим доводом, и опять замолчал, разглядывая меня. — Вы мне поможете? — спросила я где-то через пару минут. Он засмеялся, покачал головой, точно увидел перед собой что-то в высшей степени забавное и даже удивительное, и наконец поинтересовался:
— С какой стати?
— Но вы ведь помогли мне там, в доме? — осторожно заметила я.
— Я не помог, я просто не стал вмешиваться, — заявил он. — Это разные вещи, чтоб ты знала.
— Но…
— Это разные вещи, — повторил он серьезно. — А сейчас ты хочешь, чтобы я вмешался. Влез не в свое дело. Это как раз то, чего я терпеть не могу.
— Ребенок жив? — помедлив, спросила я.
— Жив, здоров и находится в хороших условиях. Думаю, немного скучает по родителям, в остальном — полный порядок.
— Где она? — задала я вопрос, зная, что он не ответит, но не задать его не могла.
— Допустим, я скажу, — усмехнулся он. — Что ты будешь делать?
— Заберу свою дочь.
— Ага, — кивнул он с таким видом, как будто подозревал, что я непременно сделаю глупость, и теперь убедился в этом. — Одна поедешь?
— Нет, — после паузы ответила я. — Сообщу мужу…
— Разумно, — вновь согласился он. — Тем временем ребенка перевезут в другое место, только и всего.
— Но ты останешься, — не выдержала я. — Если…
— Не вздумай грозить милицией, — перебил он с усмешкой. — Во-первых, я не очень пугливый, во-вторых, ни в какую милицию твой муж не побежит и тебе туда идти не позволит.
— Почему ты в этом так уверен?
— Он мудрый парень, а мудрые парни ерундой не занимаются. Ты можешь позвонить ментам прямо сейчас, могла еще полчаса назад, когда торчала на улице, но ты ведь не позвонила. А почему? Потому что знала, это бесполезно.
— Вовсе нет, — отрезала я. — Ты мне помог, и я не хотела…
Он взглянул на меня и засмеялся, точнее, захохотал, откинув голову на спинку кресла, смех его неожиданно прервался, и он серьезно заявил:
— Тронут. Ты меня почти разжалобила. Почти. Хотя очень сомневаюсь, что ты говоришь правду и ничего кроме правды. На самом деле ты боишься сделать не правильный шаг. А так как твой муж заранее предупредил, что любой твой шаг в принципе не правильный, то…
— При чем здесь мой муж? — насторожилась я.
— Ни при чем. Я же сказал: он мудрый парень. После того как ты сбежала, меня никто даже не побеспокоил, хотя живу я в этой квартире совершенно официально, а ты знаешь меня в лицо и мое имя тоже знаешь, что уже немало, если хочешь отыскать человека… Но меня никто не искал, следовательно, твой муж играет по правилам. А твой визит ко мне, как бы это выразиться… В общем, он ничего не значит, посидим, поболтаем и разойдемся по-доброму.
Кажется, он был совершенно уверен в своих словах. Я сидела, разглядывая свои руки, и пыталась сдержать душившее меня бешенство.
— Ты убил его, — пробормотала я, пряча глаза. — Ты убил его, для этого и позволил мне сбежать.
— О ком ты? — удивился он.
— Об Олеге. И не делай вид, что не понял.
— Я убил Олега? А на фига мне это, ты не скажешь?
— Ты его терпеть не мог.
— Ничего подобного. Он вел себя как придурок, и я пару раз намекнул ему на это, он не понял и в конце концов схлопотал табуреткой по башке. Вот и все.
— Нет, не все. Ты позволил мне уйти.
— И что это значит?
— Если твои хозяева…
— Ах, вот оно что… — Он покивал головой, вроде бы соглашаясь. — Шантажируешь? — Я промолчала. — Что ж, попробуй. Может, что-то и выгадаешь. Отправляйся к моим хозяевам и все им расскажи. — Теперь он откровенно издевался, и я почувствовала слабость, а еще отчаяние, сцепила пальцы, попыталась дышать ровнее, силясь унять подступившую тошноту. Он наблюдал за мной с любопытством, убрав ухмылку с физиономии.
— Помоги мне, — попросила я, не рассчитывая на удачу. — Пожалуйста, помоги мне. Я с ума схожу, понимаешь? Ведь это мой ребенок. Я не могу думать ни о чем другом, и я ничего не понимаю. Почему он не разрешает мне идти в милицию, почему? Я хочу вернуть дочь. Ты знаешь, где она. Помоги мне. Ты помог мне однажды… хорошо, пусть не помог, а не стал вмешиваться, все равно, помоги мне.
Он выслушал все это молча и без особого интереса.
— Ты предлагаешь занятные вещи, — заявил он наконец. — Ты предлагаешь мне рискнуть башкой, нажить себе тьму врагов и до сих пор не сказала, что я за это получу.
Эти слова дали мне надежду, я заметно приободрилась и с готовностью сказала:
— Все, что захочешь. Любые деньги. Только назови сумму.
Он присвистнул и покачал головой:
— Начало мне нравилось больше, «все, что захочешь» звучит многообещающе.
— Мой муж богатый человек. И дочь для него важнее любых денег.
— Давай не впутывать сюда твоего мужа. Он играет по правилам, а ты предлагаешь мне смухлевать.
— У меня в ячейке банка 150 тысяч, еще есть несколько кредитных карточек, кое-что из драгоценностей, я знаю человека, который возьмет у меня их, не сказав ни слова. Я наберу полмиллиона. В течение двух дней ты их получишь. Если этого мало, найду еще и расплачусь с тобой. Помоги мне вернуть ребенка.
— Впечатляет, — скривился он. — Конечно, за такие бабки можно рискнуть. Но видишь ли, деньги мало что для меня значат. Приятно, когда они есть, но это не главное. Есть вещи намного занятнее денег.
— Так чего ты хочешь? — нахмурилась я.
— А ты подумай. — Он сидел напротив и пялился на меня с мерзкой ухмылкой. Под этим взглядом я сначала покраснела, а потом покрылась потом, чувствуя тяжесть в животе, точно все мои внутренности свернуло в тугой клубок.
— Я предлагаю полмиллиона, — сказала я, с трудом разжав челюсти.
— Не пойдет, — хохотнул он, не сводя с меня взгляда.
— Ты хочешь, чтобы я… чтобы ты… — Я не могла этого произнести, мне хотелось схватить что-то тяжелое и бить по этой мерзкой физиономии.
— Ну, ну, смелее, — сказал он и широко улыбнулся.
— Ты отказываешься от денег и хочешь, чтобы я… Ты просто издеваешься надо мной…
— Вовсе нет. Я же сказал, деньги для меня не главное. Предположим, меня одолело любопытство. Я долго наблюдал за тобой, и это было довольно забавно… Ты слишком красивая и слишком богатая, чтобы обращать внимание на мужиков вроде меня или того же Олега. Он по дурости думал иначе и заработал по башке. Я не обольщаюсь, но и свой шанс терять не хочу.
