Владимир Колычев - Бедовый месяц
– Моя невеста.
– Даже так?.. Девушка, а я вас нигде не видел? – без всякого заигрывания спросил Портнов.
– Видели. Вчера видели.
– Вчера… Ну да, вчера видел… Вчера все в дыму было… А может, я вас где-то раньше видел?
– Женя официанткой в «Персее» работала, это кафе напротив «Приора».
– Кафе «Персей»?.. Не помню, чтобы я туда заходил…
– Там подают очень вкусный кофе, – натянуто улыбнулась Женя.
– Очень вкусный? – с интересом глядя на нее, улыбнулся Портнов.
– А вы попробуйте.
Она подала ему чашечку кофе, который он выпил в два глотка. Ну да, похмелье у него – не тот случай сейчас, чтобы смаковать напиток.
– Вкусно!.. Еще можно?
– Да сколько угодно!.. Но, может, сначала позавтракаете? – спросил Кирилл.
– Да нет, не хочу, кусок в горло не лезет. А кофе да, кофе – это хорошо… Если в «Персее» правда такой вкусный кофе подают, обязательно заеду…
Портнов выпил кофе, попрощался и уехал. Даже не сказал, как он относится к тому, что Климкин будет работать у Авдеева… А может, он просто не в курсе?
Впрочем, Кириллу некогда было терзаться сомнениями: надо было заниматься Раей, которая не очень-то хотела уходить. Он заставил ее подняться, одеться и сесть к нему в машину.
– А Витя где? – недовольно спросила она.
– Он к тебе домой заедет.
– Он же не знает, где я живу.
– Ничего, я ему скажу…
Не хотел Кирилл, чтобы в его доме произошло убийство или покушение на него, но все-таки он сожалел о том, что ничего не случилось. Так бы он допросил Раю, она бы созналась, что убила Шагаева… Но нет смысла допрашивать ее. И сознаваться, увы, не в чем…
– Да ладно, скажешь. Не нужна я ему, – горько вздохнула Рая и полезла в сумочку за сигаретами.
Кирилл наблюдал за ней периферийным зрением, мало ли, вдруг она пустит в ход свой электрошокер. Но нет, ничего не произошло. Он привез ее в город, высадил возле пятиэтажного дома.
– Может, покатаемся, красавчик? – невесело и без надежды на взаимность спросила она.
– Что, домой неохота?
– Неохота. Задолбали все… Ну так что?
– У меня девушка.
– Ну, сегодня одна девушка, завтра другая.
– Другой не будет.
– Да? Тогда пока!.. Может, еще встретимся.
Рая не одна жила, потому и не позвала Портнова к себе домой, поэтому и поехала вместе с ним к Кириллу. Будь неладен он, Виктор Антонович…
Климкин подъехал к дому, открыл ворота, загнал машину во двор; он собирался закрывать их, когда появилась мама на своем «Ауди Q7».
И машина у нее дорогая, и сама она выглядит на сто миллионов. Ухаживает она за собой, за модой следит. И, главное, красивая она. Мужики на нее до сих пор засматриваются…
Стильная прическа у нее, нарядный летний костюм из легкой ткани – не строгий, но и далеко не аляповатый, юбка чуть выше колен, босоножки на низком каблуке. Одевалась она элегантно, женственно, но исключала даже намек на внутреннюю распущенность. Однако и закрепощенной не казалась – мягкая улыбка на лице, беззаботно-благодушное выражение глаз. Но внешняя эта приветливость могла быть показной. Своя сеть салонов красоты у нее – она управляла бизнесом и руководила людьми, потому и умела владеть собой и выдавать желаемое за действительное. Она знала, что ей предстоит встреча с девушкой Кирилла, потому хотела казаться верхом непредвзятости и объективности. Хотела, но это у нее не очень хорошо получалось. Да, она искренне желает, чтобы Кирилл был счастлив, и готова отнестись к его девушке с материнской любовью, но что поделать, если ранее не приглянулась ей будущая невестка?..
– Мам, ну ты просто прелесть!
Кирилл обнял ее за талию, поцеловал в щеку.
– А где твоя девушка?
– В доме.
Не зря Кирилл убил массу времени, чтобы выбрать платье для Жени. Выглядела она в нем просто превосходно и, главное, целомудренно. Да и ее ангельская внешность произвела на маму благоприятное впечатление.
– Ну, здравствуй, очаровательное создание, – насмешливо, но без всякого сарказма сказала мама.
– Здравствуйте, Вероника Валентиновна.
Ее нежный голосок мог, казалось, размягчить даже каменное сердце. И мама невольно улыбнулась, глядя на Женю. Определенно, она ей понравилась.
– И где ты такую Снегурочку нашел?
– В лесу, мама, в лесу. Таких там больше нет. Да мне больше и не надо… Кстати, Снегурочку Женей зовут. И она собирается готовить обед, а ты пока можешь отдохнуть.
– Да, я бы немного отдохнула, – кивнула мама. – А то ночь какая-то беспокойная была.
Ну да, не спалось ей, мучилась от мысли, что непонятно кто собирается прийти на все готовое и отнять у нее сына. Но, похоже, беспокойство это отступает.
Женя уже навела порядок в спальне – постель аккуратно заправлена, телевизор на месте, приемного блока не видно.
– Сигаретами пахнет, – заметила мама.
– Да нет, это из моей комнаты, – покачал головой Кирилл.
– Ты же не куришь.
– Значит, Женя курила, – усмехнулся он.
– Да?.. А выглядит очень мило…
– А что, милые девушки не могут курить?
– Ну, не знаю…
– Ты тоже когда-то курила.
– Вспомнил.
– Не курит Женя. Успокойся.
– Да я вообще-то спокойна. Это ты почему-то взъелся.
– Это Портнов накурил. Принесла его нелегкая.
– Портнов?
Мама не знала Виктора Антоновича лично, но слышала о нем. Как-никак он был начальником Кирилла.
– Ну да, приехал вчера ночью, пьяный…
– Зачем приезжал?
– Да бабу какую-то снял, не знал, куда ее везти, про меня вспомнил… Это у него уже не в первый раз.
– Говорила же тебе, уходи ты от него.
Мама много раз предлагала Кириллу перейти на работу к ней, свой бизнес обещала ему отдать, когда он войдет в курс дела. Но ведь салоны красоты – это женский бизнес, из мужчин там только геи работают. Может, и нормальные мужики в этих гламурных мирах обитают, но Кирилл находился в плену стереотипов и не мог через них переступить. Да и нравится ему рисковать…
– Да нет, меня все устраивает. К тому же я теперь с Авдеевым работать буду. Он меня к себе берет.
– Авдеев?! Тебя?! К себе?.. – На какие-то мгновения мама зависла в раздумьях.
– А что не так?
– Я знаю, чем занимается Авдеев.
– Чем?
– Мафия у него. Самая настоящая мафия!
– Не преувеличивай.
– Да нет, я знаю, что говорю. Сколько я его помню, он всегда был по уши в криминале…
Распалилась мама, и Кириллу захотелось ее остудить.
– И сколько ты его помнишь?
– Тебя еще не было… Э-э, давно уже помню…
– Ты его еще до моего рождения знала? – удивленно повел он бровью.
– Вообще-то мы в одной школе учились… – Судя по выражению лица, мама сомневалась в том, что ей следует об этом говорить. – Пока он учился… Он в пятнадцать лет уже в тюрьму сел, если ты не знаешь…
– Не знаю. Я досье на него не собирал.
– Если будешь собирать, ко мне обратись, я кое-что про него знаю…
– Беру на заметку.
– На заметку он берет! – передразнила его мама. – Знал бы ты, что это за человек, ты бы так не говорил.
– Так просвети меня, темного.
– Шпана он, твой Авдеев. Насильник, грабитель и бандит…
– Насильник?
– Ну, ходили слухи…
– И чего ж ты помощь от него приняла?
– Потому что тебя на ноги ставить надо было… Мафия у него, понимаешь…
– Бизнес у него. Большой бизнес. Частью теневой.
– А теневой бизнес – это не мафия?
– Мафия в классическом понимании – это семья. У Дона Корлеоне было три сына… Нет, еще четвертый был, приемный… И дочь еще была. Родная… А у Авдеева детей нет.
– Ты откуда знаешь?
– Был как-то разговор. Он сказал, что нет у него сына, чтобы свой бизнес передать…
– Когда он тебе это сказал?
– Когда в институт меня определял…
– Что еще он сказал?
– Сказал, что родных детей у него нет, но все, кто предан ему, – это его приемные дети. Что-то в этом роде…
– И ты пытаешься доказать, что предан ему? Сыном его хочешь стать?
– Да нет, как-то не думал, – пожал плечами Кирилл. – А что?
– Да то, что не нравится мне все это…
– Ты не переживай, ничем крамольным я заниматься не буду, – не очень уверенно сказал он.
– Не переживай… Если бы ты знал, что это за человек, если бы ты знал… Ладно, я поговорю с ним.
– Насчет меня? Только попробуй! – встал в позу Кирилл.
– Ух ты! – возмущенно посмотрела на него мама.
– Ух я!
– Я понимаю, что ты молодой, все у тебя в розовом свете.
– Мам, не надо меня разубеждать. Я уже принял решение.
– Решение он принял… С этой Женей у тебя серьезно?
– А я тебя когда-нибудь с кем-нибудь знакомил?
– Нет.
– А девчонок у меня много было. Но ни с кем ничего серьезного. А с Женей все очень серьезно. Очень-очень серьезно… Мне кажется, я влюбился.
И еще Кириллу казалось, что сейчас он покраснеет, настолько смутили его собственные слова. Одно дело думать о любви, и совсем другое – признаться в ней вслух, тем более перед мамой.
Мама провела рукой по его волосам, с теплой улыбкой посмотрела в глаза:
