Кирилл Гольцов - Дом на цилиндрах
— Не хочу хвастаться, но даже здесь они чувствуют себя очень комфортно, хотя и приходится их постоянно протирать от пепла. Представляете, даже вот эти кадки с водой для полива я вынужден накрывать фанерой, иначе вода от летящей с неба гадости становится прямо-таки зловещей!
— Что же, а ты, смотрю, неплохо здесь устроился! — усмехнулся Андрей. — Вот здесь, в тенёчке, можно прямо лежать с ноутбуком, особенно по вечерам.
— А я именно так и делаю!
Некоторое время мы созерцали пальмы, потом аккуратно прошлись по кромке крыши, огороженной миниатюрной погнутой оградой, которая скорее манила её переступить, чем препятствовала этому, и вскоре опять вернулись к оазису, наотрез отказавшись приближаться к антеннам. Может, вблизи там что примечательное и было, но не настолько, чтобы получать лишнее облучение. Разговор вскоре коснулся совершенно посторонних и непонятных мне тем, поэтому, будучи тактичным человеком, я остановился на некотором отдалении от Николая и Андрей, лениво наблюдая за их дискуссией и щурясь на огромный оранжевый диск солнца, заволочённый чёрно-серым дымом, кажется, клубящимся даже за ним. Что-то подобное мне приходилось видеть у луны, но никак не у солнца в разгар лета московским днём — на самом деле это лето не переставало удивлять и пугать.
Андрей поднял вверх руку, на что-то указывая, и тут я услышал рокот приближающегося вертолёта. Это патрулирование стало уже настолько привычным, что не вызывало абсолютно никаких эмоций, пожалуй, кроме одной — ощущения нависшей опасности и беды. На днях я где-то читал, что из-за лестных пожаров в Подмосковье погибло около двух тысяч человек, и эта цифра производила тягостное впечатление, пусть речь и шла о каких-то абсолютно посторонних мне людях.
— Да, прямо чрезвычайное положение! — послышался рядом голос Николая. — Представляете, у меня сейчас сынишка с женой на даче в Егорьевском районе, так вот там дым вообще ужасен и практически не выветривается, не говоря уже о проблемах в колодцах с водой. Мы вчера созванивались и, представляете, что больше всего волнует мальца? Он спрашивал меня, успеют ли они с мамой выбежать из дома, если всё вокруг загорится, и признался, что не хочет умереть в огне. А ему всего-то пять лет!
— У меня тоже все знакомые стонут. Особенно те, кто обитает в районе Шатуры! — кивнул головой Андрей, допивая свою бутылку. — Может, немного перекурим?
Мы молча согласились, но Николай предложил вернуться к нему и переместиться в коридор — при всём желании, заниматься этим на крыше было просто непереносимо.
— Вот так-то тут и живу. Конечно, со студентами бывает суетно, но в целом для временного пристанища совсем неплохо. Кстати, не пришла ли пора перейти нам на «ты»? — произнёс, глядя на меня, Николай минутой спустя, когда мы без особого удовольствия затянулись сигаретами, а он, немного торжественно отрезав гильотиной кончик, начал долго и тяжело раскуривать резко пахнущую сигару.
Мы согласились на «ты», хотя мне почему-то казалось намного правильнее звать его именно на «вы», но так действительно исчезли последние следы какой-то формальности нашего знакомства. Так прошло ещё минут двадцать, и в какой-то момент я почувствовал, что выпитые пол-литра воды уже никак не могут во мне удержаться.
— Извини за немного нескромный вопрос, но где бы можно было сходить здесь в туалет?
— А тебе как, надолго или просто забежать?
— Да просто…
— Тогда вот пакет и иди сюда! — ответил Николай и, протянув мне обыкновенный шуршащий пакет, какие дают бесплатно в супермаркетах, с усилием приоткрыл расположенную сбоку скрипучую дверь, на которую я сначала не обратил никакого внимания. — Вот, давай-ка здесь справляйся в одиночестве, потом заматывай и бросай сюда, в мусоропровод. И всех делов!
— А что, более цивилизованного способа в этом образовательном учреждении нет? — удивился я, невольно подозревая в происходящем какой-то подвох.
— Почему же? Всё есть, конечно. Просто у меня ничего такого в комнатах, как ты видел, нет, только у студентов. А они очень уж неохотно к себе кого-то пускают. Вот и получается, что ближайший туалет на втором этаже, куда надо бежать по лестнице или ехать на лифте, потратив незнамо сколько времени. Думаю, ты согласишься, что такой вариант гораздо быстрее и проще, конечно, если не нарываться и действовать аккуратно. Ну так как?
— Что же, это даже забавно… — протянул я.
И действительно никаких затруднений не возникло, а мои руки Николай тщательно обрызгал из пульверизатора сразу при выходе из комнаты с шахтой мусоросборника, в которой пахло протухшими фруктами и чем-то вроде жареной селёдки.
— Ну как? Что-нибудь в душе задело?
— Можно сказать и так… — улыбнулся я.
— Кстати, посмотри-ка сюда! — неожиданно посерьёзнев, сказал Андрей и ухватил меня рукой за локоть.
— Что там? — удивился я и, встав у окна, глянул вниз. — Вот ведь…
На противоположной стороне дороги стоял тот самый «квадратизированный» разрисованный джип, который мы заприметили у церкви.
— Что скажешь? Можно рассуждать о забавных случайностях?
— Полагаю, нет!
— И я придерживаюсь того же мнения. И что будем делать?
— А ты не мог бы кого-нибудь вызвать на машине, чтобы я организовал слежку?
— Конечно, и сам с удовольствием приму участие в таком деле! — с энтузиазмом откликнулся Андрей, вытаскивая из кармана телефон.
— Нет, мне хотелось бы сделать это самостоятельно… — неожиданно твёрдо сказал я, толком не понимая, почему отказываюсь от помощи. — Я что-то чувствую… Игру, что ли, которая идёт для меня. И ты, извини, конечно, думаю, можешь как-то помешать тому, что должно случиться!
— Ладно, без обид. Тебе, возможно, виднее. Сейчас… — Андрей отошёл в сторону и коротко переговорил с кем-то по телефону, потом вернулся к нам и кивнул головой: — По счастливому стечению обстоятельств уже минут через пятнадцать справа у центрального входа тебя будет ждать мой человек на серой «девятке», с наклейкой «Не тормози» на заднем стекле. Я дал ему твой номер. Надеюсь, всё пройдёт удачно!
— Спасибо тебе большое. Я думаю…
Неожиданно всё вокруг потемнело и что-то жалобно запищало.
— Что ещё? — дёрнувшись, перебил меня Андрей.
— Наверное, отключили электричество… — вздохнул Николай. — Такое здесь почему-то частенько случается.
Мы некоторое время всматривались в длинный полутёмный коридор, прислушиваясь к необычным звукам, а потом я содрогнулся, почувствовав в кармане вибрацию сотового телефона. Оказывается, водитель, рекомендованный Андреем, уже подъехал и остановился, как и было оговорено, со стороны центрального входа.
— Ну всё, я пошёл… — сказал я, пожимая руки Андрея и Николая. — Рад был познакомиться!
— Взаимно. Только тебе придётся спускаться по лестнице, лифты не работают.
— Что же, хорошо, что хоть спускаться, а не подниматься!
— Тоже верно! — улыбнулся Николай.
— Для всех я постоянно на связи. Как и что, сразу перезвоню. И большое спасибо вам обоим!
— Удачи!
Я кивнул и направился в сторону лифта, за которым располагалась широкая арка, выводящая на лестницу. По мере удаления от окна свет превратился в оттенки чёрного, и такая обстановка начала невидимо давить. Кажется, пустяк — ну и нет света, но впечатление было жутковатое. Словно я шёл по какому-то месту, из которого таинственно исчезло множество людей, и оно было давно необитаемым. В каждый момент начинало казаться, что вот сейчас из-за двери выпрыгнет какой-нибудь мутант и уволочёт меня туда, где только сплошной мрак. В странной давящей тишине это представлялось не только вполне возможным, но даже и каким-то неизбежным.
Поворачивая к лифту, я не смог пересилить себя и оглянулся, чтобы убедиться в присутствии здесь ещё живых людей. Увиденное почему-то не успокоило, а напугало ещё больше: размытые силуэты на фоне ярко-белого оконного пятна казались зловещими и неестественно вытянутыми. Их движения словно сливались с мраком или даже вели в него, отчего казалось, что сейчас, лишь слегка дёрнув, эти монстры, в которых превратились мои знакомые, словно затянут силок черноты вокруг меня и неудержимо поволокут к себе. Пространство будет нестерпимо сужаться, а их зловонное, предвкушающее жертву дыхание окажется совсем близко. И какая развязка наступит потом? Наверное, только долгая и болезненная смерть — прямо как придумали написать на пачках «Парламента».
Я покосился на горящий ярко-зелёным светом прямоугольник с надписью «Выход» и оказался на лестнице. Вопреки моим опасениям здесь было светло, но, когда минут через пятнадцать, показавшихся мне часом, я вышел в холл первого этажа, то не хотелось уже ничего. Внезапно преследование этой странной машины показалось мне какой-то глупой затеей, которая позволит убедиться только в совпадении, но не даст никаких ответов. Пот заливал мне лицо, ноги побаливали и казались ватными — а я-то, честно говоря, думал, что нахожусь в гораздо более хорошей спортивной форме.
