Питер Мейл - Марсельская авантюра
Все начиналось вполне банально: Ребуль пригласил несколько знакомых на покер, и в тот вечер ему постоянно везло. Когда он уже собирал свой выигрыш, один из гостей, марсельский торговец недвижимостью по имени Леконт, заявил, что не хочет прекращать игру. Он, наоборот, много проигрывал, постоянно утешал себя хозяйским односолодовым виски и, возможно, немного переборщил. К тому же по непонятной причине он был убежден, что играет в покер лучше Ребуля, и сейчас рвался доказать это. Леконт всегда был хвастуном и зазнайкой, и виски только усугубило эти качества. Он предложил сыграть один на один — только он и Ребуль, — и ставки должны быть серьезными, а не та мелочь, что была на кону до этого.
Ребуль старался отговорить его: было уже поздно, и завтра всем предстоял рабочий день. Но пьяный Леконт допустил большую ошибку, решив, что Ребуль его просто боится, и продолжал настаивать. Чтобы не доводить дело до ссоры, Франсис согласился и предложил сопернику назвать ставки. Каждый игрок поставил по одному евро. Если бы выиграл Леконт, он мог бы купить за этот евро яхту Ребуля; если выигрывал Ребуль, он получал участок Леконта в Камарге.
— В тот вечер я подавал напитки, — рассказывал Оливье. — Ситуация была крайне dramatique, как в кино. Когда месье Ребуль выиграл, он постарался перевести все в шутку, отдать Леконту его евро и забыть об условии. Но тот отказался. Это ведь был вопрос чести. Et voilà.
— А где сейчас Леконт?
— Он сказал, что Марсель стал для него слишком провинциальным, продал свой бизнес и уехал в Марокко.
К этому времени они уже свернули с трассы, соединяющей Марсель с Арлем, и теперь по узкому шоссе ехали на юг, к побережью. Ландшафт заметно изменился: теперь он был плоским, бескрайним и пустым. Небо, не спрятанное за крышами домов, деревьями и холмами, вдруг стало казаться очень большим. Если бы не ярко сияющее солнце, пейзаж показался бы Сэму зловещим.
— Месье Ребуль часто сюда приезжает?
— Пару раз весной, иногда на Рождество и если ожеребится одна из его кобыл. Он любит смотреть на жеребят.
Дорога заметно сузилась, ее поверхность стала растрескавшейся и неровной. Казалось, она ведет прямо в сердце камаргской топи, но вдруг машина резко свернула вправо, миновала деревянный указатель с надписью «Частное владение» и, чуть подпрыгивая на ухабах, поехала по посыпанной гравием дорожке. Примерно через полмили они увидели в стороне огороженный досками загон со стойлами. Дюжина красивых белых лошадей встретила машину любопытными взглядами и ленивыми взмахами хвостов. Еще сотня ярдов — и они остановились у дома.
Архитектурный стиль у здания полностью отсутствовал. Длинное деревянное строение имело Г-образную форму, множество разных по размеру окон и крытую веранду с южной стороны. Три пса, вынужденные прервать сиесту, неохотно подошли к машине, обнюхали ее и вернулись на веранду досыпать. Когда Оливье выключил двигатель, тишина показалась почти оглушительной. Сэм вышел и, озираясь, потянулся. Похоже, за последние сто лет здесь мало что изменилось. Единственным намеком на двадцать первый век был стоящий за домом вертолет.
— Месье Ребуль уже здесь, — объявил Оливье. — Вертолет он называет своим камаргским такси.
Только они направились к крыльцу, как массивная дверь распахнулась и на пороге показался маленький человек в черных брюках, черной жилетке и белой рубашке. У него было лицо цвета потемневшего красного дерева и слегка кривые ноги. Оливье представил его, мужчину звали Люком.
— Он живет здесь постоянно, охраняет дом и участок, и еще он прирожденный лошадник. — Оливье повернулся к Люку и хлопнул его по плечу. — Les chevaux sont vos enfants, eh?[39]
Коротышка улыбнулся, отчего на его обожженном солнцем лице образовалось еще больше морщин. Он поднес к уху кулак с вытянутым большим пальцем и мизинцем.
— Monsieur Francis parle sur son portable. Venez![40]
Он провел их в большую и, видимо, главную в доме комнату с огромным камином. На стенах висели картины и черно-белые фотографии с изображением лошадей и фламинго. Полки ломились от книг. Рога огромного черного быка служили вешалкой для шляп. Мебель из дерева и толстой кожи не отличалась изяществом, но была удобной.
Ребуль закончил разговор и махнул рукой Сэму.
— Дорогой Сэм, добро пожаловать в Камарг! Что вам предложить? Кофе? Пиво? Что-нибудь покрепче, чтобы отпугнуть комаров? Присаживайтесь.
Они устроились на креслах у окна, из которого открывался вид на пустую плоскую равнину.
— Интересное у вас тут местечко, — заметил Сэм. — А земли много?
— Немного, покачал головой Ребуль, — около сотни акров. Мы выращиваем на ней рис, но главным образом она предназначена для лошадей, и Люк всегда при деле. Знаете, его отец был одним из gardians старой закалки. Люк ездил верхом уже в четыре года, а когда исполнилось десять, начал работать. — Ребуль взглянул на часы. — Ну, теперь, наверное, пора перейти к делу.
Сэм достал из папки несколько бумаг и протянул Ребулю:
— Это сценарий, почитаете в вертолете. Если захотите что-нибудь изменить, сразу же сообщите мне. Меня уверяли, что в комитете все говорят по-английски, но на всякий случай я перевел бы его на французский, а потом раздал бы членам комитета, чтобы смогли забрать его с собой. Филипп мне с этим поможет.
— Хорошая мысль, одобрительно кивнул Ребуль. — Может, стоит добавить фотографию или рисунок макета?
Теперь настала очередь Сэма соглашаться.
— Да, рисунок будет лучше. В нем можно добавить фон, кое-что оживить. — Он сделал несколько пометок в блокноте. — Хорошо. А сейчас нам надо принять важное решение. — Он потянулся за пивом и сделал большой глоток. — Где мы проведем нашу презентацию? Церковь в Богадельне уже использовали. Офис в бизнес-центре или конференц-зал в отеле не подходят, потому что как раз с ним-то мы и боремся. Кроме того, они скучные и безликие, а я хочу произвести на комитет впечатление, показать им то, что они не скоро забудут. Мне кажется, что лучше всего устроить презентацию прямо на пляже.
Ребуль вздернул брови, а потом улыбнулся:
— Ну да, разумеется. На пляже бухты Грешников?
— А где же еще? Это место подходит идеально. Поставим большой шатер или натянем тент. Получится такой неофициальный конференц-зал с длинным столом и стульями для членов комитета. Может, небольшой бар…
— Бар обязательно!
— А презентацию устроим в конце рабочего дня, когда солнце уже начинает садиться. Я специально проверял, какой там закат. Это, скажу я вам, зрелище!
Сэм замолчал, ожидая реакции Ребуля.
— Ну что я могу сказать, Сэм? Браво! Это будет настоящий сюрприз, coup de theatre.[41] Но вам потребуется помощь, и она не должна исходить от меня. Он задумался, глядя в окно, а потом кивнул сам себе и опять повернулся к Сэму. — К счастью, я знаю пару надежных людей. Я попрошу одного из них позвонить вам. Его зовут Гастон, и он не болтлив, ему можно доверять. Если кто-нибудь поинтересуется, откуда вы его знаете, скажите, что познакомились на приеме.
Ребуль встал, подошел к Сэму и в знак восхищения расцеловал в обе щеки.
— Поздравляю, друг мой! Поздравляю!
10
— Сэм, у меня проблема. — Филипп говорил взволнованно и даже слегка задыхался. — Это касается нашего дела. Мы можем сейчас встретиться?
Сэм знал, что журналист ни за что не станет вести важный разговор по телефону. И что для встречи он обязательно выберет какой-нибудь маленький, неприметный бар.
— Конечно. Где?
— На рю де Бир-Хакейм, сразу за рыбным рынком, есть небольшое кафе «Пятое сентября». Через полчаса. Годится?
Филипп был верен себе. Бар действительно оказался тесным, довольно обшарпанным и с неизбежной фотографией марсельской футбольной команды на почетном месте. Единственными посетителями были местные старики, бреющиеся раз в неделю. Филипп выбрал место в самом темном углу. Он поднял руку, приветствуя Сэма.
— Спасибо, что пришел. Я заказал тебе пастис — пить вино здесь небезопасно.
Сэм разбавил пастис водой и приготовился слушать.
— Примерно час назад выхожу я из редакции, — начал свой рассказ Филипп, — и тут меня останавливает какой-то тип, недомерок в крутом костюме, и спрашивает, не я ли мистер Давен. Я говорю — да, и тогда он сообщает, что у меня сегодня выдался удачный день. Сам понимаешь, интересная информация может поступить от кого угодно, и я согласился зайти с ним в ближайшее кафе и выслушать его. Ожидал, что он расскажет какую-нибудь забавную историю об англичанах и их яхтах: они часто тут влипают в неприятности. Но он начал с того, что моя статья о застройке бухты Грешников сильно огорчила его клиента.
— А кто этот клиент, он не сказал?
— В этом не было необходимости. Уже через пару минут стало ясно, что он работает на этого англичанина, Уоппинга.
