Мари Юнгстедт - Неизвестный
Закутавшись в одеяло, Юхан лежал и думал об Эмме и новорождённой дочери. Почти все выходные он провёл с ними в больнице. Ему не разрешали оставаться на ночь, потому что Эмма делила палату ещё с двумя женщинами.
Рождение дочери стало для него самым ярким событием в жизни. Осознание того, что он теперь отец, повлияло на него больше, чем он мог себе представить.
Мать Юхана вместе с его младшим братом прилетели из Стокгольма в субботу. Новоиспечённая бабушка была вне себя от радости — это её первая внучка! С тех пор как отец Юхана умер пару лет назад, она чувствовала себя одинокой. К тому же Юхан уехал работать на Готланд, и она скучала по сыну, потому что они всегда были очень близки. Для младшего брата за последние годы он стал чем-то вроде отца.
Но теперь всё должно измениться. Теперь у него своя семья, и забота о ней будет для него всегда на первом месте. Эта мысль одновременно пугала и радовала его.
В качестве поздравления от стокгольмской редакции Юхан получил букет цветов. Гренфорс, однако, рассчитывал, что журналист приступит к работе сразу после выходных. Раз он командирован на остров, отпуск по уходу за ребёнком он пока отложит, возьмёт его осенью. Теперь Юхан жалел об этом решении. Всё, чего ему хотелось сейчас, — быть рядом с семьёй.
Назойливый звонок мобильного телефона отвлёк репортёра от размышлений. «Надо сменить мелодию», — подумал он, вскочив с постели и пытаясь найти телефон в куче одежды, неряшливо сваленной на стуле. Теперь он совсем иначе реагировал на звонки — ведь это могла быть Эмма!
В телефонной трубке послышался голос Никласа Аппельквиста — одного из немногочисленных друзей Юхана на острове. Несмотря на разницу в возрасте (целых десять лет), мужчин объединял интерес к рок-музыке шестидесятых. Юхан познакомился с молодым студентом-археологом в прошлом году, в связи с расследованием убийства. Никлас жил в одном доме с бывшим фотокорреспондентом, которого нашли мёртвым в подвале. Парень помог журналисту, предоставив ему ценные сведения. Когда Юхан переехал на остров, они начали общаться чаще.
— Привет, как дела?
— Отлично, — выдавил Юхан, откашлялся и с трудом сел на кровати. — В пятницу я стал отцом.
— Да ты что? Поздравляю! И кто у тебя?
— Девочка, — ответил Юхан, почувствовав, как губы расплываются в улыбке.
— Всё прошло нормально?
— Не без осложнений, но в итоге всё хорошо. Она — красавица. Весит три кило семьсот, рост — пятьдесят один сантиметр.
— Здорово! Как Эмма?
— Хорошо, очень устала, конечно.
— Нам нужно это отпраздновать! — с энтузиазмом предложил Никлас. — Давай сегодня вечером, угощу пивом.
— Спасибо, но сегодня не получится: я забираю Эмму с ребёнком из роддома. Давай в другой раз.
— Ладно. Слушай, я тут разузнал кое-что. Тебе может быть интересно.
— В чём дело?
— Тут пропала одна девчонка, студентка-археолог. Она участница практикума, организованного университетом. Туда съехался народ со всего света, и они вместе занимаются раскопками.
— Когда она пропала?
— В субботу ночью. В пансионате в Варфсхольме, где она жила, все стоят на ушах. Очевидно, она исчезла после выступления «Эльдкварнс», с тех пор её никто не видел. Я знаком с девушкой, которая работает вместе с ними на раскопках, это она мне только что всё рассказала.
— Ты так рано принимаешь гостей?
— Скорее поздно.
— Как её зовут?
— Пропавшую девчонку или мою гостью?
— Ну конечно ту, что исчезла.
— Мартина как-то там.
Юхан услышал, как Никлас с кем-то переговаривается.
— Мартина Флохтен. Она голландка.
— Флохтен, — повторил фамилию Юхан. — Сколько ей лет?
— Совсем молоденькая, около двадцати.
— Хорошо, спасибо за информацию.
Чёрт, как не вовремя! Больше всего Юхану сейчас хотелось поехать к Эмме с дочкой, но он ведь единственный телерепортёр на острове. Раз пропал человек, необходимо выяснить, в чём дело, хотя как-то всё странно. Он позвонил в роддом. Ответила медсестра: Эмма и ребёнок в порядке, обе сейчас спят. Им придётся остаться в роддоме немного дольше запланированного, потому что у Эммы проблемы с кормлением.
Уловив нотки тревоги в голосе Юхана, медсестра объяснила, что ничего страшного, такое случается. Через пару дней всё пойдёт как по маслу. Он подумал: «Неужели теперь вся жизнь будет проходить так — в постоянном беспокойстве по поводу и без повода?»
Часы показывали без четверти девять. Журналист позвонил Кнутасу, но ему ответили, что комиссар будет занят всё утро, больше никто не мог или не хотел сообщить ему ничего про исчезновение молодой женщины. Юхан принял душ, побрился, заправился бутербродом с чашкой кофе и набрал номер телефона своей напарницы. Пия пообещала заехать за ним через пятнадцать минут. Они решили отправиться прямиком на турбазу.
Здание пансионата было одноэтажным старинным строением, выкрашенным в жёлтый цвет, с красивой башенкой сбоку. Оно располагалось на узкой полоске земли у самой воды. С одной стороны от него простирался прекрасный песчаный пляж. Дальше виднелся мыс Вивесхольм, длинным языком уходящий далеко в море. По другую руку можно было разглядеть очертания порта с его элеваторами и ветряками — резкий контраст с окружавшей их идиллией.
Выйдя из автомобиля, Пия с Юханом заметили на парковке полицейскую машину и двоих полицейских в форме, они ходили по пляжу и разговаривали с отдыхающими. Репортёры спустились к воде и остановились, очарованные видом на острова Большой Карлсё и Малый Карлсё.
— Вон там, что это? — спросил Юхан, указывая на что-то непонятное, торчавшее из воды неподалёку от входа в гавань.
— Это остов севшей здесь на мель баржи. Судно называлось «Бенгуэла». Вот уж лет двадцать, как она здесь.
— А что с ней произошло?
— Баржа шла из Сёдертэлье, собиралась заходить в Клинтехамн. Дело было зимой, кажется, ранним утром. Из-за тумана и сильного ветра они не разглядели мель, а потом уже не могли её оттуда стащить.
— Команду спасли?
— Да, по-моему, никто не пострадал.
— А почему её так и не вызволили отсюда?
— Из-за какой-то дыры в законе судовладельческая компания избежала ответственности и объявила, что у них нет средств, чтобы убрать баржу. Так она тут и осталась.
— Невероятно! — Юхан покачал головой.
— Не говори. Раньше её ещё больше было видно. Но скоро она проржавеет насквозь и, опустившись на дно, наверное, пропадёт из виду.
Репортёры решили пока не беспокоить полицейских, бродивших по пляжу, и отправились к главному входу в пансионат — у них была назначена встреча с директором турбазы, Керстин Будин.
Директриса оказалась тёмноволосой хрупкой женщиной. Она устало улыбнулась им навстречу.
Они устроились на обеденной террасе с видом на порт. Пии не сиделось на месте, и она тут же испарилась вместе со своей камерой.
— Такая неприятность! — начала Керстин. — Конечно, мы не можем быть уверены, что с ней приключилось что-то ужасное. Ну а если вдруг это так, только подумайте! Я безумно боюсь, что её найдут утонувшей где-нибудь здесь. Она вполне могла пойти купаться, ведь она ушла с вечеринки совсем пьяной.
— Вы хорошо знаете Мартину?
— Мы с ней довольно много общаемся. У нас сложились хорошие отношения. Она очень приятная девочка, такая открытая и приветливая. Её мать тоже отсюда, с Готланда, поэтому Мартина часто сюда приезжает.
— А откуда именно её мама?
— Из Хемсе. Мать Мартины и бабушка с дедушкой по маминой линии уже умерли, и Мартина сказала, что больше у них здесь родственников нет. Но она каждое лето приезжает сюда на каникулы, проводит здесь неделю или две.
— Вы знаете, где она обычно живёт, когда приезжает на остров?
— Насколько я понимаю, они почти всегда останавливаются в отеле «Висбю» — для них там забронированы апартаменты. Она упоминала, что её папа знаком с владельцем отеля.
— Даже так, а как его зовут? Или её? — быстро добавил Юхан, сообразив, что перед ним тоже хозяйка гостиницы.
Керстин улыбнулась:
— Его зовут Якоб Дален. Мы вместе учились в младших классах.
— Мартина может быть там, у него?
— Сильно сомневаюсь, — покачала головой Керстин. — Почему она тогда до сих пор не дала о себе знать? Она ведь должна понимать, как все за неё волнуются.
— Да, конечно, — согласился Юхан.
Упоминание владельца отеля в Висбю заинтересовало журналиста, нужно будет потом проверить эту ниточку.
Керстин достала из кармана льняной рубашки мобильный телефон и набрала номер. Дождавшись ответа, она отошла в сторону, к окружавшей террасу изгороди, запрыгнула на неё и стала разговаривать, сидя на ней и болтая ногами, прямо как маленькая девочка. Взглянув на неё, Юхан тотчас подумал о своей дочке: через пару лет и она сможет вот так сидеть и болтать ногами. Керстин вернулась к нему за стол.
