Евгений Сухов - Завет лихого пацана
— Это все? — бесстрастно спросил. Следовало держаться на должном уровне.
Никакого сарказма, только одно любопытство. Белобрысый отрицательно покачал головой.
— Нет. В мешке еще с десяток таких же пакетов.
— Однако! Ну что же вы стоите? Высыпайте! — распорядился Иосиф.
Белобрысый высыпал содержимое пакетов на стол. Алмазы, образовывая горку, скатывались по ее склонам.
Сомнений быть не могло. Это алмазы. Твердость, трехгранное строение, все указывало на то, что он видит перед собой алмазы. Отпадала даже надобность в том, чтобы проводить дополнительное тестирование. После такого открытия следовало просто-напросто успокоиться. Набрать в легкие побольше воздуха и с минуту посидеть с закрытыми глазами.
— Почему вы обратились именно ко мне? — спросил Зальцер, справившись с шоком.
— У вас хорошая репутация. Кроме того, нам посоветовали обратиться именно к вам.
— Вот как? И кто же именно посоветовал?
— Зиновьев Павел Александрович.
— Знаю такого. — Зальцер не удержался и полюбопытствовал: — Так он живой?
— Живой, — не стал вдаваться в подробности Никита.
— Позвольте узнать, а кем он вам приходится?
— Дедом.
— Вот даже как. А вы, стало быть?…
— Никита.
— Очень приятно. Я хорошо знаю вашего деда. Значит, вы хотите, чтобы я сделал копии этих алмазов?
— Да.
Взяв в руки один алмаз, Зальцер принялся рассматривать его. Вдоволь налюбовавшись, положил камень на место.
— В нашем деле не принято проявлять излишнее любопытство, но если вы хотите сделать копии, следовательно, у кого-то имеется описание этих алмазов? — Заметив, как гости переглянулись между собой, он продолжил как ни в чем не бывало: — Я просто хочу предостеречь вас от неразумных решений. Собственно, мне до этого нет никакого дела. Давайте пересчитаем камешки. — Неожиданно он насторожился: — Извините, вы ничего не слышите?
— Как будто бы нет.
Отомкнув дверь, он высунул седую голову в коридор, посмотрел в обе стороны и произнес с явным облегчением:
— Показалось. У меня слух обострен, как у крота, — то ли пожаловался, то ли похвастался Зальцер. — Слышу каждый шорох. Когда сидишь тут, в норе, — он красноречиво обвел глазами гостевую комнату, стены которой были украшены пейзажными фотографиями, — то невольно вырабатываются специфические качества. Иногда мне кажется, что я могу слышать, что происходит через дорогу, в соседних зданиях.
— У кротов тоже случаются осечки?
— Получается, что так.
— Когда вы сумеете выполнить заказ?
Задумчиво подняв глаза к потолку, Зальцер помолчал, потом сказал:
— Думаю, что на это понадобится неделя.
— Сделайте, пожалуйста, за пять дней!
— Что ж, можно попробовать, но при этом возрастут дополнительные расходы.
Взяв один из алмазов, Зальцер посмотрел сквозь камень. Залюбовавшись радужным светом, он расслабленно и счастливо улыбнулся. Никита согнул его пальцы, и алмаз оказался в кулаке Зальцера.
— Возьмите, пожалуйста, этот камень в качестве оплаты.
Пожав плечами, Зальцер сказал:
— Если дело обстоит таким образом, тогда я согласен. Значит, получается, что вы мне даете их на хранение?
— Получается, что так. Нам известно, что у вас очень крепкие сейфы.
— Можете не сомневаться, отсюда они никуда не денутся!
— Не исключено, что камни у вас заберет мой дед.
— Ах, вот оно как. Мне будет интересно с ним пообщаться. А теперь давайте считать.
Глава 11 НЕПРИЯТНАЯ ВСТРЕЧА
Максим Сергеев не раз убеждался в том, что самые неприятные для него встречи обычно случаются в конце недели, как правило, в пятницу. Причем происходят они тогда, когда от судьбы совершенно не ждешь каких-то неприятностей. Ведь все самое худшее успело произойти в будние дни. Начинаешь настраиваться на продолжительное блаженство на мягком диване с книжкой в руках. А тут оказывается, что ты напрасно надеялся на отдых, вдруг понимаешь, насколько сложная штука жизнь, которая совершенно не позволяет расслабиться.
Хотя надо признать, что поначалу день складывался как нельзя лучше, — например, выдали зарплату, а по отряду циркулировал упорный слушок, что в понедельник будет перерасчет и, возможно, предстоит получить еще и надбавку. Так что имелись основания для того, чтобы радоваться предстоящему дню.
Второй благоприятный признак этого дня заключался в том, что позвонила Нина и взволнованным голосом сообщила, что ее благоверный уезжает на вахту в Сургут, а потому у них будет немало времени для общения. Просила приехать к концу рабочего дня, эдак часиков в пять, чтобы вместе отправиться на «запасной аэродром».
Не без доли юмора «запасным аэродромом» она называла номер в соседней гостинице, где они частенько проводили время. Администратором этой гостиницы была ее старинная подруга, которая умела хранить девичьи секреты и по первой же просьбе подруги, почти за символическую плату, представляла уголок для приятного времяпрепровождения.
С Ниной Сергеев был знаком уже три месяца. Для него это был вполне серьезный срок. Так долго он не встречался ни с одной из женщин, обычно начинал тяготиться общением с ними уже после недельного знакомства. А с Ниной они встречались едва ли не каждый день, и страсть от того только разгоралась, как если бы какой-то дьявол подбрасывал в огонь их отношений сухих дровишек.
А может, все потому, что в отличие от прежних его пассий Нина была замужем, что добавляло в их отношения дополнительную интригу и делало их значительно острее. Ведь невольно закладывалась крамольная мыслишка о том, что ее супруг где-то сейчас буравит скважины, а он в это самое время нанизывает на копье его дражайшую половину.
Мужское тщеславие тешится подобными ощущениями. Имелся и еще один момент, который, возможно, добавлял жгучей остроты в их отношения, — прошлое благоверного Пимы, а именно — пятнадцать лет тюрьмы за его спиной. Подобный срок заставит задуматься любого искусителя. Кто знает, какие преступные мысли созреют в уголовной башке ее мужа, если он вдруг заподозрит неладное? Вдруг возьмет да и выпотрошит ливер!
Но если быть откровенным до конца, то уже с самого утра у Сергеева было какое-то нехорошее предчувствие. Так оно и случилось — день пошел совершенно не так, как он планировал. Но, прислушавшись к себе, он с легкостью отмахнулся от навязчивых мрачных мыслей, списав их на обычную усталость, которая накапливалась в конце недели. Вот и говори после этого, что интуиции не существует! Некоторое время он стоял перед входом в буфет с букетом роз, продолжая размышлять о том, стоит ли перешагивать порог. В какой-то момент он даже хотел повернуться и уйти и от принятого было решения уже испытывал невероятное облегчение, но дух противоречия оказался сильнее, и Максим, надеясь, что ничего страшного не произойдет, резко потянул на себя ручку двери.
В общем-то, ничего не стряслось. Он даже еще не успел рассмотреть людей, сидящих в буфете, не сумел оценить царящую там обстановку, но понял, что назревает нечто особенное, в корне отличающееся от всего того, что с ним случалось прежде. Запах только что нарезанных салатов показался ему невыносимо резким, стук вилок о тарелки необычайно громким, а лицо Нины, стоящей за стойкой, напряженным сверх всякой меры.
Но даже не это было главным. Сергеев сразу, будто его притягивал магнит, обратил внимание на мужчину с короткой стрижкой, сидящего у окна и аккуратно разрезавшего ножом кусок мясного филе. Каким-то неведомым чувством Максим вдруг осознал, что этот человек заглянул сюда не случайно. Своим поведением он резко контрастировал со всеми остальными. Педантизм, который он проявлял к еде, был несвойствен для подавляющего большинства здешних посетителей, в основном шоферов, которые были озабочены тем, чтобы побыстрее набить желудок, да вновь выехать на трассу.
В отличие от прочих присутствующих в буфете, он ел неторопливо, с аппетитом смаковал пищу, будто бросая вызов всем присутствующим, но самое неприятное почему-то заключалось в том, что он чертовски ловко орудовал ножом, нарезая мясо на мелкие аккуратные кусочки. Чувствовалось, что в еде этот человек знал толк.
На какое-то время Максим задержал на чужаке взгляд, наблюдая за тем, как тот художественными, отточенными движениями разрезает мясо и почти картинно отправляет его в рот. Никакой спешки, никакой суеты, человек получал удовольствие от самого процесса поглощения пищи. Нечасто подобное можно наблюдать в обыкновенной забегаловке.
Тут же заметив вошедшего Сергеева, этот тип приветливо махнул ему рукой и пригласил:
— Максим, проходи!
Вроде бы и сказано это было вполне добродушно, он даже приветливо улыбнулся, но Сергееву сразу же стало не по себе. Возникло желание тут же развернуться и уйти, но сил не хватило. Он уже понял, что этот стриженый появился здесь совсем не для того, чтобы отведать здешней говядины в соусе, а именно для встречи с ним. Значит, каким-то образом незнакомец узнал о нем, понял, что он заглянет в буфет ближе к пяти часам вечера, а чтобы не терять времени понапрасну, решил перекусить.
