Джеймс Чейз - Кейд
– Мне надо идти. Увидимся завтра.
И вышел из палаты.
Кейд с некоторым беспокойством глядел ему вслед. «Что это с ним сегодня?» – думал он.
Посетителей в госпиталь запускали после трех часов вечера. Кейд сидел у открытого окна, то и дело нетерпеливо посматривал на часы. Он думал о Хуане. Вспоминал первую встречу на солнечном пляже в Акапулько, их первую ночь, свое предложение у подножия пирамиды Луны, свадьбу и дом... Кейд глубоко вздохнул. С Хуаной он обрел то, чего ему не доставало всю жизнь – любовь и крепкий тыл. Через несколько минут она здесь появится, и они снова будут вместе. Его не пугало ни будущее, ни долги, ни заботы. Только бы Хуана была рядом. С ней ничего не страшно. А деньги он всегда сможет заработать. Да, на какое-то время придется немного поприжаться, но это не имеет значения. Главное, что они будут вместе.
Послышался негромкий стук в дверь.
– Входи, дорогая, – воскликнул Кейд, и кровь бросилась ему в лицо от радости.
Дверь открылась, вошел Адольф Крил. Он выглядел еще более обносившимся и потрепанным, чем обычно. На пиджаке появились новые пятна, круглое лицо заливал пот. Он избегал смотреть Кейду в глаза. Прикрыл за собой дверь и стоял в нерешительности, сжимая в потной ладони насквозь мокрый платок.
– О, привет, Адольфо, я не ожидал увидеть вас, – сказал Кейд, глядя на гостя в упор.
Крил, наконец, посмотрел на Кейда. Его черные влажные глаза были печальны. Он не сказал ни слова.
– Я жду Хуану, Адольфо, – сказал Кейд нетерпеливо. – Вы не могли бы зайти завтра?
– Она не придет, сеньор Кейд, – сказал Крил.
Кейд уставился на мексиканца и похолодел.
– Она заболела?
Крил покачал головой.
– Тогда в чем дело? – крикнул Кейд. – Да не стойте тут, как пугало! Почему она не придет?
– Ее нет в городе.
– Да как же нет, если она мне каждый день цветы присылает! И сегодня утром прислала.
Крил разглядывал свои пыльные туфли и не отвечал.
– Но если ее нет здесь... то где же она?
– Она в Испании, сеньор.
– Вы ополоумели, Крил! – Кейд повысил голос. – Испания? Что она делает в Испании?
Крил облизнул пересохшие губы.
– В Мадриде начался сезон боя быков.
Кейд старался держать себя в руках. Он чувствовал бешеные удары пульса в черепной коробке. Пот заливал плечи и спину.
– Какое отношение бой быков имеет к Хуане? Не будете ли вы так добры разъяснить мне – к чему эти намеки? Хуана бросила меня?
Крил тупо кивнул.
Кейд в ярости подхватил пятнадцать карточек и швырнул их в лицо Крилу. Карточки разлетелись веером и усыпали пол палаты.
– Вранье! Она только сегодня утром прислала мне цветы!
– Цветы посылал я, сеньор. Мне очень жаль, что я вас обманывал, но доктор сказал, что вы не готовы к таким плохим известиям.
– Вы посылали цветы?!
– Да, сеньор. Я хотел, чтобы вы поскорее поправились. Почерк на карточках мой. Я решил, что вы, возможно, еще не знаете почерка сеньоры Кейд. Я рискнул.
– Но здесь же пятнадцать карточек, – сказал Кейд дрожащим голосом. – Это значит, что она бросила меня...
– ...сразу же после первого и... последнего посещения, сеньор.
Кейд закрыл глаза. «Она приходила только за деньгами», – подумал он. Его начало трясти.
– Что ж, продолжайте. У вас ведь есть еще новости? Кто там с ней в Испании?
Он мог бы и не спрашивать. Он и так знал. Вся чудовищная правда предстала перед ним совершенно ясно: как материализовавшийся кошмар.
– Педро Диас.
Кейд стиснул кулаки.
– Спасибо, Адольфо. А теперь, пожалуйста, уходите.
Крил начал было высказывать сожаления, но выражение муки на лице Кейда заставило его замолчать. Кейд ему нравился, Крил был тронут его положением до слез. Он молча попятился и закрыл за собой дверь.
Доктор Пинто встревожился после рассказа Крила о Кейде, но он никак не мог оставить пациента, которым сейчас занимался. Пинто освободился только через полчаса и тут же помчался в палату Кейда.
Кейд уже оделся и натягивал пиджак. Он мельком посмотрел на доктора застывшими глазами и ничего не сказал. Его лицо было белее мела. Кейд открыл ящик тумбочки и принялся распихивать по карманам вещицы.
– Ну, и что здесь происходит? – резко сказал Пинто. – Вы еще не в той форме, чтобы совершать прогулки. Вы должны немедленно вернуться в постель.
– Замолчите! – ответил Кейд. – Я ухожу. Мне надо что-нибудь подписать?
– Сеньор Кейд, я знаю, что у вас стряслось. Я очень вам сочувствую, но нельзя же вести себя, как безусый юнец. Вам еще рано выписываться.
– Оставьте ваши сочувствия. Я ухожу. Вам заплатят. Пошлите счет моему агенту. А теперь, уйдите с дороги!
По выражению лица Кейда Пинто понял, что уговоры бесполезны.
– Вы очень рискуете, – сказал он спокойно, – но, конечно же, я не буду вас держать здесь силой. Надеюсь, вы подождете, пока я не принесу необходимые бумаги, чтобы вы их подписали?
– Даю вам пятнадцать минут, – сказал Кейд, присаживаясь на край кровати. – А после я ухожу.
Через двенадцать минут, подписав все, что требовалось, Кейд нетвердыми шагами сошел по ступеням крыльца госпиталя, направляясь в сторону оживленной, шумной улицы.
У ограды его встретил Крил. Он все еще задыхался от быстрой ходьбы: доктор Пинто позвонил ему, и Крил бросился к госпиталю, чтобы перехватить Кейда.
– Автомобиль неподалеку, сеньор, – сказал Крил. – Куда вас отвезти?
Кейд выглядел, как призрак из кошмара: голова обмотана бинтами, лицо белее снега, запавшие глаза безумно блестят – посетители, густым потоком шедшие через проходную госпиталя, смотрели на него со страхом.
– Оставьте меня, – сказал Кейд. – Я могу и пешком пройтись. На мне вы больше ничего не заработаете, только время зря тратите.
– Я спросил, куда вас отвезти, амиго, – мягко сказал Крил.
Кейд помолчал, разглядывая толстяка, потом положил руку ему на плечо.
– Извините... Не обращайте внимания на мои слова. Хочу домой...
В пути они молчали. Когда машина остановилась, Кейд сидел несколько минут неподвижно, уставившись на собственные руки, и только после этого с трудом выбрался наружу и заковылял к дому. Крил подождал полчаса, затем тоже прошел в дом.
Кейд сидел в гостиной, в шезлонге, и держал в руке стакан текилы.
– Что это такое, Адольфо? – спросил он, когда толстяк с беспокойством вошел в комнату.
Кейд ткнул стаканом в сторону стола, при этом часть содержимого стакана выплеснулась на ковер.
Крил увидел квитанции, аккуратно разложенные на столе. Вгляделся и скривился.
– Это квитанции национального ломбарда.
Кейд откинулся назад и уставился в потолок.
– Ей, должно быть, очень нужны были деньги. В доме ничего не осталось, – он зашипел, как от боли. – Даже моей камеры нет и всего снаряжения.
Крил уселся у стола и принялся выписывать суммы из квитанций на обратной стороне мятого конверта, который извлек из кармана.
– И сколько там? – спросил Кейд.
– Восемь тысяч песо, сеньор.
Кейд пожал плечами.
– Какая разница? Ладно, идите Адольфо. Если хотите, навестите меня завтра. Все, пока.
– Я верю в ваше мужество, – сказал Крил, поднимаясь на ноги. – Я как-то говорил вам, что человеку многое можно простить, если у него есть храбрость и мужество. Не разочаровывайте меня, сеньор.
– Это весьма сентиментально, – сказал Кейд, не глядя на Крила. – Обойдусь!.. Нечего обо мне беспокоиться. Я сейчас достиг того блаженного состояния, что обо мне не стоит думать.
– Я предпочел бы остаться. Мы могли бы поговорить – это часто помогает.
– Уходите, ради бога! – сказал Кейд задушенным голосом. – Я не хочу никого видеть! Нужны мне утешения, как же!
– Да, сеньор, – сказал Крил с непроницаемым лицом. – Я понимаю.
Когда он направился к двери, Кейд окликнул его:
– Вы оговорились. Чуть раньше вы назвали меня «амиго».
Крил задержался в дверях.
– Когда я называю человека своим другом, я не жду, что он тут же начнет отвечать мне тем же, сеньор.
– Все, уходите! – сказал Кейд и плеснул себе в стакан из бутылки.
– Пожалуйста, будьте осторожны с этим напитком, – сказал Крил, глядя на него. – Эта дрянь опасна. Она затягивает.
– Пропади все пропадом!
Крил печально посмотрел на него и вышел из комнаты.
Полчаса спустя он разговаривал с Сэмом Уондом по телефону.
Уонд говорил:
– Послушай, Адольфо, ты тут ничего не сможешь сделать. Нельзя взрослого мужчину вести по жизни за ручку. Если Кейд сломается только потому, что какая-то бабенка вытерла об него ноги, что ж – такова его участь. Это не твоя забота и уж точно не моя. Так что не доставай меня с проблемами Кейда, у меня своих хватает. Оставь его в покое. Он выкарабкается.
– Он хороший человек, сеньор, – запротестовал Крил. – Почему бы не сделать для него что-нибудь? Вы не можете сюда приехать? Может, вам удастся привести его в чувство.
– Никто не сможет сейчас привести его в чувство. Он должен сам выкарабкаться. И он выкарабкается. Так что не приставай ко мне! – и Уонд повесил трубку.
