Элла Гриффитс - Неизвестный партнер
В прихожей было темно. В гостиной горела одинокая неяркая лампа. Рудольф обратил внимание, что ни в прихожей, ни в гостиной не было ни одного зеркала. Но когда его глаза привыкли к полумраку и он разглядел лицо Эдварда Лиена, он понял причину. Такой безобразной и отталкивающей внешности ему еще не приходилось видеть. Он с трудом скрыл свое отвращение. Эдвард Лиен заговорил, и Рудольф почувствовал тошноту. И не только потому, что понять речь Эдварда было почти невозможно. И не потому, что изо рта у него летела слюна, когда он пытался что-то сказать. А потому, что от его гнилых зубов, которые, очевидно, никогда не знали зубного врача, шел резкий, отвратительный запах.
Лиен не пригласил их сесть, но сам уселся в потертое красное кресло, где лежали три диванные подушки, судя по виду служившие долго и честно. От вышивки уже не осталось и следа, швы во многих местах расползлись. На спинке кресла висело покрывало из цветных вязаных квадратиков, сшитых черной шерстью.
Рудольф без приглашения сел на стул с высокой спинкой, стоявший у обеденного стола. Карстен последовал его примеру. Лиен достал трубку и набил ее табаком. Карстен закурил сигарету. На этот раз Рудольф был даже рад, что находится в обществе курильщиков. Он бросил курить три года назад. Вначале ему было трудно, но постепенно потребность в никотине прошла. Даже наоборот. Появилась нездоровая чувствительность к табаку – табачный дым стал вызывать у него приступ кашля. Но в этом спертом воздухе, пропахшем потом, грязью и гнилью, табачный дым был ему даже приятен.
Эдвард Лиен не знал, была ли у его брата связь с какой-нибудь женщиной. Он предполагал, что была, но сам Трюгве никогда об этом не упоминал. Поэтому Эдвард не мог ответить на вопрос, была ли среди знакомых брата девушка, похожая на итальянку.
– Он всегда радуется, когда уезжает, – с горечью сказал Эдвард. – А когда возвращается, бывает мрачен и почти не разговаривает со мной. Конечно, я для него обуза. Он никогда не жалуется, но ведь я сам понимаю. Только я не виноват, что таким уродился.
– Врачи теперь делают чудеса, – сказал Карстен, глядя в глаза Эдварда, которые светились неукротимой ненавистью.
– Я не лягу под нож! – Голос Эдварда дрогнул. – Не надо мне никаких операций!
– А вам известно, что на этот раз ваш брат вез в Италию? – быстро спросил Рудольф, чтобы переменить тему разговора, неприятного для Лиена.
– Засекреченные графопостроители с компьютерным управлением, изготовленные на Оружейном заводе в Конгсберге, – ответил Эдвард, обнажив в злорадной улыбке гнилые корешки зубов. – Я знаю, всем говорилось, будто они везут макулатуру. Но мне брат доверяет. Дальше меня это не идет. Ведь я не разговариваю с посторонними.
Взгляд Карстена скользнул по телефону, стоявшему у одного из окон.
– Нет, я никогда не звоню, и никто не звонит мне, – ответил Эдвард на безмолвный вопрос Карстена. – Только Трюгве звонит иногда, но очень редко.
Рудольф с Карстеном вышли на улицу.
– Меня так и подмывало поднять шторы и открыть окна, – сказал Рудольф.
– Меня тоже, – признался Карстен. – Какая нездоровая обстановка! По-моему, он слегка тронулся.
– Интересно, может, и фру Халворсен, и Кари Бертелсен тоже знают, что везли трейлеры в Италию, только не говорят об этом? Велели им отвечать, что трейлеры везли макулатуру, вот они так и отвечают.
– Если они это знали, то безусловно уже доверили сию тайну ближайшим друзьям и знакомым. Мне кажется, я так и слышу эти разговоры. – Карстен помолчал. – Нет, я их не упрекаю. Просто мне известно, что хранить тайны – дело нелегкое.
11
Из Сагене Рудольф с Карстеном поехали на Фрогнервейен. Зная, что Рогер Гюндерсен живет один, они были уверены, что никого там не застанут. Но по пути в Берум решили для порядка все-таки навестить его квартиру.
Они позвонили три раза и уже собрались уходить ни с чем, как вдруг дверь соседней квартиры отворилась и старая женщина близоруко уставилась на них.
– Она уехала, – сообщила старушка.
– Кто «она»? – в один голос спросили Рудольф и Карстен.
– Сестра Гюндерсена. А разве вы не к ней? Сам Гюндерсен сейчас находится в дальнем рейсе.
На дощечке, прибитой к ее двери, было написано: Стенстад.
– Мы из уголовной полиции, фру Стенстад, – сказал Рудольф и предъявил свое удостоверение. – Можно задать вам несколько вопросов?
– Из уголовной полиции? Конечно, конечно! Заходите, пожалуйста!
Они устроились в ее уютной, но чересчур заставленной гостиной.
– Просто не верится, что ко мне пришли из уголовной полиции! – восторженно воскликнула старушка. – Я уже так давно не имела с ней дела!
Карстен с Рудольфом переглянулись.
– Разрешите предложить вам по чашечке кофе?
– Большое спасибо, не беспокойтесь ради нас! – быстро ответил Рудольф.
– Какое же это беспокойство! Для такой старухи, как я, любое посещение – подарок судьбы. В декабре мне стукнет восемьдесят пять!
– Вот уж никогда бы не сказал! – изумился Карстен.
– Значит, зеркало меня не обманывает, – кокетливо улыбнулась старушка. – Сейчас я вскипячу воду для кофе. Я пью растворимый. Надеюсь, вы против него не возражаете?
Конечно, они не возражали.
– Почему вы сказали, что уже давно не имели дела с уголовной полицией? – поинтересовался Рудольф.
– Потому что в юности я влюбилась в молодого полицейского и вышла за него замуж. Постепенно он поднимался по служебной лестнице и закончил службу начальником отдела уголовной полиции. Может, вы о нем слышали?
Да, его фамилия была им знакома.
– Все это очень приятно, – сказал Рудольф, – но вернемся к сестре Гюндерсена…
– А разве с ней что-нибудь случилось? – Фру Стенстад наморщила лоб. – Неужели она совершила преступление? Или сам Гюндерсен?…
Она не договорила.
– Вам известно, где сейчас Гюндерсен?
– Думаю, что где-нибудь по пути в Норвегию, – ответила она.
– И откуда же он возвращается?
– Вот что, молодые люди, – строго сказала старушка. – Я вам ничего не скажу про своих соседей, если вы не объясните мне, в чем их подозревают. Гюндерсен ведет тихий, безобидный образ жизни. Приходится ли ему сестрой эта девушка, которая живет с ним, или нет, нас с вами не касается. Вы согласны? Правда, если она ему действительно сестра, то надо признаться, что у него слишком много сестер, да и братьев тоже. Но пока у него не пьют и не скандалят, меня их дела не трогают.
– Гюндерсен исчез, – сказал Рудольф. – К сожалению, пока нам больше ничего не известно.
– Как исчез? Вы хотите сказать, что где-то там в Европе он бросил свою машину и сбежал?
– Вы знали, куда он едет? – спросил Карстен.
– Кажется, в Италию. Честно говоря, я пропустила это мимо ушей. Ведь он постоянно куда-то ездит. То в ФРГ, то в Италию. А то в Австрию или в Бельгию.
– Он вам не говорил, что он повезет на этот раз? Она покачала головой.
– Почему бы он стал рассказывать мне об этом? Мы хоть и соседи, но очень мало общаемся друг с другом.
– А вы не заметили в его поведении чего-нибудь необычного? Может, он был чем-то напуган или взволнован? Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?
– Нет, он был такой же, как всегда. Мы с ним случайно встретились в прошлое воскресенье и немного поговорили. Он сказал, что собирается в Италию, и спросил, что мне оттуда привезти. Я сказала, что, если у него найдется местечко, пусть привезет бутылку «стреги» – это такой ликер. Я была бы ему очень благодарна. Ликер я просила к рождеству, и Гюндерсен даже записал, чтобы не забыть.
– Он часто привозил вам что-нибудь из своих поездок?
– Нет. Редко. И, разумеется, я всегда возвращала ему деньги, – поспешно прибавила она.
– В этом мы не сомневаемся, – заверил ее Рудольф.
– Он говорил, что это услуга за услугу.
– Что вы хотите этим сказать? – поинтересовался Карстен.
– А то, что иногда я тоже оказывала ему мелкие услуги. Он, бедняга, всегда в разъездах, его почти никогда нет дома. А возвращается он такой усталый, что спит по четырнадцать часов в сутки. Честное слово. И кроме того, мне все равно нечего делать.
– Какие же услуги вы ему оказывали? – с любопытством спросил Рудольф.
– Понимаете, он – член читательской цепочки. Правда, я не знаю, когда он успевает читать, у него нет времени даже на то, чтобы вовремя передать книгу следующему читателю. Тут-то он и прибегает к моей помощи. Он отдает мне книгу в аккуратном пакете, и я, когда бываю в центре, передаю ее кому следует. Пустяковая услуга. Книги всегда бывают маленькие.
– А почему он не посылает их по почте? – спросил Карстен, многозначительно взглянув на Рудольфа.
– Боится, чтобы книги не попортились, – не задумываясь, ответила она.
– И часто вы оказываете ему подобные услуги?
– Нет. Примерно, раз в месяц.
– И кому же вы передавали эти книги, фру Стенстад?
