Петр Северцев - Электорат хакера
— Хорошо, берите все, что может представлять хоть какую-нибудь ценность…
— Листовки не берите! — заорал он вслед удаляющимся коллегам. — Пусть подотрутся ими! Политики недоделанные!
В этот момент к Чичивасину снова подошел один из камуфляжников и опять что-то прошептал на ухо.
— Что? Какого хера этим-то здесь надо! — испустил он отчаянный вопль. Потом опять уткнулся в свои бумажки, словно там содержался рецепт на все случаи жизни, и скороговоркой проговорил:
— Хорошо, впустите их. И… — он сделал неопределенный жест в нашу сторону, — освободите этих…
Люди в масках опустили свои автоматы, и мы поняли, что более не скованы в своих телодвижениях. Я полез в карман, достал сигареты и закурил.
Дима Столяров довольно бесцеремонно, как мне показалось, отодвинул дуло автомата одного из полицейских, которое мешало ему пройти, и начал разминать ноги.
Что же касается тех, кого Чичивасин разрешил впустить, на его приглашение не слишком рассчитывали и сами проложили себе дорогу. В помещение ворвались несколько человек в пятнистой одежде и черных беретах, но без масок. Судя по форме, они принадлежали к структурам МВД. Невысокий коренастый усатый мужчина с автоматом, перекинутым через плечо, подошел к столу и сказал Чичивасину:
— Привет, Евгений.
— Здорово, Юра, — ответил тот. — Что ты здесь забыл?
— Как что? Поступил сигнал о незаконных действиях бандитов…
— Что ты несешь?!
— Как что? Поступил сигнал, что группа вооруженных людей в камуфляже ворвалась в офис одной из фирм, творит там беззаконие. Вот мы и выехали…
— Теперь ты видишь, что здесь никакие не бандиты?
— Да, вижу.
— В таком случае я не смею тебя больше здесь задерживать. Думаю, что у вас в РУОПе работы хватает.
Омоновец не спеша снял с плеча автомат и уселся напротив Чичивасина.
— Так просто уехать я не могу. Я должен разобраться, что здесь происходит. Что я буду писать в рапорте? — смотря немигающим взглядом на налогового полицейского, сказал он.
— Что увидел, то и пиши: вызов ложный, на объекте работает налоговая полиция.
— Вот ты и напиши рапорт моему начальству, в котором укажи, что налоговая полиция осуществляет свои функции, что в РУОПе не нуждается и все такое…
— Ничего я тебе писать не собираюсь! — категорически заявил Чичивасин. — С какой стати я должен писать рапорт?! Я работаю в своей конторе, ты — в своей. Что вы сюда приперлись? Это наши клиенты…
— Никакие мы не ваши клиенты! Упаси бог от вашего ненавязчивого сервиса! — подал наконец голос Ершевский.
— Минуточку, — тут вперед выдвинулся один из пришедших милиционеров в звании капитана. — Я тоже должен что-то доложить своему руководству. Кто мне чиркнет писульку, что здесь все нормально?
— А это кто? — спросил руоповец Чичивасина.
— Понятия не имею, — ответил он.
Милиционер представился:
— Капитан Величко из коровинского РОВД.
Руоповец встал и также представился общественности:
— Майор Пряхин, управление по борьбе с организованной преступностью.
Милиционеры радостно пожали друг другу руки.
— Вы еще поцелуйтесь! — прокомментировал сцену вконец разнервничавшийся Чичивасин.
— Ну, ты тоже не загибай! — сказал ему Пряхин. — Чего это ты так расклеился? Сейчас сядем, покурим, подумаем, что написать.
— Ничего я не собираюсь писать! И вообще, не выношу сигаретного дыма! — заорал на ментов полицейский.
— А чего ты так на меня орешь? — завелся Пряхин. — Я что, сюда поссать приехал? Я нахожусь на задании, изволь соблюдать приличия!
— Да-да, — поддакнул Величко. — Ведите себя прилично.
— Да пошел ты! — заорал во весь голос Чичивасин.
В этот момент разгоравшиеся страсти остудил ровный и спокойный бас, который произнес:
— Здравствуйте, товарищи! Что здесь происходит?
Спорящие полицейские и менты разом повернулись и увидели стоящего на пороге невысокого лысого человека в плаще и в очках с толстыми линзами.
— Вы кто? — разом произнесли Чичивасин, Пряхин и Величко.
Вошедший медленно полез в карман, достал оттуда удостоверение:
— Городская прокуратура. Старший советник юстиции Кумыкин. Так что здесь происходит? — снова повторил он вопрос.
Руоповец не спеша закурил и сказал, выдохнув в пол струю дыма:
— Сложно сказать…
— Как что? — подал голос Тополянский, который к этому моменту уже вынул из кармана фляжку и восстановил алкогольный баланс в своем организме. — Полагаю, что разборка. Хорошо, что без стрельбы обошлось. Ребята друг другу на пальцах объясняют, кто здесь круче.
Прокурор потоптался, окинул взглядом помещение и сказал, обращаясь к Чичивасину, Пряхину и Величко:
— Полагаю, нам с вами лучше удалиться в соседнюю комнату.
Все четверо удалились из большого зала. Наступила томительная пауза, и «арестованные», и их надзиратели стали прохаживаться по комнате.
Женщины выстроились в очередь перед туалетом навести порядок снаружи и внутри организма. Веселов зарядил свой сотовый и начал с кем-то беседовать. Оперативники в камуфляже стали переговариваться друг с другом, кое-кто даже заговорил с охраняемыми. Инициативу в данном вопросе проявил Тополянский, который в качестве затравки для разговора предложил двум оперативникам полиции и РУОПа выпить. Те, помявшись, отказались, сказав, что они на службе. После этого Женя без обиняков поинтересовался у своих собеседников, когда им последний раз давали зарплату. Они снова помялись и неопределенно высказались в том смысле, что довольно давно. Они и рады были бы сменить работу, но пойти некуда.
— Зря вы так, — успокаивающе сказал Женя. — Профессионалы везде нужны. Наши парни из охраны, например, весьма довольны своей работой.
Руоповцы и полицейские живо заинтересовались размерами оплаты труда, и дело уже шло к тому, что служба охраны ассоциации пополнится новыми кадрами, как в зал вошло «великое вече».
Прокурор громогласно заявил, что произошло недоразумение.
— Если господина Ершевского и других присутствующих здесь людей устроят извинения налоговой полиции, они сейчас же будут представлены, и на этом инцидент будет исчерпан, — сказал прокурор, обводя взглядом людей в комнате.
— А если не устроят? — вновь выдвинулся вперед Тополянский, вальяжно помахивая фляжкой.
Прокурор внимательно посмотрел на него сквозь толстые линзы и произнес:
— Желательно, чтобы устроили. В противном случае будут серьезные осложнения, которые, на мой взгляд, не нужны никому.
Ершевский подумал и сказал:
— Хорошо. Я согласен. Но я должен позвать всех сотрудников фирмы.
Чичивасин залился краской и посмотрел на Тополянского ненавидящим взглядом. Все подождали явившихся из туалета дам и заслушали сбивчивые и скупые слова извинений за случившееся. Из «уазика» принесли изъятые в офисе бумаги, которые, впрочем, никакой ценности для налоговой полиции и не представляли. Вооруженные люди постепенно начали рассасываться, и офис перестал напоминать лагерь для военных сборов.
Несмотря на интенсивность событий, время пролетело быстро, и на улице стало темнеть. Женщин тут же отпустили по домам к плачущим детям, мужчины побежали к соседнему ларьку за водкой.
Мы с Гайдуком вкратце обсудили происшедшее.
Как я выяснил, начальник штаба, подъезжая утром из избиркома к офису, обнаружил вламывающихся в дверь людей в камуфляже. Он быстро сообразил переписать номера автомашин и через знакомого гаишника выяснил, что они принадлежат налоговой полиции. После чего Гайдук начал действовать решительно, направившись в Коровинское РОВД, где попросил дать ему в сопровождение милиционеров, поскольку ситуация была неясна. Свою утреннюю задержку начальник штаба объяснил просто:
— Отрывал яйца председателю избиркома.
— А кто же вызвал РУОП и прокуратуру? — спросил я.
Гайдук недоуменно пожал плечами:
— Я полагал, что кто-то из вас…
— Нам было сложно это сделать, мы все подметали лицами пол офиса. Может быть, какой-то доброжелатель из соседних офисов или жильцов дома напротив?
И тут я сообразил, что, похоже, этот самый доброжелатель находится у меня дома, в потайной комнате, и зовут его Пентиум Видимо, он залез в Сети налоговой полиции и обнаружил там распечатку приказа на проведение обыска в фирме «Корабль Иштар», после чего решил действовать на свой страх и риск. Ну что ж, осуждать его за это у меня не было никаких оснований.
Гайдук тем временем рассказал мне, что председателя избиркома Азизова вчера попросили не торопиться с выдачей кандидатских удостоверений тем, кто до сих пор их не забрал. Таковым оказался один Ершевский. Кто звонил, председатель избиркома не уточнил, сказав лишь, что звонок был из губернского правительства.
Гайдук, по его словам, применил всю мощь своего дара убеждения, чтобы заставить господина Азизова поставить печать. В конце концов, ему это удалось, когда он напомнил Азизову об услугах, которые некогда Гайдуком были ему оказаны, а также намекнул на прошлые грешки Азизова перед законом. После этих слов я утвердился в мысли, что Гайдук является особью, которой не требуется мыла, дабы влезть в чужой зад. Порадовавшись за то, что такой человек есть именно в нашем штабе, я откланялся и отправился домой.
