Фред Варгас - Мертвые, вставайте!
Молодая женщина вытянулась на стуле и уставилась на троих мужчин.
– Исчезла? – прошептала она. – Что еще за история?
Слезы вновь набежали на ее робкие и отважные глаза с чуть опущенными уголками. Она говорила, что ей жилось невесело. Все может быть. Но Марк поспорил бы, что дело обстояло куда хуже. Она, должно быть, рассчитывала на свою тетю, убегая из Лиона, спасаясь с места крушения. Он знал, как это бывает. И вот в конце пути Софии не оказалось на месте.
Марк присел рядом с ней. Он подбирал слова, рассказывая ей об исчезновении Софии, о звездном свидании в Лионе, о предполагаемом отъезде со Стелиосом. Люсьен подошел к нему сзади и неторопливо забрал свой галстук, а Марк, казалось, и не заметил этого. Александра слушала Марка молча. Люсьен завязал свой галстук и попытался смягчить сказанное, заметив, что Пьер Реливо совсем не подарок. Матиас перемещал по комнате свое большое тело, подкладывал дров в огонь, подходил к ребенку, поправлял на нем одеяло. Это был красивый мальчик, такой же черноволосый, как мать, только кудрявый. И с загнутыми ресницами. Но во сне все дети красивые. Чтобы знать наверняка, надо дождаться утра. Если, конечно, мать останется здесь.
Сжав губы, Александра недоверчиво качала головой.
– Нет, – сказала она. – Нет. Тетя София так не поступила бы. Она бы меня предупредила.
Ну вот, подумал Люсьен, прямо как Жюльет. Ну почему люди так уверены, что о них невозможно забыть?
– Должно быть, дело в другом. Наверное, с ней что-то случилось, – сказала Александра тихо.
– Нет, – возразил Люсьен, расставляя бокалы. – Мы старались ее найти. Даже искали под деревом.
– Болван, – прошипел Марк сквозь зубы.
– Под деревом? – переспросила Александра. – Вы искали под деревом?
– Не обращайте внимания, – сказал Марк. – Он оговорился.
– Не думаю, что оговорился, – сказала Александра. – В чем дело? Это моя тетя, мне нужно знать!
Прерывающимся голосом, едва сдерживая раздражение против Люсьена, Марк рассказал эпопею с деревом.
– И поэтому вы все решили, что тетя София где-то развлекается со Стелиосом? – сказала Александра.
– Да. Более-менее, – признался Марк. – Хотя не думаю, что крестный – то есть мой дядя – в этом уверен. Да и меня дерево все еще смущает. Но София, скорее всего, куда-то уехала. Наверняка уехала.
– А я, – Александра стукнула по столу, – говорю вам, что этого не может быть. Тетя София позвонила бы, чтобы предупредить меня, даже с Делоса. На нее можно было рассчитывать. Кроме того, она любила Пьера. С ней что-то случилось! Я точно знаю! Вы мне не верите? Зато в полиции мне поверят! Я должна пойти в полицию!
– Лучше завтра, – предложил Марк, одеваясь. – Вандузлер пригласит инспектора Легенека, и вы, если хотите, дадите показания. Он даже возобновит расследование, если крестный его попросит. Мне кажется, крестный вертит этим Легене-ком почти как хочет. Они старые приятели по карточной игре в «китобойца в Ирландском море». Но поймите, Софи с Пьером Реливо жилось совсем не сладко. И он не заявил о ее исчезновении и не собирается этого делать. Он имеет право предоставлять своей жене полную свободу действий. И полицейские не могут ничего предпринять.
– А нельзя их позвать прямо сейчас? Я сама заявлю о ее исчезновении.
– Вы не ее муж. И сейчас уже почти два часа ночи, – напомнил Марк. – Надо подождать.
Они услышали, как Матиас, который до этого вышел из комнаты, неторопливо спускается по лестнице.
– Извини, Люсьен, – сказал он, входя, – я позаимствовал окно на твоем этаже. Мое недостаточно высоко.
– Если выбрал низкий период, нечего жаловаться, что ничего не видишь.
– Реливо вернулся, – продолжал Матиас, не слушая Люсьена. – Зажег свет, ходил по кухне и только что лег спать.
– Я пойду, – порывисто вскочив, сказала Александра.
Она осторожно взяла на руки мальчика, уложила его головку себе на плечо, черные волосы к черным волосам, другой рукой подхватила куртку и шарф.
Матиас загородил ей дверь.
– Нет, – сказал он.
Александра не испугалась по-настоящему. Но так могло показаться. И она ничего не понимала.
– Я благодарна вам, всем троим, – сказала она твердо. – Вы оказали мне большую услугу, но раз теперь дядя вернулся, я пойду к нему.
– Нет, – повторил Матиас. – Я не пытаюсь удерживать вас здесь. Если вы предпочитаете переночевать в другом месте, я провожу вас до гостиницы. Но к своему дяде вы не пойдете.
Матиас грузно заслонил собой дверь. Через плечо Александры он бросил взгляд на Марка и Люсьена, скорее навязывая свою волю, чем ища их одобрения.
Александра упрямо стояла перед Матиасом.
– Мне жаль, – сказал Матиас, – но София исчезла, и я вас туда не пущу.
– Почему? – сказала Александра. – Что вы от меня скрываете? Тетя София там? Вы не хотите, чтобы я ее видела? Вы мне солгали?
Матиас покачал головой.
– Нет. Это правда, – произнес он медленно. – Она исчезла. Можно считать, что она с этим Сте-лиосом. Можно считать, как и вы, что с ней что-то случилось. Но лично я думаю, что Софию убили. И пока мы не узнаем, кто это сделал, я вас туда не пущу. Ни вас, ни малыша.
Матиас по-прежнему загораживал дверь. Он не спускал глаз с молодой женщины.
– Думаю, здесь ему будет лучше, чем в гостинице, – сказал Матиас. – Давайте его мне.
Матиас протянул свои большие руки, и Александра без единого слова положила на них своего сына. Марк и Люсьен хранили молчание, переваривая бархатный государственный переворот, совершенный Матиасом. Матиас отошел от двери, уложил ребенка обратно на диван и укрыл его одеялом.
– У него крепкий сон, – улыбнулся Матиас. – Как его зовут?
– Кирилл, – сказала Александра.
У нее срывался голос. София убита. Но что мог знать этот верзила? И почему она позволяет ему командовать?
– Вы уверены в том, что говорите? Насчет тети Софии?
– Нет, – сказал Матиас. – Но осторожность не помешает.
Внезапно Люсьен тяжело вздохнул.
– Думаю, стоит довериться многовековой мудрости Матиаса, – заявил он. – Его животная жизненная сила восходит к ледниковому периоду. Он знаком с опасностями жизни в степи и дикими зверями всех видов. Да, я думаю, вам стоит положиться на этого первобытного блондина с его первобытными, но в целом весьма полезными инстинктами.
– Верно, – признал Марк, еще не опомнившийся от удара, вызванного подозрениями Матиаса. – Хотите пожить здесь, пока все не прояснится? На первом этаже есть задняя комната, в которой можно устроить вам спальню. Она не очень теплая, слегка… монашеская, как вы говорите. Забавно, что ваша тетя София называет эту большую комнату «монастырской трапезной». Мы вас беспокоить не будем, у каждого из нас свой этаж. Внизу мы собираемся, лишь чтобы поговорить, пошуметь, поесть или развести огонь, чтобы отогнать диких зверей. Вы могли бы сказать вашему дяде, что в данных обстоятельствах не хотите его тревожить. Здесь всегда кто-нибудь есть, что бы ни стряслось. Что вы решите?
Александра узнала за один вечер достаточно, чтобы чувствовать себя вконец измотанной. Она еще раз оглядела троих мужчин, секунду раздумывала, взглянула на спящего Кирилла и дрогнула.
– Ладно, – сказала она. – Благодарю вас.
– Люсьен, сходи за оставшимися на улице вещами, – сказал Марк, – а ты, Матиас, помоги мне перенести ребенка в другую комнату.
Они перетащили диван и поднялись на третий этаж за дополнительной кроватью, которая осталась у Марка от лучшего прошлого, за лампой и ковром, которые согласился одолжить Люсьен.
– Только потому, что ей грустно, – сказал Люсьен, сворачивая свой ковер.
Обустроив комнату, Марк вставил ключ в замочную скважину с другой стороны, чтобы Александра Хауфман могла запереться, если пожелает. Он проделал это ловко, без единого слова. Все та же сдержанная галантность разорившегося вельможи, подумал Люсьен. Надо будет купить ему перстень с печаткой, чтобы запечатывать письма красным воском. Ему это наверняка придется по душе.
17
Инспектор Легенек явился через четверть часа после утреннего звонка Вандузлера. Прежде чем он выразил желание побеседовать с молодой женщиной, у него состоялся краткий тайный совет с бывшим начальником. Выходя из большой комнаты, Марк чуть ли не силой увел за собой крестного, чтобы дать Александре возможность поговорить с коротышкой с глазу на глаз.
Вандузлер с крестником прохаживался по саду.
– Если бы не ее приезд, я, скорее всего, выбросил бы все из головы. Что ты думаешь об этой девушке? – спросил Вандузлер.
– Говори тише, – сказал Марк. – Малыш Кирилл играет в саду. Она не дура и прекрасна, как ангел. Ты и сам заметил, надо полагать.
– Само собой, – ответил Вандузлер раздраженно. – Это бросается в глаза. Но и только?
– Трудно судить об остальном за такой недолгий срок, – сказал Марк.
– Ты всегда говорил, что тебе и пяти минут достаточно, чтобы разобраться в человеке.
