Валерий Ильичёв - Ловушка для оборотня
Лимон обыскал захваченного взломщика и, повернув лицо к портрету старой дамы, в которой был вмонтирован объектив слежения, доложил: Все в порядке. Что дальше?
Секач наклонившись в микрофон произнес жестко: отведите его в сауну, чтобы он мне паркет не пачкал. Туда же снесите и его приятеля — жмурика. Я сейчас спущусь и сам во всем разберусь.
Секач подошел к письменному столу, выдвинул ящик и посмотрел на пистолет «Вальтер». Немного подумав, решил оставить свое оружие на месте: «Зачем по пустякам светить свой ствол. Воспользуюсь оружием Лимона: все равно из него уже сегодня палили». Секач спустился вниз на первый этаж и вошел в сауну. В середине раздевалки лежал труп убитого взломщика, а на скамеечке полулежал раненный приятель. Вязанная шапочка-маска была сдернута с его бледного искаженного болью лица и валялась на кафельном полу.
«Ему лет около тридцати. Наверняка хочет жить. Попробую сыграть на этом».
Секач повернулся к Лимону:
— Бери своих ребят и уходи подальше. Мне нужно с парнем поговорить один на один.
И заметив колебания Лимона, спросил с излишней резкостью:
— Ну в чем дело? Ты его обыскал, оружия больше нет?
Лимон кивнул: Ни оружия, ни документов — ничего. Кроме воровски инструментов в сумке.
— Ну так иди. Нечего тебе тут делать. У меня к гостю разговор будет. Только оставь мнесвой пистолет для страховки. Он хоть и ранен, но судя по всему, парень отчаянный: ещё надумает свою прыть показать. Иди и подожди нас в холле.
Секач намеренно сделал упор на слове «нас», намекая на возможность благоприятного исхода для захваченного отморозка, рискнувшего полезть за «общаком» в коттедж известного воровского авторитета. Теперь только осталось раскрутить взломщика на признание, кто его сюда послал.
Лимон, бросив настороженный взгляд на раненого, истекающего кровью человека с перебитой рукой, убедился, что хозяину ничто не угрожает. Передав свой пистолет, Секачу он вышел вместе с двумя охранниками из раздевалки.
Секач подошел к двери и, подождав когда нежелательные свидетели его разговора с пленным взломщиком удалятся подальше, повернулся к раненому: Как тебя зовут?
— Называй, Лехой. Мне теперь все равно.
— Зря ты так. Мне нужны крепкие и отчаянные ребята. Откровенно ответишь на мои вопросы, вызову своего личного врача. Он тебя вмиг подштопает, а то ведь кровью истечешь, если будешь упорствовать.
— Брось лапшу мне на уши вешать. Я же не пацан семилетний. Знаю, что отсюда не уйти живым. Уберете меня как только узнаете, что вам нужно. А потому я бесплатно язык не развяжу.
Секач сразу понял, что парень не дурак, не рассчитывает на милость и будет лучше, попытаться с ним договориться на взаимовыгодной основе.
— Хорошо, что ты хочешь за откровенность?
— Все зависит, какие вопросы тебя интересуют?
— От кого узнал про «Общак»?
Раненый сделал попытку привстать: Что?! Здесь спрятан «общак»? Не дури! на пушку взять хочешь?
— Нет, Леха, тут не до пустых разговоров. Ты что не знал на что идешь?.
— У меня две ходки в зону и на «общак» я бы точно не попер. Я же не смертник.
— Только не говори, что шел на «хапок», без наводки.
— Конечно, нет. Наводка была. Я назову тебе человека, а ты мне пообещаешь кое-что для меня сделать? А потом уж можешь кончать. Я не в обиде, но клянусь — не знал, что здесь спрятан «общак». Мне сказали что коммерсант в тайнике свое богатство от ментов прячет.
— Кто сказал?
— Не спеши! Сначала пообещай выполнить мою просьбу.
— Какую?
— Да все очень просто. На Казанском вокзале в камере хранения лежит моя спортивная сумка. В ней на боку возле молнии зашита тысяча долларов. Ты их возьми, разменяй на рубли пошли кого-нибудь из своих людей в Курскую область моей матери. Пусть скажут, что я их заработал на стройке, а погиб упав по неосторожности с высоты. Она поверит: я по профессии маляр.
— Хорошо, сделаю. Это несложно. Теперь рассказывай.
— Подожди чуток. Дай слово вора в законе и я тебе поверю.
Секачу очень хотелось ответить утвердительно, но он знал, что если узнают об его лживом объявлении себя в законе, то расправа будет короткой. И хотя рядом никого не было, отрицательно покачал головой: Нет, я не коронован. И ты меня чуть навсегда не лишил такой возможности в будущем. Сам подумай, что бы со мной воры сделали, если бы я не сохранил «общак». Так кто же навел тебя с приятелем на мой коттедж?
— Хорошо, поверю на слово. Только учти, если обманешь и мать денег не получит, то буду к тебе каждую ночь с того света являться. Так вот, приехали мы с Куском из Курска сюда на гастроли, хотели несколько хат подломить. Нам это удалось, но как назло попадали все на мелочь. И немудрено: шли путем прозвона. А два дня назад в одной квартире, где Лялька черепаха нас привечала, сели играть в карты. Ну и подловили какого-то мужика по кликухе Лак. Он проигрался и в долг залез. Мы его на счетчик поставили. А он позвал нас потолковать на улицу и там предложил в счет погашения долга дать наводку на крупную добычу. Мы согласились. Этот Лак нарисовал схему коттеджа и указал шкаф, за дверцей с виноградной лозой, в дно которого вмонтировал тайник по заказу богатенького коммерсанта. Ну а остальное ты знаешь.
— Да, остальное я видел. Кто кроме вас знает о тайнике?
— Ты меня об этом спрашиваешь? Это твои заботы. Нам с Куском о своей работе здесь в коттедже Лак болтнул. Куска уже нет, а меня ты сейчас вслед за ним направишь. Остается только Лак. А кому он ещё о заветном потайном месте на дне шкафа с виноградной лозой скажет — ни мне ни тебе неведомо. А теперь давай кончай скорее. Уж нет сил боль терпеть.
Секач задумчиво смотрел на ставшего ненужным раненого взломщика: «Самому убивать незадачливого воришку несолидно для авторитетного человека. Но с другой стороны звать Лимона, чтобы добить истекающего кровью человека — значит расписаться в собственной слабости. Как будто я боюсь крови и не могу сам размозжить пулей голову посягнувшему на мои интересы отморозку. Придется все-таки самому его кончать».
Затянувшуюся паузу Леха истолковал как сомнения держателя «общака», убивать его или нет: Послушай, земляк, отпусти меня. Я уеду и здесь у вас в Москве больше никогда не появлюсь. Падлой буду. А молчать я умею. Ну что скажешь?
Секач поднял пистолет на уровень лица просящего о пощаде человека: Не мельтеши напрасно, и не проси о том, что я не имею права сделать. Ты не лично меня обидел. Диктуй адрес мамаши в Курской области, я запомню.
— Ну что же спасибо, что просьбу не забыл.
Секач дважды вслед за приговоренным им взломщиком повторил адрес и тут жевыстрелил, выключая из игры ещё одного человека, на свою беду узнавшего место расположения «общака».
Глядя на мертвое тело, подумал: «Доставать его жалкую тысячу баксов из спортивной сумки в камере хранения никого посылать не буду: зачем лишние следы оставлять. Дам свои деньги — пусть Лимон пойдет на Главпочтамт и отошлет их матери этого чудака. А то вдруг действительно начнет по ночам являться. И без него забот хватает для бессонницы».
Теперь Секачу надо было срочно заставить замолчать болтливого Лака. Но прежде всего надо было убрать из дома трупы незадачливых взломщиков.
Секач по мобильному телефону связался с Лимоном: Зайди ко мне сюда. Один без свидетелей.
Лимон вошел в раздевалку и нахмурился. Он понял замысел шефа: «Раненый добит из моего пистолета без свидетелей. А мы здесь сейчас вдвоем и попробуй в случае провала докажи, что взломщик был уже мертв к моему приходу и это не я стрелял, добивая раненого».
Не обращая внимания на явное недовольство Лимона, Секач кивнул на тела убитых: Как стемнеет вывезете подальше в лес и закопайте. Да не ленитесь, глубже яму выкопайте, чтобы зверье не разворошило. И здесь все надо убрать. Проследи, чтобы ни одной капли крови не осталось.
Решив подсластить горечь от неприятного поручения, Секач решил сделать комплимент Лимону, часто хвастающемуся своей феноменальной меткостью: На, возьми свой ствол. Ловко ты ему руку перебил с одного выстрела.
Озабоченный предстоящим выполнением неприятного впечатления Лимон вяло махнул рукой: С пяти метров промахнуться невозможно. Да и ствол мой хорошо отрегулирован и пристрелян: вот даже и вы не промахнулись.
Секач решил сделать вид, что не заметил дерзкого намека Лимона: «Ничего, пусть возьмет небольшой реванш за то, что я его подставил под убийство этого Лехи. Потом если вновь осмелится дерзить, то сразу обрежу язычок».
Но все-таки решив оставить последнее слово за собой приказал с подчеркнутой резкостью: За наведение здесь чистоты отвечаешь ты. Я лично проверю.
Оставив Лимона с бессильной ярости убирать трупы и наводить порядок в раздевальной комнате, Секач поднялся к себе наверх.
