Марк Арно - Осечка на газе
— Джеффри Максвелл объяснил мне, что найти досье, унесенные Лайонелом, гораздо важнее, — прервала она его. — Теперь для меня на первом месте интересы «Бальбоа Адветисин».
Умная женщина.
— Мистер Максвелл сказал вам, что в этих бумагах? — небрежно спросил Беркли.
— Я не спрашивала, — ответила она. — Я ему полностью доверяю.
Беркли поморщился — сорвалось!
— Что думает полиция об этой истории? — поинтересовалась Дороти Джиффорд. — Я прочла в газетах, что она оказалась не такой простой, как представлялось вначале…
Очень деликатно! Беркли счел, что она вправе претендовать на исчерпывающую информацию. Он пересказал ей всю историю ареста Генри Байнтера. Когда он закончил, она долго молчала.
— Вы думаете, что он невиновен? — спросила она наконец.
— Не знаю. Внешне все против него, но это не значит, что он виновен. Или надо признать, что он действительно потерял голову. Но не забудьте, что Сьюзен Оуэн умерла в ночь с субботы на воскресенье и у него было достаточно времени, чтобы вспомнить, что он закрыл газ.
— А полиция? Что думает она?
— Пока она удовольствовалась Генри Байнтером, но лейтенант Даггетт не такой человек, чтобы ограничиться внешними признаками. Он размотает до конца.
— Иначе говоря, — заключила Дороти Джиффорд, — не исключена возможность, что эта девка действительно покончила с собой после того, как убила Лайонела?
— Для этого прежде всего нужно доказать невиновность Генри Байнтера, — заметил Беркли. — Кроме того, остаются следы ударов, обнаруженные экспертом. Наконец, исчезновение документов вашего мужа.
— Это не доказывает совершение преступления. Нет доказательств того, что досье были у Лайонела, когда его убили.
— Теоретически это верно, — признал Беркли. — Но тогда где они?
— Вы не верите в самоубийство этой девки? — настаивала Дороти Джиффорд.
— Я его не исключаю, — ответил Беркли. — Но есть масса совпадений, которые трудно объяснить.
Он помолчал и добавил:
— Я поручил одному адвокату переговорить с Генри Байнтером о портфеле вашего мужа. Когда он это сделает, мы будем знать что-то определенное.
— Вы не считаете, что должны поговорить об этом с полицией?
— Я предпочитаю сначала узнать, что мне скажет адвокат.
У Беркли была еще одна причина, о которой он предпочитал ей не сообщать. После допроса у Морриссона у него не было никакого желания облегчать работу полицейским, заявив о существовании портфеля.
— С другой стороны, — продолжил он, — возможно, будет лучше, чтобы первым на портфель вышел я, а не полицейские. Джеффри Максвелл намекнул мне об этом.
— Вы правы, — признала Дороти Джиффорд и добавила: — Мне остается пожелать вам удачи.
Они обменялись еще несколькими общими фразами, и Беркли, пообещав держать ее в курсе, повесил трубку. Она не заговорила с ним о похоронах Джиффорда, и это было хорошо. Он не любил такого рода церемонии.
Подумав, он дописал в записке для Пита пару строк, в которых пояснял, что целью их поисков теперь становится портфель Джиффорда, и просил ничего не говорить Сэму Порталу без его разрешения. Потом он вышел из кабинета, запер дверь и направился к лифту, чтобы спуститься в подземный гараж за машиной.
Линн Симпсон встретила его в зеленом платье с довольно скромным декольте, но очень коротком: ее загорелые бедра были открыты на треть. Она заплела свои черные волосы в косу, спускавшуюся на плечо, и тонко подвела свои большие глаза. Шею ее украшало колье из металла с подвеской в стиле хиппи. Она оказалась между грудями, приятно натягивавшими ткань платья. Ее пальцы были унизаны дешевыми кольцами, какие еще можно найти в индейских резервациях. Очень красивая женщина.
— Вы восхитительны, — уверил Беркли, когда она впустила его. Она улыбнулась и поблагодарила его взмахом ресниц.
— Я счастлива, что вы смогли прийти, — сказала она.
Она провела его в скромно меблированную комнату. На стенах были развешаны репродукции абстрактных картин. Шторы защищали помещение от сильных солнечных лучей. На потолке играли красные блики.
— Садитесь, — предложила она. — Вы что-нибудь выпьете?
Она заранее установила на столике батарею бутылок и несколько стаканов.
— Виски, — выбрал Беркли.
— Секундочку, я принесу лед.
Он уселся в кресло и закурил, а она пошла на кухню. Он услышал звук открывающейся дверцы холодильника. Линн Симпсон скоро вернулась со стаканом, в котором лежали кусочки льда, и запотевшей бутылкой содовой и стала разливать.
— У вас уютно, — заметил Беркли, обводя рукой комнату.
Она засмеялась.
— Я тут ни при чем, — призналась она. — Все было так, когда я сюда переехала. Я только поменяла местами пару безделушек и немного переставила мебель.
Она подала ему стакан и села рядом на широкую банкетку. Машинально она одернула подол платья, чтобы не слишком открывать обзор. Беркли не был врагом прекрасного…
— Ну… — сказала она.
Они выпили.
— Вы хотели со мной поговорить? — напомнил Беркли.
Линн Симпсон немного помрачнела и уткнулась носом в стакан. После недолгого молчания она ответила:
— Так вот… Мне кажется, что я влипла в грязную историю…
Ну и денек выдался!
— То есть?
Она заколебалась.
— Я была у дома Сьюзен примерно в то время, когда она умерла, — объяснила она, глядя в глаза Беркли. — Рано или поздно полиция узнает об этом, и у меня могут быть неприятности…
— Что вы там делали?
Она пожала плечами.
— Это полный идиотизм, я понимаю… теперь, — заявила она. — Я была на вечеринке, и мне пришла в голову мысль найти Сьюзен и пригласить ее. Я смоталась на своей машине на Линкольн Акрз.
— А позвонить вы не могли?
Молодая женщина снова заколебалась.
— Честно говоря, я хотела узнать, у нее ли Лайонел, — призналась она. — Не знаю, почему я вела себя так по-дурацки, но я немного выпила и поддалась настроению.
— Вы заходили в квартиру?
Она покачала головой:
— Нет. Когда я приехала, я поняла, что это глупо и мне ничего не дает. — Она немного помолчала и продолжила: — В этот момент произошел странный эпизод. Из дома кто-то вышел, стараясь остаться незамеченным. Какая-то странная фигура в слишком длинной куртке и широкополой шляпе, надвинутой на глаза.
Беркли навострил уши.
— Тогда я не придала этому значения. Я подумала, что это мужчина, приходивший к женщине, живущей в доме, который не хотел, чтобы его узнали. Я села в машину и вернулась на вечеринку. — Она озабоченно сморщилась. — Теперь я почти уверена, что он специально маскировался, — закончила она. — Судя по тому, что я прочитала в газетах… Я спрашиваю себя, не был ли это именно убийца.
Беркли тоже спросил себя об этом.
— Почему вы не обратились в полицию?
— Я целый день думала, должна ли я сделать это или нет, — ответила она. — Я никак не могу решиться и поэтому хочу посоветоваться. — Она покривилась. — Если полиция глубоко копнет, как я провела ночь с субботы на воскресенье, то обнаружит пробел, — объяснила она. — А если мою машину заметили и узнали меня, станет известно, что я ездила на Линкольн Акрз… Отсюда до обвинения в двойном убийстве из ревности — один шаг.
— Не стоит драматизировать, — заметил Беркли. — Мне кажется, что вы там оказались случайно.
Молодая женщина отнеслась к его словам скептически.
— После того, как я рассказала, что все время была на вечеринке? — спросила она. — Наоборот, они подумают, что я делаю признание, пока они сами не вышли на меня.
Беркли признал, что в ее словах был резон.
— Вы не заметили у того человека портфеля?
Линн Симпсон подумала и отрицательно покачала головой:
— Кажется, нет, — произнесла она. — Я бы запомнила.
— Вы могли бы его узнать?
— По правде говоря, нет, — ответила она. — Было темно, и я не могла разглядеть его лицо. Только общие черты: это человек среднего роста, довольно худой, но это не точно из-за широкой одежды… И потом, я же на вечеринке выпила…
Беркли подумал, что все это очень-очень расплывчато. Как она сама сказала, это мог быть мужчина, приходивший к подруге, или просто один из жителей дома. Нужно проверить. Как бы то ни было, это еще одно совпадение.
— Он сел в машину?
Молодая женщина ответила, не сомневаясь:
— Он ушел пешком. Я хорошо помню, потому что подождала, пока он отойдет, чтобы вернуться в машину. Я совсем не хотела, чтобы меня заметили и чтобы Сьюзен узнала, что я за ней следила.
— Вы помните точное время?
Она показала мимикой, что нет.
— Не могу сказать точно, но что-то около часу ночи. Может, немного позже.
Это не очень-то продвинуло Беркли.
— Вы знаете Генри Байнтера? — спросил он.
