Георгий Ланской - Не умирай в одиночку
– надрывалась Елена Запашная, нещадно терзая струны. Челюсти губернатора, мэра и иже с ними уже давно валялись где-то под ногами. Я без перерыва щелкал фотоаппаратом, поскольку для истории должны были сохраниться перекошенные лица сподвижников губернатора и его самого. У меня в коллекции уже был интересный снимок. Однажды я подловил губернатора на перечислении каких-то достижений, когда тот загибал пальцы. Через пару недель на одном Интернет-портале появилась моя статья (правда, опубликованная из предосторожности под псевдонимом), в которой рассказывалось, как губернатор отказал в помощи многодетным матерям, выгнав их из отданного им частного детского дома. На украшавшем статью снимке губернатор оттопыривал средний палец правой руки. Статья получила неожиданный резонанс, а меня все равно вычислили по стилю. Правда, никаких репрессий не последовало, видимо, устали бороться…
Елена Запашная завершила свое выступление в изумленной тишине. Юлька рядом со мной давилась беззвучным смехом, Сашка ржал не стесняясь. Публика оторопело смотрела на исполнительницу, а потом раздались жидкие аплодисменты. Смотреть на губернатора было невозможно.
– Браво! – вдруг заорал кто-то с задних рядов. – Так их, лицемеров! Бис!!! Бис!!!
– Еще! Еще!!! – подхватили вопли и другие зрители, по достоинству оценившие эпатаж Запашной. Губернатор даже подскочил с места, когда увидел, как Ленка решительно пошла к микрофону, но тут из-за кулис, спотыкаясь, вылетел ведущий, на ходу вытирая рот. В его левой руке был зажат соленый огурец. Он решительно оттеснил Запашную от микрофона.
– Спасибо, Елена! – срывающимся от ужаса голосом произнес он, глядя, как грозно шевелятся брови «царя народов». – Вы настоящее украшение нашего концерта. Но все хорошо, что хорошо кончается… Тьфу ты! Я хотел сказать, что все хорошее рано или поздно заканчивается. После антракта мы продолжим наш концерт!
– Пошли отсюда, – скомандовала Юлька. – Сил уже нет тут сидеть.
– Ни с кем беседовать не будешь? – осведомился я. Юлька скривилась.
– Закрывать полосу «Сладкой ягодой»? Нет уж, увольте. Да и писали мы о них пару месяцев назад. Полосы они точно не заслужили своей калинкой-малинкой. В редакцию тоже больше не пойду, пусть думают, что сижу на концерте. До дома подбросишь?
– Подброшу. Саш, ты на колесах?
Сашка не спускал глаз с пробирающегося к выходу губернатора и его свиты.
– Что? А, нет, я пешком. Пойду, попробую начальника УВД отловить. Если не получится, то придется тебя припрячь.
– Мы тогда тебя в кафе подождем, – предложил я. – Все равно это выясниться в течение десяти-пятнадцати минут. Может быть, мы даже пальто из гардероба не успеем забрать.
Пальто забрать мы успели, хотя отважиться на просмотр второго отделения концерта решились не все. Я успел заметить, как конферансье, стоящий у входа в служебные помещения, что-то выговаривает Запашной. Судя по ее хмурому лицу, ничего приятного он не говорил. Скорее всего, поэтессу перестанут приглашать на концерты в ближайшие несколько лет.
Дождь, к счастью, перестал лить. Так что до кафе мы добежали без особых приключений. Правда, ветер ничуть не стих. В кафе мы сели подальше от двери со сквозняками, но так, чтобы увидеть входящего Сашку. Мы не успели даже отхлебнуть по глотку от заказанного чаю, как Сашка вошел в двери с хмурым и даже злым лицом.
– Отказал? – спросил я.
– Чего вы пьете? – спросил Сашка вместо ответа. – Может, по коньячку?
– Я за рулем. Может, Юлька будет? Юль, будешь коньяк?
– А давай, – апатично согласилась Юлька. – Мне теперь что воля, что неволя…
Сашка махнул рукой официантке и сделал заказ. Девушка, обслуживавшая наш столик, одарила Сашку невероятно нежным взглядом. Сашка заметил и немедленно зазнался, выпятив вперед грудь и бросая на девушку долгие многозначительные взгляды.
– Ты чего в нашем регионе делаешь? – невежливо прервал я этот артобстрел. Сашка томно посмотрел на меня. Я фыркнул.
– Саш, ты с любовью лучше на Юльку смотри, а то я тебя как-нибудь не так пойму. Колись давай, чего тебя к нам прислали?
Сашка выдержал многозначительную паузу: вынул из кармана сигареты, закурил и выпустил вверх два красивых облачка, которые должны были показать, как он осуждает мое внезапное любопытство. Юлька не выдержала и отвесила ему подзатыльник.
– Ай! – обиженно сказал Сашка.
– Не томи, – жалобно произнесла Юлька. – Я и так тут сижу, промокшая, несчастная, мужем кинутая, кулаками стрелянная…
– Хочешь, я на тебе женюсь? – оживился Сашка.
– Да я хоть сейчас в загс согласна, да ведь вы ж пока только в койку зовете. Обманываете бедную девушку, которая к вам всей душой…
– Не, я по честному женюсь, – серьезно сказал Сашка, хотя в глазах плясали чертенята. – Ты привлекательна, я чертовски привлекателен, так чего зря время терять? Да и потом, ты такой плов готовишь…. м-м-м-м-м!!!
– Все бы тебе пожрать, – фыркнул я.
– Не, Саш, наш брак обречен с самого начала, – горько всхлипнула Юлька, хотя в глазах плясали родные братья Сашкиных чертенят. – Ты только подумай: ты – католик, ходить налево тебе нельзя, разводиться нельзя. А вот я, хоть и выгляжу типичной мусульманкой, женщина русская и от комплексов свободная. Ты в командировку, а я потоскую-потоскую, да и пойду по наклонной. Придется тебе или с рогами ходить, или придушить меня подушкой.
– Ужасная перспектива! – возмутился Сашка.
– Да, – согласилась Юлька. – Давайте выпьем не чокаясь.
Мы выпили, хотя все-таки чокнулись (я – чашкой с чаем), а потом я снова повернулся к Сашке.
– Так что у тебя здесь за дела?
Сашка поскучнел и начал задумчиво разглядывать потолок.
– Сашка, у меня нервы, я ж не железная, – предупредила Юлька. Он оторвал взгляд от потолка и уставился на нас.
– Оператора тут своего бывшего видел, – задумчиво произнес он. – Совсем человек опустился.
– Это Ефимов что ли? – вспомнил я. – Так он же квасит, как сивый мерин.
– Ага. Он у меня стольник занял. Говорит, будет в новом проекте участвовать. А потом бутылку пива выпил и про проект рассказал. Порнуху снимать будет на заказ. С девочками, мальчиками, все как у больших…
– Хорош трепаться, – возмутилась Юлька. – Ты разговор в сторону не уводи. А то мы тут порнухи не видели и местной и немецкой. Чего ты у нас тут делаешь?
– Ладно, – усмехнулся Сашка. Улыбка была невеселой. – Непонятные вещи творятся. По области вашей, как вы, наверное, в курсе, уже шесть жестоких убийств. Нераскрытых, и на маньяка не похожих.
– Как – шесть? – удивился я. – Я знаю всего про четыре. Три бабы и молодой парень.
– Шесть, Никитос, шесть. Пять женщин и один парень. Почерк убийств схож, хотя, по словам экспертов, убийства совершены разными людьми. Но четкую тенденцию выявить удалось. Эти убийства совершены группой лиц, что удалось совершить совершенно точно. Над всеми жертвами, включая парня, сексуально надругались, причем та же группа лиц.
– Та же? – подняла брови Юлька.
– Ну, может, не та же. Может, насиловали одни, а убивали другие, но факт остается фактом. И менты это дело старательно замалчивают.
– А что они должны делать? – резонно спросил я. – На всех углах кричать, что у них уже шесть трупов? Насколько я знаю, у жертв нет ничего общего. Обычные люди, ни в чем криминальном не замешанные, работают, одна была работником рекламного агентства – тихой и забитой девушкой. Парень – студент. Одна женщина работала оператором в Интернет-кафе. Менты, насколько я знаю, проверяли их и ничего общего не нашли. Друг друга они не знали…
– Лентяи ваши менты, – злобно окрысился Сашка. – Не может быть, чтобы группой лиц были так жестоко убиты шесть человек, и при этом между жертвами не было ничего общего. А еще две женщины и вовсе были приезжими. Одна – домохозяйка, вполне обеспеченная, другая – сотрудница большой риэлтерской фирмы – на телефоне там сидела. Обе приехали сюда и все – кердык. И тоже друг с другом незнакомы. Но ведь по какому-то принципу их отбирают убийцы?
– А это не может быть случайностью? – спросила Юлька.
– Как ты себе это представляешь? – ехидно осведомился Сашка. – Что их выбирают методом тыка?
– А почему бы и нет, – резонно возразила Юлька. – Ты ищешь мотив и связь между людьми. А если связи действительно нет? Ты сам сказал, что жертвы друг с другом незнакомы. Может быть, и правда попадали в лапы преступников случайно. Вон Чекатило не выслеживал определенных людей, шел по наитию.
– Чекатило поначалу специализировался на бродяжках. Это потом он стал нападать на простых смертных, – возразил Сашка. – Когда обнаглел в корень.
– Так может, и эти тоже сперва на бродяжек нападали, – парировала Юлька. – Просто мы об этом не знаем. Мало ли трупов бомжей находят по городу? Ты вот статистику такую ведешь? Я – нет, Никитка тоже нет, и менты, я уверена, тоже не ведут. Они за количество трупов отчитываются, а какой у них социальный статус им по барабану. Ты вот приезжих упомянул, а как их классифицировать, если у них ни особых примет, ни документов? Если их измолотили как…
