Александр Войнов - Киносценарий «Бриллианты из подворотни»
Через минуту слышен богатырский храп.
Дрова в печке прогорают , Шлихт подбрасывает несколько поленьев, достает из рюкзака банку тушенки с гречкой , охотничьим ножом открывает крышку, высыпает в котелок и ухватом ставит в печь. Тушенка быстро разогревается . Шлихт достает котелок и не спеша ест. Дрова разгораются , пламя освещает комнату и шлихт внимательно присматривается к спящей. Судя по скуластому лицу это якутка. Возраст в полутьме определить трудно. Но ей не больше тридцати. Часа два Шлихт дремлет урывками и , время от времени , подбрасывает в дрова в огонь. Потом подкладывает рюкзак под голову и забывается тревожным сном. Обрывки сновидений , короткие, тяжелые и несвязные. Снится тюрьма и зона, потом снится Сева в образе батьки Махно, потом Гуру Вара Вера в белых одеждах с банкой воды в руке. Последним снится станционный смотритель , в образе Ибрагима Оглы из Угрюм – реки. Черкесец безо всякой на то причины, толкает его под ребра и душит за горло.
- Я не Прохор – кричит Шлихт и просыпается. Рядом стоит начальник станции и будит Шлихта. В комнате холодно и темно.
- Ну ,что, проснулся – недовольно ворчит он- здоров ты спать. Я уже думал не добужусь.
Шлихт поднимается с пола и потягивается.
- Сколько времени - вглядывается он в окно.
- Уже утро. Я за тебя договорился. Снеголь тебя довезет до речки. Лыжах ты не дойдешь – бородач гладит мех на снегоступах Шлихта – ничего, лыжи, походят. Олений мех. Но из нерпы лучше. Таких здесь не достанешь. Нерповые только на побережье Ледовитого выменять можно.
Шлихт выглядывает в окно.
- Ты говоришь утро, а на дворе темным темно, как ночью.
- Так мы же за полярным кругом. Сейчас полярная ночь. В полдень немного посветит , а потом опять будет темно.
Шлихт оглядывает комнату- А , где же моя попутчица?
- Собак кормит- отвечает Бородач – в тайге это первое дело. Сначала о собаках позаботься, а потом и о себе думай .Они тебя в трудную минуту выручат и не бросят.
Шлихт раздевается по пояс, выходит на улицу , набрав в пригоршни снега, растирает лицо, потом тело и быстро возвращается в избу. Он едва успевает одеться , как в входит его Снеголь. Широкие скулы и узкие, раскосые глаза её совсем не портят, а придают какое-то своеобразие, так необходимое для смены впечатлений.
Попутчица приветливо улыбается.
- Здравствуй. Ну, как . собрался? Ехать пора, однако.
Шлихт помогает Снеголь грузить мешки с почтой и продуктами , и они трогаются в путь. Снеголь достает из кармана сухарь и угощает Шлихта.
- На, погрызи, однако. Веселее будет.
Шлихт пытается грызть каменный сухарь и , выбрав момент, когда Снеголь отворачивается, бросает его вожаку. Собак в упряжке одиннадцать. Впереди бежит огромный пес, помесь водолаза и якутской лайки, по кличке Кучум . Он вожак. Нарты легко скользят по накатанному зимнику. Снеголь ловко управляет упряжкой, изредка пользуясь поворотным шестом. Она выкрикивает какие- то команды и собаки легко обходят препятствия.
- Кучум умный .Сам дорогу знает- хвалит она вожака и улыбается Шлихту. На ровной и укатанной дороге Шлихт и Снеголь сидят на нартах спина к спине, а когда дорога идет под гору, идут рядом с упряжкой. В полдень сквозь низкие , густые облака мелькает солнечный диск и ночь уступает место предрассветным сумеркам. Рядом с первым солнцем зависает второе. Снеголь указывает на него рукой.
- Ложное солнце. Обман духов – сейчас опять потемнеет.
Начинает падать снег. Собаки вязнут, скулят и двигаются очень медленно.
Снеголь и Шлихт по очереди становятся на снегоступы и идут впереди упряжки, прокладывая дорогу. Шлихт валится от усталости.
- Мне кажется .что этому не будет конца- говорит он Снеголь – давай сделаем привал и отдохнем.
Снеголь устала не меньше, но упорно продолжает идти вперед.
-Скоро охотничье зимовье, там и отдохнем.
Зимовье стоит на краю вырубки. Это небольшая землянка, крытая тёсом с единственным маленьким окошком. Вместо стекла натянута тонко выделанная шкура оленя. К тыльной стороне зимовья прислонилась поленница дров. Шлихт берется растапливать печку , сделанную из бочки из под соляры. Снеголь кормит собак. В печке сухие дрова и сосновая кора. Дрова разгораются быстро, печка нагревается и внутренняя часть двери , покрытая инеем , начинает оттаивать сверху вниз. Шлихт выходит к нартам за рюкзаком. Собаки грызут мерзлую рыбу, рычат друг на друга и .свернувшись клубком , зарываются в снег. Снеголь и Шлихт наскоро едят , укрываются меховым одеялом и крепко засыпают.
Полярная ночь. Шлихт и Снеголь стоят на Высоком берегу речки. Вдали виднеется заснеженная горная гряда.
-Что это за горы – спрашивает Шлихт.
- Верхоянский хребет – отвечает попутчица – но, до них еще очень далеко . Дальше наши дороги расходятся. Тебе вниз по течению.
Снеголь берет Шлихта за руку и притягивает к себе – надумаешь, приезжай к нам жить.
- И, чем же я тут у вас буду промышлять?- спрашивает Шлихт – я здесь с тоски помру.
- Будешь оленей пасти . А, захочешь, шаманом станешь, однако. Камлать будешь, с духами разговаривать. Оленей и людей лечить будешь. Кровь пускать , я научу. В нашем селении нет шамана. В прошлом году у геологов в бане помылся и сразу помер. Нам мыться вредно, мыло силу смывает. Приезжай , ты сильный, как олень трехлеток. Мне нравятся русские мужики. Русский х.., однако, мяса много-много.
- Спасибо за приглашение – говорит на прощанье Шлихт – я подумаю. Но без мыла я долго не протяну.
- Снеголь выдергивает из снега поворотный шест, служивший тормозом, что-то кричит вожаку , и упряжка увозит её на другой берег реки.
Шлихт долго идет по льду вдоль берега. На изгибе реки , на крутом берегу он видит пушную факторию, которая издали напоминает староверческий скит. Три стоящие вряд избы обнесены высоким частоколом, ворота наглухо закрыты. Света в окнах нет, но из одной трубы идет дым.
- Значит, хозяин дома - тихо говорит Шлихт и стучит в калитку. Минут через пять скрипит засов , калитка приоткрывается и кто –то невидимый глухим голосом спрашивает.
- Кто и зачем пожаловал?
- Гость . К гуру Вара Вере – отвечает Шлихт. Желаю тебе спокойствия духа и кротости в сердце.
-Всякий гость от Бога. Проходи.- Калитка открывается во всю ширину. Когда они входят в дом ,Шлихт сразу же узнает Геннадия Храпова, гуру Вару Веру ,пациента института Сербского и своего первого учителя по йоге.
- Ты почти не изменился и , судя по всему , полон сил. Даже время тебя не изменило – говорит Шлихт.
- Время категория относительная – произносит Храпов. Он указывает на висящую в углу икону Иисуса Христа и добавляет.
- Для него минута, как столетия .А столетия, как минута. Проходи и располагайся, как дома. Я тебя давно жду. Всегда знал, что свидимся. И зачем пришел, знаю. Это подсказал мне тайный ход планет.
Шлихт ставит в угол лыжи и рюкзак, снимает парку и унты и осматривается. Обстановка спартанская. Посредине комнаты стоит стол с двумя широкими лавками. У стены этажерка с книгами и несколько стульев. Вся мебель кустарной работы, но выглядит прочной и удобной. На чисто вымытом и выскобленном полу лежат медвежьи шкуры. Русская печь располагается так, что своей тыльной стороной обогревает вторую комнату, которая служит спальней. В спальной мех не только на полу. Стены и потолок обтянуты лисьими и песцовыми шкурами. В углу железная солдатская кровать аккуратно застелена солдатским одеялом. Над головой икона Божьей Матери с горящей лампадкой. На стене висит американский охотничий винчестер. Пока Шлихт осматривается, Гуру накрывает на стол.
- Садись, перекусим вместе, чем Бог послал - приглашает Храпов – как , в старые времена.
На столе маринованные грибы , холодная отварная оленина ,лепешки и квас. Они садятся за стол, крестятся на икону и начинают есть.
- Как ты можешь жить в такой глуши? – спрашивает Шлихт.
Тот призадумывается и отвечает.
- Как –то возле кувшина с уксусом, который символизирует жизнь, собрались три мудреца: Будда , Конфуций и Лао –цзы. Все опустили палец в кувшин и попробовали уксус . Будда сказал- горький. Конфуций – кислый. А Лао- цзы – сладкий. Учись находить приятное во всем.
