Джеймс Чейз - Всё имеет свою цену
— Глин!
Впервые Элен назвала меня по имени.
— Подожди, — сказал я. — Дай мне подумать.
— Нужно вызвать врача и полицию, — заявила она, — что здесь думать?
— Подожди, пока никого не надо вызывать! Поднимись в свою спальню и жди меня.
Видимо, злобная интонация моего голоса заставила ее подчиниться.
Она пристально смотрела на меня.
— Но Глин, мы должны…
Я подошел и сильно встряхнул ее.
— Делай то, что я говорю. Иди в свою спальню и жди меня там!
Элен поняла, что сейчас не время спорить и повиновалась.
Я вошел в кабинет Дестера и постоял, задумчиво глядя на труп. Если бы только можно было вернуть стрелки часов назад, чтобы сфабриковать какую-нибудь сцену убийства. Если бы я знал раньше, что он сегодня застрелится! Семьсот пятьдесят тысяч! Эти деньги стоили риска, а на случай неудачи у меня было письмо Дестера, снимающее с меня подозрения в убийстве.
Если бы можно было задержать события до того, как я придумаю правдоподобный план убийства Дестера! Но полицейские врачи с точностью до единого часа умеют определить время смерти. Значит, полиция поймет, что в этот момент и я и Элен находились в доме. И если я спрячу револьвер, следователь сразу решит, что мы с Элен или подстроили убийство Дестера, или сами убили его. В обоих случаях мы не получим от «Национальной верности» ни одного цента! Нам нужно твердое алиби! Мы должны доказать, что в момент смерти Дестера мы были далеко от него…
Здесь все решало время, а именно его-то у меня и не было! Я стоял, глядя на труп Дестера, а мой мозг лихорадочно работал. В доме царила мертвая тишина, которую нарушало только слабое тикание настенных часов и биение моего сердца… Неожиданно до меня донесся какой-то новый звук. Я не сразу догадался, что это заработал мотор холодильника. И тут меня осенило! Я понял, каким образом можно заставить стрелки часов повернуть назад!
Целых два года я занимался продажей холодильников. Для этого изучал на шестинедельных курсах основные принципы их работы. Среди прочих вопросов нас познакомили и с использованием холодильных установок в моргах, и с воздействием холода на трупы.
Теперь у меня была возможность задержать смерть Дестера до того момента, пока я не придумаю надежный план, чтобы инсценировать убийство! И в случае везения мне останется всего один шаг до семисот пятидесяти тысяч долларов!
Час спустя я поднялся в спальню Элен.
— Ты вызвал полицию? — хриплым голосом спросила она.
— Нет, — ответил я. — Ты помнишь, что сказал Дестер: если мы будем умны и не сделаем ни единой ошибки, то деньги будут наши. Тебе ведь нужны деньги, не правда ли?
Элен спустила ноги с кровати и села.
Ее глаза сверкали как изумруды.
— Он устроил нам ловушку, Глин, — сказала она. — Ты думаешь, я такая дура, что сама полезу в нее? Я думала над этим, у нас нет алиби. Нужно позвать полицию! У нас нет времени, чтобы инсценировать убийство, так как полицейский врач точно установит время смерти.
— Мы располагаем всем временем мира! Я положил труп в холодильник, — сказал я, глядя на нее.
— Что? — Элен вскочила. — Ты с ума сошел.
— Я не сошел с ума, и вполне отдаю отчет в своих действиях. Дестер рассчитывал на то, что у нас не будет времени, чтобы инсценировать убийство, так как врач с большой точностью определит время смерти. Дестер застрелился в восемь часов сорок минут, и полиция, несомненно, сможет доказать, что мы оба были в этот момент дома. Вот на чем основана ловушка Дестера. Но, поместив труп в холодильник, я перехитрил его. На холоде процесс разложения останавливается, прекращается кровотечение. Можно держать тело Дестера в морозильнике и шесть недель и шесть месяцев. Только тогда, когда мы его вынем оттуда, процесс разложения возобновится… Ты уловила мою мысль, Элен? Допустим, в следующую субботу мы вывезем труп за город и сфабрикуем сцену убийства. Предположим, что на другой день его найдет полиция, и врач по соответствующим признакам заключит и будет готов поклясться, что Дестер умер только накануне, тогда как в действительности это произошло уже неделю назад. Ты поняла? Это дает нам время и все упрощает!
Элен сидела, стиснув руки.
— Нет! — вдруг закричала она. — Это опасно, нас разоблачат. Полиция решит, что это я убила мужа.
— Не будь дурой! Это единственный шанс получить сразу целое состояние. Ты рискуешь не больше, чем рисковала, вытолкнув из окна Ван Томлина.
— Я не выталкивала его!
— Ну, ладно, ладно, у нас достаточно времени, Элен. Мы вымерим каждый шаг, мы придумаем себе железное алиби.
— Я боюсь этого Меддакса, — сказала Элен, — Он может обвинить нас в убийстве Дестера.
— У меня есть ответ на этот вопрос, Элен, — сказал я, доставая письмо. — Твой муж просил меня опустить этот конверт в почтовый ящик. Оно адресовано его адвокату, и на наше счастье я забыл отправить его. Слушай, я прочту тебе.
Пока я читал письмо, Элен сидела неподвижно и слушала. Ее лицо еще больше побледнело. Глаза горели зеленым холодным огнем.
— Дьявол! — воскликнула она. — Значит, он и не собирался отдавать мне деньги. Даже если бы я вырвала их, то это письмо испортило бы все! Дьявол!
— Это теперь не имеет никакого значения, — сказал я, спрятав письмо в бумажник. — Теперь эта бумага спасет нас от камеры смертников в том случае, если мы допустим ошибку и нас обвинят в убийстве. В случае нашего провала, благодаря этой бумаге, нас могут обвинить только в мошенничестве.
Элен протянула руку.
— Дай мне это письмо, Глин.
Я покачал головой.
— Нет, оно останется у меня. Ты очень хороша, Элен, но я не доверяю тебе! Я не собираюсь предоставить тебе возможность вытолкнуть меня из окна или навесить на меня обвинение в убийстве. Письмо — это моя гарантия, я буду беречь его, как зеницу ока. Оно поможет мне держать тебя в руках!
Элен бесстрастно смотрела на меня.
— Лучше отдай письмо мне, Глин, — почти нежно сказала она.
— Нет.
Она медленно пошла к туалетному столику. Взяв гребенку, она с невозмутимым видом стала расчесывать волосы.
— Теперь тебе все известно, — сказал я, внимательно наблюдая за ней. — Ты хочешь начать игру?
— Мне по-прежнему она кажется слишком опасной, — ответила она. — По-моему, этот Меддакс все равно разоблачит нас.
Она открыла ящик стола. Я ждал этого движения и, вскочив, в два прыжка оказался около нее и отбросил ее от ящика. Там лежал автоматический револьвер двадцать пятого калибра. Элен набросилась на меня. Я не ожидал, что она такая сильная.
Во время борьбы мы упали на пол, и она стала душить меня. Ее лицо в этот момент было просто страшным. Я ударил ее в солнечное сплетение, она застонала от боли. Я навалился на нее всей своей тяжестью и постарался прижать к полу, но она отбросила меня ударом колена в грудь. Мы оба одновременно бросились к ящику стола, но я успел чуть раньше и, схватив револьвер, прицелился.
— Мне не хочется стрелять в тебя, — сказал я задыхаясь, — но придется, если ты сделаешь хоть одно движение!
— Отдай мне письмо, — сказала она.
— Я уже сказал тебе «нет»!
— Ты еще пожалеешь…
— Но не так, как я пожалел бы, если бы отдал его тебе.
Я отступил к двери, не спуская глаз с Элен.
— Мы поговорим завтра, — сказал я, — остынь. Руководство я беру на себя. От тебя требуется только сказать «да».
Я закрыл дверь, вышел из дома и направился в гараж. Сев в «роллс-ройс», я выехал из ворот.
Успокоился я только тогда, когда положил письмо и револьвер Дестера в сейф, а ключ от сейфа вложил в конверт и адресовал управляющему банком с просьбой сохранить его, пока он мне не потребуется…
В ту ночь я спал очень мало: слишком много нужно было обдумать. Вопрос о том, как выдать самоубийство Дестера за убийство, можно было пока отложить. В первую очередь надо было придумать, как объяснить его отсутствие в доме, как отделаться от кредиторов, которые, прослышав об увольнении Дестера, могут потребовать продажи дома, а главное — холодильника.
Сначала мне пришла в голову идея снять какой-нибудь отдаленный коттедж и перевезти холодильник туда. Но потом я отказался от этой мысли. Во-первых, он был очень тяжел, мы вдвоем с Элен не справились бы. А во-вторых, это могло бы навести Меддакса на след. Итак, холодильник должен стоять там, где стоял, на глазах у всех, и мне только оставалось молить бога о том, чтобы никому в голову не пришло заглянуть в него.
К восходу солнца я уже четко разработал первую часть плана. В половине седьмого я вошел в спальню Элен.
Лучи восходящего солнца пробивались сквозь щели жалюзи. Элен лежала на спине, ее рыжие волосы разметались по подушке. Она курила и бесстрастно смотрела на меня.
Закрыв за собой дверь, я подошел к кровати.
— Хелло, — сказал я, — все еще сердишься на меня?
