Чингиз Абдуллаев - Плутократы
— Верно, — впервые чуть усмехнулся Климентьев, — я полагаю, вас больше интересовали тридцать шесть миллионов долларов, которые вы собирались получить в ходе этих переговоров.
— И деньги тоже, — строго согласился Петровский. — Я не альтруист и не обязан работать бесплатно. Мои аналитики просчитали варианты и пришли к выводу, что Жуковский может заплатить эти двенадцать процентов.
— Десять, — напомнил Климентьев, — только десять. Два хотел получить ваш советник.
— Он их уже не получит.
— Верно. Но вы отказали группе Алентовича. Семен Борисович очень влиятельный человек и может обидеться на вас за такое неожиданное решение. Он был уверен, что вы играете на нашей стороне, а вы неожиданно переметнулись на сторону Жуковского. Согласитесь, у Алентовича будут причины вас недолюбливать.
— Я никогда не претендовал на особую любовь Алентовича, — начал злиться Петровский. Он почувствовал, что сейчас наконец разговор выйдет на основную тему и ему придется платить за свою негласную поездку в Лондон.
— Давайте без нервов, — холодно предложил Климентьев. — По оценкам наших финансистов, ваше агентство заработало за последние годы больше ста миллионов долларов. Вы очень не бедный человек, господин Петровский.
— А я и не говорил, что собираюсь сидеть перед вашим зданием и просить милостыню, — позволил себе еще раз огрызнуться Святослав Олегович. — Но, учитывая наши доходы, никто не учитывает и наши расходы. А они большие, очень большие.
— Вот о расходах я и хотел с вами поговорить, — подхватил Климентьев. — Группа Алентовича действительно собирается обанкротить комбинат и взять его в собственное доверительное управление либо скупить акции обанкротившегося предприятия. И вы, конечно, правы насчет американского банка. У нас слишком большие обязательства перед иностранными инвесторами. После того как мы демонстративно не поддержали американцев в Ираке, делать нечто подобное и в экономике было бы слишком нерационально. Они вложили сто миллионов долларов и имеют право проверить, куда пошли эти деньги. Боюсь, что Семен Алентович несколько перестарался. Я понимаю его желание присвоить комбинат, но сотрудники Алентовича, возможно, не смогли просчитать все последствия такого шага.
— Приятно слышать, — пробормотал Святослав Олегович.
— Но расходы нужно нести всем сторонам, — невозмутимо продолжил Климентьев. — Я думаю, будет правильно, если вы перечислите половину полученных вами акций в компанию, которую мы вам укажем. Например, в "Мостраст".
— Половину? — не поверил Петровский, вскакивая со стула. — Это же шесть процентов всех акций! Восемнадцать миллионов долларов! Что вы говорите? Я никогда не соглашусь.
Он хорошо знал, кому именно принадлежит компания «Мостраст». Это был секрет Полишинеля. Всем было известно, что упомянутая компания принадлежит самому Евгению Герасимовичу.
— Тогда комбинат будет подвергнут процедуре банкротства, — безжалостно заявил Климентьев, — и вы потеряете все деньги. Мы не испугаемся даже скандала. Американцы ничего не смогут доказать. Мы остановим отгрузку продукции, введем таможенные ограничения, поднимем тарифы на перевозки и электроэнергию. Вся прибыль комбината уйдет на эти платежи и плюс еще там найдут массу недочетов. Например, по налоговой линии.
Святослав Олегович понял, что его загнали в угол. Он сжал зубы и достаточно громко прошипел:
— Грабители.
— Успокойтесь, — посоветовал Климентьев. — Мы подумали о вашем агентстве. Завтра вы встречаетесь с представителем Украины. Они готовы выделить вам более пятидесяти миллионов долларов на их новую избирательную компанию. Как видите, ваши интересы не пострадают. Хотя и здесь вам придется перечислить на указанные нами счета около пяти миллионов. Но вы можете отнестись к этому как к обычному налогу.
— Пятьдесят миллионов, — услышав эту цифру, Петровский несколько успокоился. — И больше никаких платежей не будет? — поинтересовался он.
— Почти никаких, — ответил Климентьев, — если не считать семисот двадцати тысяч долларов, которые вы еще должны заплатить одному известному вам чиновнику. — За что? — снова привстал Петровский.
— Его обычные два процента, — пояснил Евгений Герасимович. — Вы же знаете, как его у нас называют. "Мистер два процента". Он имеет два процента с каждой сделки. Мы с ним уже договорились, и он готов был согласиться на сделку с Алентовичем, но вы несколько изменили правила игры. Скрыть получение тридцати шести миллионов долларов практически невозможно. Поэтому будет правильно, если вы перечислите семьсот двадцать тысяч долларов и ему в качестве утешительного приза. Это его законные два процента. Вы ведь были готовы заплатить два процента акций вашему советнику?
"Плут, — зло подумал Петровский, — он меня обставил по всем статьям".
— Семьсот двадцать тысяч долларов мы платим пополам из общей суммы, — решительно сказал он.
— Не нужно мелочиться, — посоветовал Климентьев, — вы заплатите эти деньги по частям. Сначала пятьсот тысяч из своей доли акций, а оставшуюся сумму — из украинских денег. Думаю, я смогу договориться о такой рассрочке.
— Согласен, — выдавил Святослав Олегович. — Это все? Или я должен еще заплатить сидящему при входе молодому человеку за то, что он мне улыбнулся? А может, нужно оплатить еще и работу ваших шпионов, которые записали наш разговор в Лондоне? Или перечислить еще три процента министру финансов? Вы забываете, что группу Алентовича курирует еще и вице-премьер.
— Ему вы можете ничего не платить, — великодушно разрешил Климентьев. — Я думаю, он напрасно так явно и демонстративно поддерживает Алентовича. Это не идет на пользу общему делу.
— Вот и скажите ему об этом, — зло посоветовал Петровский.
— Не нужно мне ничего советовать, — заявил Климентьев. — Вы иногда позволяете себе увлекаться. Незачем так нервничать, Святослав Олегович. И помните, что послезавтра к вам приедут. Их представителем будет какой-то Скрыпник. У него тоже есть агентство, Аналогичное вашему. Акции комбината переведутся в компанию "Мостраст".
Петровский поднялся и пошел к дверям, выхода он обернулся и спросил:
— Почему наших богатеев называют олигархами? Какие, к чертовой бабушке, они олигархи? Вы все настоящие плутократы. Это более подходящее слово. Плутократы. — После чего повернулся и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. За девятнадцать миллионов долларов, которые он потерял в ходе состоявшегося разговора, можно было позволить себе немного сорваться.
Климентьев усмехнулся и протянул руку к телефонному аппарату.
Глава 6
Вернувшись в офис, Петровский прошел в свой кабинет. Было уже достаточно поздно, шел восьмой час, но Инна терпеливо ждала его в приемной. Она знала, что не имеет права уходить, пока он ее не отпустит.
— Найди мне Глушко, — приказал Святослав Олегович, — хотя нет, подожди. Сначала пригласи ко мне Юлая и его нового заместителя Наталью Андреевну. Срочно.
Секретарь не решилась сказать, что Наталья Андреевна уже ушла. Вместо этого она перезвонила новому заместителю финансового директора на мобильный телефон и попросила срочно вернуться на работу. Юлай появился в кабинете через несколько минут.
— Что-нибудь случилось? — спросил он, входя в кабинет.
— Случилось, — мрачно кивнул Петровский, — во-первых, у нас неприятности с Бронштейном.
Юлай изумленно поднял брови, усаживаясь на стул.
— Леонид Исаакович слишком много времени провел в Америке, — пояснил Петровский. — Для него слова "миллион долларов" имеют магическое звучание. В общем, он сорвался…
— В каком смысле? — не понял Юлай.
— Поехал на переговоры с Жуковским и решил прибавить к нашей цене еще два процента. Еще шесть миллионов долларов, и попросил их перевести на компанию, президентом которой зарегистрирован его племянник. Жуковский, конечно, все проверил и сразу все понял. Он мне сказал, что таких совпадений не бывает. Неприятно слышать, когда тебя обманывает твой собственный советник.
— Ты узнал об этом от Жуковского?
— Нет, конечно. Леонид Исаакович бизнесмен, но не дурак. Если бы я получил такую информацию от Жуковского, наш советник уже разговаривал бы с архангелами. Такие вещи не прощаются, и он это прекрасно знает. Нет, Бронштейн пришел ко мне и сообщил, что Жуковский согласился на двенадцать процентов, хотя мы определяли максимальную ставку в десять.
Тогда не страшно, — рассудительно произнес Юлай, — если он сам все тебе рассказал. Молодец Бронштейн. Чего ты комплексуешь? Ты свои десять процентов получишь, а все, что сверху, — это чистая прибыль Леонида Исааковича. Пусть немного заработает, не вижу в этом ничего плохого.
