Ричард Штерн - Башня
Саймон глубоко вздохнул:
– Нат Вильсон – выскочка.
— Что ты, черт возьми, хочешь сказать?
– Он меня терпеть не может.
Макгроу нахмурился:
– Почему? Потому что ты спишь с его женой, так что ли?
Саймон кивнул. Он решил, что будет лучше ничего не говорить.
– Я этому не верю, – сказал Макгроу. – Я его знаю. Если бы он знал о том, что ты вытворяешь за его спиной, то скорей всего он бы поговорил с тобой напрямую и лишил бы твою рекламную улыбку парочки зубов. Это...
– И он крутит с Патти, – сказал Поль.
Макгроу открыл, потом закрыл рот, но тут у него отвисла челюсть. Он попытался справиться с этим, однако рот продолжал открываться и закрываться, хотя из него не вылетало ни звука. Кровь отлила у него от лица. Макгроу начал лихорадочно хватать ртом воздух, но это не помогало Глаза у него вылезли из орбит. Он попытался поднять руку, но не смог и бессильно осел на кресле, все еще хватая ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды.
Поль быстро встал, мгновение постоял в нерешительности, потом подбежал к дверям, распахнул их и крикнул Лауре:
– Немедленно вызывайте «скорую». По-моему, у него сердечный приступ.
Возвращаясь после обеда с губернатором к себе в контору на Пайн-стрит, Гровер Фрэзи взял такси. Он знал Армитейджа давно и считал, что они, как обычно говорят, добрые друзья. Но в кругах губернатора, так же как и в кругах Фрэди, дружба была скорее красивым термином, не имевшим ничего общего с бизнесом. У бизнеса свои законы. И точка.
Если кто-то своим успехом принес вам пользу, вы на его стороне, если неудачу – нет.
Но он еще не потерпел неудачу. Пока нет. Однако в обозримом будущем его Башня будет зиять пустотой. В этом все дело.
Это можно свалить на общий застой в бизнесе или на власти в Вашингтоне с их политикой: шаг вперед – два шага назад. Но перекладыванием вины на других дела не по правишь. Объяснения помогают редко, и сегодня за обедом объяснения нисколько не изменили точку зрения губернатора.
– Вы сегодня на виду, Гровер, – сказал губернатор, – а таким достаются не только розы, но и шипы. Мне это знакомо.
Он размешивал в кофе сахар, кисло улыбаясь и наблюдая, как кружится жидкость. Наконец поднял голову:
– Насколько плохи наши дела? Назовите мне несколько цифр.
Он не отрывал взгляда от Гровера.
Фрэзи назвал ему цифры: процент сданных помещений, перспективы на новые арендные договоры, нынешние и предполагаемые доходы минус основные расходы по эксплуатации и текущие расходы. Неутешительные цифры.
– Но это ненадолго, – уверял он.
– Черта лысого, ненадолго! – Губернатор не повышал голос, но в нем зазвучал новый тон. – Безработица не снижается, инфляция нарастает. Я бы не сказал, что существует возможность кризиса на уровне тридцатых годов, но и не сказал бы что ни с того ни с сего все вдруг изменится, особенно в больших городах.
– Боб Рамсей...
– Боб Рамсей слышит голоса свыше. Я удивляюсь, почему бы ему давно уже не спуститься с ближайшей горы с новыми десятью заповедями. Он рассчитывает заставить весь штат работать на его город, но из этого ничего не выйдет. Он думает, что конгресс ляжет на спину, засучив лапками в воздухе от радости, что может дать ему карт-бланш, но этого тоже не будет.
Фрэзи в глубине души придерживался того же мнения, но ничего не сказал.
– Боб Рамсей любит этот город, – продолжал губернатор. – Это я признаю. И не дает ему развалиться практически голыми руками. Но дело в том, что все больше фирм переезжает отсюда в предместья, гораздо больше, чем перебирается сюда. Славные времена вашего города – большого яблока, центра вселенной – давно уже миновали, он потерял свою привлекательность. То, что осталось, стремительно превращается в город или для очень богатых, или для очень бедных, но ни одна из этих категорий не арендует помещений в небоскребах.
«Да, – должен был признать Фрэзи, размышляя в тиши своего кабинета, – Бент Армитейдж скорее всего прав. Как всегда прав».
На столе тихо загудел интерком, Фрэзи нажал кнопку:
– Да?
– К вам мистер Гиддингс, – раздался голос Летиции. – Говорит, по неотложному делу.
Вначале обед с Армитейджем, теперь Уилл Гиддингс, наверняка с новыми проблемами; бывают минуты, когда неприятности обрушиваются на человека со всех сторон.
Хорошо, – обреченно ответил Фрэзи. – Пусть войдет.
Гиддингс сразу перешел к делу.
– Пора вам тоже узнать, что происходит, – сказал он и бросил на стол конверт, набитый копиями измененных чертежей.
Фрэзи вытряхнул копии из конверта, просмотрел некоторые из них и удивленно взглянул на Гиддингса.
– Я не инженер, как вы, – сказал он. – Объясните мне, в чем дело.
Гиддингс начал рассказ, а когда закончил его, откинулся на спинку и стал ждать.
В громадном кабинете стояла тишина. Фрэзи медленно отодвинул кресло, встал, подошел к окну и долго смотрел вниз на улицу. Потом, не оборачиваясь, сказал:
– Вы, разумеется, ничего об этом не знали.
– Не знал, но это моя вина, так же как и сотрудников Колдуэлла – точнее, Ната Вильсона и Берта Макгроу. Все мы несем за это ответственность.
Фрэзи отвернулся от окна:
– И что теперь?
– Нужно все перепроверить, шаг за шагом, и выяснить, произведены ли изменения в действительности и какие могут быть последствия.
– Последствия какого рода?
Гиддингс покачал головой:
– Этого я даже представить не могу. Они могут быть и ничтожными, и огромными. Потому я здесь.
Фрэзи вернулся к столу и сел:
– И что вы от меня хотите?
– Чтобы вы отменили сборище, намеченное на вечер в ресторане наверху. – Гиддингс говорил уверенно, серьезно и энергично. – Я не хочу, чтобы наверху собиралась толпа.
– Почему?
– Черт бы вас побрал, – не выдержал Гиддингс, – неужели неясно? Строительство еще не закончено. И к тому же мы знаем или, по крайней мере, имеем основания думать, что в уже законченных работах наделаны ошибки в электрооборудовании. Не знаем, насколько они серьезны, и пока мы этого не выясним, нет смысла устраивать вечеринку, чтоб ее черти взяли, посреди этого дерьма!
– А что, может погаснуть свет, – спросил Фрэзи, – или что-нибудь еще в этом духе?
Гиддингс похрустел пальцами, чтобы успокоиться, потом кивнул:
– Да, нечто в этом роде.
– Но что именно, вы точно не знаете?
– «Да, Фрэзи мне не убедить, – сказал себе Гиддингс. — Я не какой-нибудь проныра-коммерсант, я инженер, и сейчас, когда бумаги лежат у Фрэзи на столе, я почти готов признать, что я плохой инженер».
— Точно не знаю, – подтвердил он. – Для этого мне нужно время.
Фрэзи вспомнил губернатора Армитейджа.
«Вы сейчас на виду, – сказал губернатор, – а таким достаются не только розы, но и шипы». Он прав, но почему бы не остаться в стороне и не подождать, пока шипы достанутся другому?
– Я думаю отменить торжество уже невозможно, Уилл, – сказал Фрэзи и улыбнулся.
– Почему невозможно, черт бы вас побрал?
Фрэзи был терпеливым человеком:
Приглашения были разосланы давным-давно, и люди, которые их приняли, могли сегодня быть в Москве, Лондоне, Пекине, Вашингтоне. Для них это почти профессия – присутствовать при событии, сравнимом, – тут улыбка Фрэзи стала еще шире, – со спуском на воду величайшего судна, Уилл. Когда судно спускают на воду, оно тоже еще не готово, впереди целые месяцы работы. Но спуск судна на воду это торжественное событие, срок которого назначен заранее, и такое событие нельзя в последнюю минуту отменить просто так.
— Какого черта, – не выдержал Гиддингс, – что значат несколько толстопузых воротил в смокингах по сравнению с тем кошмаром, который может произойти?
Фрэзи молча раздумывал, потом, наконец, ответил:
— Я все еще не могу понять, Уилл. Что вас, собственно, беспокоит?
Гиддингс воздел свои огромные ручищи и бессильно уронил их.
– Да в этом-то все и дело. Не знаю.
Он подумал о теории Берта Макгроу: над некоторыми зданиями висит злой рок. И хотя сам он не верил в это, тем не менее он знал такие стройки, где все шло наперекосяк и никто никогда не мог найти объяснения.
– И кроме того, только что произошло еще кое-что. Некто проник внутрь здания и болтается по нему, и мне это не нравится.
Фрэзи нахмурился:
– Кто?
– Не знаю, и будет чертовски трудно это выяснить, придется призвать на помощь армию, чтобы прочесать этаж за этажом.
Фрэзи рассмеялся:
— Это абсурд. На что нам сдался этот тип?
Гиддингс ответил:
– Знаете, слишком много набирается вещей, которых мы не знаем. Я отвечаю за здание. Я сжился с ним, оно стоило мне немало пота и крови...
– Никто бы не мог сделать больше вас, Уилл.
– Однако, – продолжал Гиддингс, – есть вещи, которые прошли мимо меня, и единственное, о чем я прошу, – дайте мне время, чтобы выяснить, насколько они серьезны. Неужели я хочу слишком многого?
![Ричард Штерн - Вздымающийся ад [Вздымающийся ад. Вам решать, комиссар!]](/uploads/posts/books/247897/247897.jpg)
