Дж. Коннолли - Слоеный торт
Вот дерьмо. Он прямо-таки застал меня врасплох. Такого поворота я никак не ожидал. Джимми задал прямой вопрос, стало быть, ему нужен прямой ответ.
– Тебе сколько лет, парень?
– Двадцать девять.
– Ты сколотил неплохое состояние, не так ли?
– Все верно.
– Ты куда-то вложил свои деньги? Разумно ими распорядился?
– Думаю, да.
– Красота. Это говорит о том, что ты позаботился о будущем. Нам всем следует так поступать. У меня много знакомых, которые, как и ты, подзаработав деньжат, хотели уйти из бизнеса. Они собирались работать, пока им не исполнится, скажем, тридцать, после чего планировали отойти от дел. Проще говоря, хотели завязать. Так они и поступали. Накопив капитал, парни открывали собственное легальное дело и становились честными предпринимателями. Однако не у всех получилось порвать с прошлым. Некоторые не могли совладать со старыми привычками и возвращались, чтобы получить очередную дозу адреналина. Некоторым же просто не разрешили наплевать на все и выйти из игры.
– Почему?
– Потому что они зарабатывали слишком много денег для других людей.
Последние слова повисли в воздухе. Джимми выдерживает паузу. Смахивает со скатерти пепел и пожимает плечами.
– Что касается меня, – он старается снова раскурить потухшую сигару, – я не стану никого удерживать против воли, даже злейшего врага.
Рад это слышать. Джимми известен мой план. Не понимаю, как он о нем узнал, но все же узнал. Возможно, что-то в моем поведении или в словах натолкнуло его на эту мысль. А может, не последнюю роль здесь сыграло его животное чутье.
– Да, мы должны думать о будущем, иначе оно нас раздавит. Мы и не заметим, как повторим судьбу динозавров. Все, что я рассказал тебе о старых добрых временах, это чушь, ерунда. Вижу, ты согласен.
Я открыл было рот, чтобы ответить, но Джимми жестом останавливает меня.
– Нет-нет, сынок. Никаких проблем. Все меняется. Лондон, да и мир в целом уже не те, что были еще неделю, да что неделю – еще день назад. И если мы не будем идти в ногу со временем, то отстанем, и нас растопчут как бесполезные пережитки прошлого. Соображаешь? – Да.
– Нам нужны молодые, гибкие ребята вроде тебя. Тогда останутся шансы удержаться на плаву. Вот послушай. Как-то раз мой приятель приводит ко мне в дом одного русского, чтобы кое-что обсудить.
Мы киваем.
– Этот русский ни слова не говорит по-английски, так что приходится объясняться на пальцах. Его переводчик, тоже русский, называет его не иначе, как Каннибал. Он до того ужасен, что от одного только взгляда на него бросает в дрожь. Лучше его не расстраивать, иначе тебе не жить. Другого варианта нет.
Джимми потирает ладони так, словно хочет подытожить сказанное. Джин и Морти кивают.
– Тогда я начинаю понимать, что его так прозвали за то, что он – безжалостный негодяй, настоящий зверь. Однако выясняется, что его называют Каннибалом, потому что он поедает человеческую плоть. Я не верю своим ушам. Переводчик объясняет, что в советских тюрьмах нечего жрать. Заключенные буквально умирают от голода. Поэтому они и поедают умерших.
– Готов поспорить, они не всегда дожидаются чьей-то смерти, – замечает Джин.
– Об этом я как-то не думал. В общем, этот ублюдок вошел во вкус и пристрастился к людоедству. Даже после освобождения он время от времени балует себя блюдами из человеческого мяса. И этот психопат сидит в моем доме и улыбается.
Прайс пожимает плечами.
– А вы не спросили, как он его готовит? – вдруг интересуется наш гурман Морти.
– Готовит? Что? – недоумевает Джеймс.
– Ну, мясо. Он его жарит на сковороде или, может, на огне? Или же запекает в духовке?
– Твою мать, Морти, ты совсем спятил. Чего ты хочешь? Чтобы я попросил у него поваренную книгу? Джин, ты слышал? Разумеется, я не спросил, как этот дикарь готовит себе еду. Я вышвырнул их за дверь. Так вот послушайте, к чему я все это говорю: мы должны объединить силы, иначе нас ждут большие неприятности.
Мы все понимающе закивали головой.
– Для многих улицы Лондона все еще вымощены золотом. Ради золота они готовы прикончить кого угодно. Человеческая жизнь у них не в цене. Некоторые такие уроды вышли из зоны военных действий. Славяне, например. Они перережут тебе горло всего за несколько фунтов. И им наплевать. Что с них взять? Голодный народ. Им уже мало «кока-колы» и записей Би-Джи. Им подавай бабки, и чем больше, тем лучше. А кого ради этого замочить, не имеет никакого значения. Тебе известно значение слова «взаимовыручка»? – Вопрос обращен ко мне.
– Это значит поддерживать друг друга, так?
– В точку. Только подумай, значение заключено в самом слове. Смотри: взаимная выручка, то есть выручать друг друга во всяких опасных ситуациях, вытаскивать из переделок. Это и есть взаимовыручка. Так что люди вроде нас должны поддерживать друг друга, держаться вместе.
Я киваю. Дядюшка Джеймс, надо отдать должное, мастерски запудрил мне мозги. Я уже готов платить за честь являться членом команды. Но он продолжает.
– За это нужно платить, и цена – преданность. С этого момента люди делятся на друзей и врагов. Преданность – вот наша сила. Понимаешь меня, сынок?
– Конечно, мистер Прайс.
– Джимми. Для тебя просто Джимми.
– Ладно, Джимми.
– Так-то лучше. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. Что-то подсказывает мне, что ты лучше всех подойдешь для этого поручения. Ты превосходно знаешь местность. Морти говорит, ты объехал весь мир, был и в Штатах, и в Австралии, и на Ближнем Востоке. К тому же ты отлично ориентируешься в Лондоне. Это правда?
– Что есть, то есть. Но я ведь не таксист.
– Знаю. Я не это имею в виду. Ты лучше всех моих знакомых умеешь общаться с представителями разных социальных кругов. Знаешь ходы и выходы. Свободно перемешаешься от Ноб-Хилла до Хангри-Хилла. Одинаково свободно контактируешь и с высшими, и с низшими слоями общества, не привлекая к себе слишком много внимания. У тебя есть опыт, смекалка и здравый смысл. Я прав?
– Наверное, да. Но с кем вы меня сравниваете, Джимми?
– Сынок, мне нужна твоя помощь, черт подери! Мистер Прайс выкладывает на стол конверт формата А4.
И я знаю, что в нем совсем не поздравительные открытки.
– Я хочу, чтобы ты выполнил для меня это поручение. Добровольно. В качестве личной услуги. Если откажешься, я подыщу кого-нибудь другого. Просто скажи. Я не обижусь.
– Продолжайте, мистер Прайс, то есть Джимми. Я в игре.
– Тогда лучше я начну сначала.
Крутая проблема крутого приятеля крутого Джима
– Есть у меня старый друг. Мы знакомы уже тысячу лет. Еще детьми мы наделали много глупостей: взламывали дома, склады, магазины, терроризировали местных рыночных торговцев, тащили все, что плохо лежало, – в общем, сладкая парочка трудных подростков. Кончилось тем, что нас поймали и отправили в исправительную школу. В те времена порядки там были похлеще нынешних. На нас постоянно давили, хотели сломать, превратить в конченых людей. Я возвращался туда несколько раз, бывал и в портлендской колонии, потом, наконец, поумнел и дошел до главного. Но не в их понимании, а в моем собственном. Я вывел для себя несколько правил. Первое: действуй быстро, наверняка и не попадайся. Второе: больше думай и не высовывайся. Проводить полжизни за решеткой – это не дело. Многие этого так и не уяснили. Впрочем, мой друг – способный малый. Он просчитывает ходы на десятки лет вперед. Сейчас он живет в так называемом мире праведников, но не перестает повторять, что эти «праведные» дела порой бывают бесчестнее любого криминального бизнеса.
– Охотно верю.
– Он говорит, что преступники – если поделить людей на два лагеря – порядочнее, честнее и преданнее законопослушных граждан. Всегда можно рассчитывать на своих криминальных собратьев. Но сам он не слишком уж им доверяет. Многие из них – отъявленные негодяи.
– Справедливое замечание.
– Не будем терять головы. В мире слишком много предателей. Мой друг много раз поддерживал меня, помогал избавиться от нечестной добычи. Он один из немногих, к кому в затруднительной ситуации я приду за советом. И он сделает то же самое, потому что уверен во мне. Он знает, что я не обижу старого приятеля. Знаете, – Джимми махнул по столу ребром ладони, – хоть наши пути и разошлись, но ни один из нас не забыл, откуда мы вышли. Мы знаем, что можем положиться друг на друга в любой ситуации. Сейчас мой друг – крупный воротила в бизнесе. Его жизнь – образец того, как сопливый мальчишка из трущоб добился успеха упорным трудом, заработал имя потом и кровью, вкалывая по шестнадцать часов в день без выходных. Теперь он может позволить себе насладиться плодами своей работы на скачках в Аскоте, на играх в поло. Газетчики на его примере состряпали кучи статей о том, как, проявив сильную волю, человек вырывается из объятий порока и становится на праведный путь. Не ускользнул от их внимания и тот факт, что в юности он отбывал заключение в исправительном учреждении, принял наказание как настоящий мужчина, усвоил урок и раскаялся. Ходили слухи, что, освободившись, он пожал начальнику колонии руку и пообещал, что тот больше никогда его не увидит. Все это чистейший вымысел, полная чепуха. Такого никогда не было.
