Федор Московцев - Темные изумрудные волны
– Сегодня мы заняты, – отрезала блондинка.
– Понимаю, что такие красивые девушки не могут быть свободными, – мягко проговорил Игорь. – Запишете нас в свой график.
– Календарь 98-го пока не поступил в продажу, – ответила блондинка, и помахала рукой водителю серой иномарки, остановившейся напротив входа. Он первым вышел из машины, за ним последовали ещё двое молодых людей и девушка.
– Отшили, – мрачно обронил Игорь, и вошёл в открытую дверь. Михаил проследовал за ним:
– Интересное обращение: «работаете, учитесь?»
Игорь пояснил. Однажды он шёл с другом, и тот, заметив девушку на краю тротуара, уверенно сказал, что это проститутка. Игорь подошёл к ней, и осведомился о цене. Та не поняла, тогда он спросил более конкретно. Девушка оскорбилась. Оказалось, она ждёт своего парня, который вот-вот подъедет на машине. С тех пор Игорь, прежде чем знакомиться, спрашивает: «работаете, учитесь?»
– Где ты лазишь, Трезор? Еще минута, и нас бы увели, – сказала рыжеволосая, когда компания приблизилась.
Тот представил своих друзей: Андрей, Вадим. Девушки представились сами – блондинка назвалась Ольгой, рыжеволосая – Анной. С Оксаной, девушкой Трезора, они уже были знакомы.
– Вперёд, на винные склады! – сказал Вадим Второв, широким жестом приглашая всех в ресторан.
На сцене четвёрка парней с лицами, которые лучше не показывать беременным женщинам, забавлялась каким-то невообразимым шумовым мракобесием. За столиком в дальнем углу, куда привёл компанию Трезор, Андрею досталось место между ним и Второвым.
– Что-то мужчины сбились в кучу, – заметила Аня.
– Ещё не вечер, успеем смикшироваться, – ответила Оля, лукаво подмигнув Андрею.
Она дольше всех выбирала, что будет есть. Просмотрев меню вдоль и поперёк, изучив ингредиентный состав каждого блюда, она всё же не могла решиться. Наконец, ткнула пальцем наугад. Наклонившись, официант записал заказ.
Общий разговор как-то не клеился. Второв пытался разговорить Олю, сидевшую справа от него, та отвечала невпопад, поглядывая на Андрея. Трезор плотоядно рассматривал Оксану, поглаживая её ножку, Оксана о чём-то перешёптывалась с Аней. К тому моменту, когда принесли напитки и салаты, удалось выяснить, что Аня занимается косметикой, а Оля помешана на фитнесе и натуральных продуктах. Второв разлил вино по бокалам. Все ждали Олю – она затеяла спор с официантом.
– Это разве салат «Мимоза»? Я просто в шоке! В меню был указан выход – триста грамм. Вы хотите сказать, что здесь триста грамм?! Я знаю точно, что должно сюда входить. Вы утверждаете, в этой тарелке всё, что нужно?
Официант унёс салат обратно.
– Ты так совсем без еды останешься, – забеспокоился Второв.
– Это блюдо… выглядело несексуально.
Когда все выпили, Оля спросила Андрея, правда ли, что они с Вадимом работали в морге, а потом уволились. И получила ответ: да, так оно и было. Тогда она осведомилась о причине увольнения.
– Нас выгнали за некрофилию, – ответил Андрей.
– О, мясо! Звучит сексуально. Говорят, что американцы, когда умирают, сохраняются лучше других, потому что тупо питаются одними консервантами. Их даже не бальзамируют. Вас бы туда, в Америку.
– Сохранить внешность можно не только при помощи консервантов. Некоторые натуральные биологические жидкости… Способствуют… Омоложению кожи, например.
– Везёт тем девушкам, у кого всегда под рукой сексуальный донор этой самой… жидкости.
– Это офигительно, – вмешался Второв. – А что делать донору, когда нет под рукой девушки? Куда девать руки?
Посмотрев Оле в глаза, Андрей задумчиво произнёс:
– Дать волю рукам… пожертвовать биологическую жидкость окружающей среде.
Оля громко рассмеялась, и не проконтролировала салат, который ей принёс официант.
Музыкантам не повезло со звуком – он сбивался в кучу, размазывался в кашу и был плох в любой точке зала: слева, справа, близко от сцены, и в самых дальних углах. Второв сделал было попытку пригласить Олю на танец, но потом махнул рукой – её вниманием всецело завладел Андрей. Недовольно буркнув «Мазафака!», Второв поменялся с ней местами, и принялся окучивать Аню.
– У тебя потрясающая фигура, – сказал Андрей, когда Оля оказалась рядом с ним. – А эти брючки, ты в них очень сексуально выглядишь. Секси-Оля.
– Лох-дизайн. Тупо одела первое, что попалось под руку.
Андрей ответил, что светло-коричневые слаксы с накладными карманами, шнуровками и цепочками, конечно, сидят чуть мешковато, но всё же позволяют рассмотреть все волнующие изгибы.
– Мы тупо заказали одно и то же, – сказала она, разглядывая стоявшее перед ней блюдо, – баранину на кости.
– Как считаешь, тут нормальный выход?
– Да, ебани меня калиткой, тут всё правильно.
– Баранина считается самым полезным мясом. Баран – единственное животное, которое ничего не чувствует, когда его ведут на бойню. Остальная скотина в предчувствии смерти вырабатывает адреналин и другие гормоны, которые портят мясо. А ты, Оленька, ведёшь здоровый образ жизни, правильно питаешься. Разборчивая из разборчивых. Как ты докатилась до такой жизни?
– Ой, ну долго рассказывать. Так сексуальнее.
Андрей поднял бокал вина, Оля чокнулась стаканом свежеотжатого грейпфрутового сока.
– У тебя есть парень, ты с кем-нибудь встречаешься?
– Да. Мой парень – самый лучший.
– Кто бы подумал, что ты выберешь самое худшее. Но почему, ебани тебя калиткой, ты не сказала, что он самый сексуальный?
– Ой, ну долго рассказывать. Я же не говорю тупо, что он – самый лучший. Приходилось проверять, делать многочисленные пробы…
Оля пояснила: её парню не пришлось самому доказывать свою исключительность. Она облегчила ему задачу: сама искала доказательства, общаясь с другими мужчинами.
– Надеюсь, сегодня вечер проб, вечер сбора новых доказательств… Знаешь, хочется поскорее залезть в эти брючки. Откроешь для меня калитку?
– О, мясо! Ты ужасный пошляк… я в шоке… но ты говоришь всё как-то… ну очень сексуально.
– Ты ведь должна убедиться, что твой парень – самый лучший. Вот я и стараюсь – опять же, ради тебя.
– Вижу, ты эксперт в этом деле. Чем ты еще занимаешься, кроме того, что служишь Женщине?
– Торгую медикаментами.
– У тебя свой бизнес?
– Да, мы на пару с приятелем замутили дело. Ещё работаю на двух иностранных фирмах.
– Круто. Ты тупо доишь две фирмы и развиваешь собственное дело. Я бы так не смогла.
– Даже если…
– Даже если бы меня тупо ебанули воротами.
Последняя композиция группы прозвучала как бы в атмосфере тотального отмирания всего живого, – хоть ложись и помирай. Артисты попрощались с залом и ушли. Включили магнитофон, и заиграла более привычная для собравшихся попса. Трезор вышел из-за стола, чтобы пройтись по залу, и поздороваться с теми, кого знает. Одним из первых, к кому он подошёл, оказался Игорь Быстров, с которым Трезор познакомился на позапрошлой неделе, когда привёз в кардиоцентр своего деда. Они поздоровались за руку, Игорь представил Михаила, и Трезор пригласил их в свою компанию.
– Да, мы не прочь угоститься за вашим столиком, – ответил Быстров, бросив взгляд на Ольгу.
– Всё, на что упал ваш взгляд, доктор – всё ваше.
– Меня интересует та стройная блондинка.
Трезор поднял обе руки:
– Тут я пас! Сложная штучка, тем более она уже выбрала партнёра на сегодняшний вечер.
И, пожелав приятного отдыха, ретировался.
– Смотри, заливается, того гляди, стол опрокинет, – зло процедил Игорь. – А этот её крендель, у него, небось, едва хватает денег на кабак. И ничего, она слушает его бред, кипятком писает.
– Ерунда. Суетны женщины. Убедить их можно дарами, а не речами.
Раскрыв бумажник с кучей кредиток, Михаил продолжил:
– Попробуем? Отзовём в сторонку, предложим денег.
– Она заберёт деньги, и убежит к своему хахалю. Это в лучшем случае. В худшем – уйдёшь отсюда с пустыми карманами, и с вилами в спине. Не забывай, ты находишься в чужом городе.
– Да… И не очень-то она красивая… Прямо чучело…
– Эпидерсия какая-то… Наверняка заразная… Тьфу…
Сделав круг по залу и вернувшись, Трезор поставил на стол бутылку коньяка, и сказал, перекрывая мощным голосом шум других голосов, музыку, и звон столовых приборов:
– Пожалуйста, фильдеперсовый коньяк, пять звездюлей.
При этих словах Второв машинально посмотрел на двери.
– Когда я это слышу, мне кажется, что сейчас откуда-нибудь появится Еремеев. Ёперный театр, где его только черти носят?
Трезор, оглянувшись:
– И я про то же. В какую преисподнюю он провалился?
И принялся разливать коньяк.
– А я вообще боюсь дверей, – сказала Аня. – Вдруг кто-нибудь зайдёт… из тех, кого не хочешь видеть.
Андрей добавил, что с некоторых пор ему кажется, что все двери открываются в бесконечность, и неизвестно истинное имя того, кто является к нам в человеческом обличье. Впервые он испытал страх от вида открывающейся двери, когда сидел в камере наутро после «маски-шоу».
