Картер Браун - ПСС. т. 8. Девушка из космоса
— Верю вам на слово. А как насчет вашей жены?
— Пожалуйста, — его неистово передернуло, — не произносите этого неприличного слова, Холман!
— Не думаете, что у нее достаточно страсти, чтобы пойти за вами с ружьем?
— Моника? — Талант невесело рассмеялся. — Давайте я расскажу вам о Монике! Ее агрессивный невроз полностью основан на сильном комплексе неполноценности, и это конечно же причина всех ее патологических отклонений, подозрительности, истерик и повторяющихся психозов!
— Хотите сказать, что она вас ревнует?
— Да! — Он несколько раз моргнул. — Думаю, так! Но она также убеждена, что муж — самая престижная вещь, которая ей досталась в жизни. По секрету, Холман, Моника свободно признается в этом в постели. Вся ее стервозность возобновляется, возрождается — называйте это как хотите, — как только она снова ставит ноги на пол!
Тут я решил, что вытерпел все интимные признания великого любовника, которые способен был выдержать за один день.
— Было действительно приятно навестить вас, мистер Талант! Надеюсь, плечо быстро заживет…
— Да, заживет, — повторил он самодовольно. — Любезно было с вашей стороны заскочить проведать меня, Холман. — Скверная усмешка заиграла в уголках его рта. — Извините, что не помог вам развить достаточно впечатляющий сюжет убийства, чтобы вытянуть жирненькую сумму из Оскара Нельсона… Но я никогда не умел потворствовать. Да и, откровенно говоря, надо думать о будущем. Что сделает Нельсон со мною потом?
— Вы хотите, чтобы я прислал сюда медсестру?
— Нет! — Талант слегка побледнел. — Хочу, чтобы Моника вернулась домой, тогда я смогу отпустить медицинскую сестру. Знаете, Холман, под этим белым халатом скрывается сексуальная маньячка. Я боюсь даже вздремнуть украдкой, когда она поблизости, — боюсь, тут же окажется под моим одеялом.
— Вы давно не беседовали с вашим психиатром? — спросил я.
— Последние два месяца, с тех пор как… — Он неожиданно замолчал и бросил на меня подозрительный взгляд: — Что заставило вас задать такой вопрос?
— Ничего. Ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться… — произнес я успокаивающим тоном, направляясь к двери.
— О чем не стоит беспокоиться? — вскрикнул он.
— Просто иногда все эти сексуальные фантазии вроде ваших свидетельствуют о реальной физиологической проблеме, — туманно пояснил я. — Но не стоит беспокоиться, право же, не стоит!
Его голова поднялась с подушек.
— Что за реальная физиологическая проблема?
— Ну… — Я открыл дверь и шагнул в коридор, поворачиваясь, чтобы больше не видеть его изможденного лица. — Утрата половой потенции. Но в вашем случае это полный абсурд! Вы ведь не замечали в последнее время, что женщины потеряли к вам интерес? Ваше очарование не померкло, правильно?
— О Боже! — Галант снова упал на подушки. Его лицо под загаром стало бледно-землистым. — Те четыре дня в горах! — В его голосе зазвучали нотки трагической иронии. — Конечно, в некотором смысле было забавно. Все это время я думал, что она просто бесполая!
— Но, разумеется, вы не хотите, чтобы это распространилось на вас? — спросил я и увидел, как он вздрогнул. — Между прочим, у медицинских сестер острое чутье на такие вещи. Почему бы вам не попробовать разыграть ее?
— Спасибо, дружище! — Он благодарно улыбнулся. — Уже через полчаса сестра будет уверена, что она самая знойная штучка в моей жизни с момента достижения половой зрелости.
Я закрыл за собой дверь и медленно пошел по коридору, считая, что провел с Талантом неплохую беседу — теперь этот сукин сын дважды подумает, прежде чем снова употребит слово «потворствовать». Медсестра очутилась на лестничной площадке одновременно со мной и изъявила готовность продолжить интимную беседу.
— Как вы нашли мистера Таланта? — бодро спросила она.
Оглядев ее сверху вниз, затем снизу вверх, не пропустив ничего, я покачал головой с нескрываемым восхищением и произнес завистливым тоном:
— Этот Дон! У него определенно хороший вкус!
— Вы хотите сказать, что у него хороший вкус на медицинских сестер, мистер Холман? — хихикнула она с надеждой.
— Хочу сказать, что он умеет выбирать их. С большим потенциалом для будущих фильмов. — Пришлось говорить таким образом, чтобы протолкнуть идею в ее толстую голову. — Знаете? Он намекнул, что намерен дать вам маленькую роль в его новом фильме!
— Мне? — Она зарделась, как рождественская свечка. — Мистер Талант желает, чтобы я снялась в его новом фильме?
— Послушайте, милая! — Я перешел на шепот. — Не стоит, чтобы об этом кто-нибудь узнал, поэтому не говорю громко, но он сходит от вас с ума. Влип! Беда в том, говорит, что вы его просто не замечаете.
— Неправда! — страстно воскликнула она. — Мистер… Дон самый красивый мужчина, какого я когда-либо видела!
— Тогда такая умная девушка, как вы, должна дать ему знать о своих чувствах, милая. Почему вы не уделите ему немного внимания? — Локтем я панибратски ткнул в ее упитанный живот. — Понимаете?
Ее нижняя губа выпятилась так, что, казалось, больше не вернется на место. Медленный глубокий вздох помог ей усвоить сказанное и в то же время размять грудные мышцы.
— Мистер Холман, — произнесла она тихим голосом новообращенного, — пожалуй, я точно знаю, что вы имеете в виду.
Я наблюдал за ее исступленным вихлянием, когда она торопливой рысью помчалась к комнате Таланта. Меня обуяло теплое чувство от сознания выполненного долга. И снова вспомнилось словечко Таланта — «потворствовать».
Было около половины шестого, когда, припарковавшись рядом с суперсовременным зданием на бульваре Уилшира, я отправился разыскивать Оскара Нельсона. Оказалось, он уже ушел, прихватив с собой Джино Амальди. Мне пришла идея подняться на пятый этаж и посмотреть, нет ли там кого из нанятых им помощников.
Глава отдела по связям с общественностью стучала на машинке за своим столом. Для удобства она сняла коричневый льняной пиджак, оставшись в белой шелковой кофточке без рукавов, что привело меня в полное восхищение. Дверь ее кабинета была открыта, так что я просто прислонился к косяку и наблюдал. Когда она делала вдох, белый шелк на ее полной груди разглаживался, при выдохе — слабо трепыхался.
Минуты через две она подняла голову, широко раскрыв светящиеся синие глаза.
— О! Сколько времени вы там стоите?
— Достаточно долго, чтобы насладиться. Знаете, как завлекательна ваша кофточка?
— Все, что я ношу, — завлекательно, — ответила она самодовольно. — Я сама завлекательная! Возможно, самая завлекательная среди глав отделов по связям с общественностью в нашем бизнесе! Вы не знали этого?
Войдя в кабинет, я опустился в кресло в форме яичной скорлупы.
— По правде говоря, шел к вашему шефу, но он уехал домой.
— Мне не нравится, как вы это сказали! — Ее широкий рот вдруг скривился. — Прозвучало так, будто мой шеф завлекательнее меня.
— Я был у него дома сегодня утром. — И я умолк, прикуривая сигарету. — У него хороший дом.
— Действительно, — кивнула она. — Очень впечатляет!
— А слуга впечатляет еще больше, чем дом. И где только Нельсон нашел такого?
— Тино? — Ленора улыбнулась. — В нем что-то есть, не так ли? Мистер Нельсон решил, что ему нужен личный помощник. В прошлом году, когда мы были еще в Европе, он подобрал Тино. Во время командировки туда по делам фирмы.
— Падение от личного помощника до слуги? Как такое случилось?
— Это сам Тино сказал вам, что он слуга? — Она выглядела довольной. — У него такая манера шутить, такое странное чувство юмора.
— Просто поражен, — лениво произнес я. — Если Нельсон был там только в командировке, у него не было времени ходить даже за покупками. Как ему удалось за столь короткое время подобрать личного помощника?
— Это было еще во времена «Ария продакшн», — вспомнила Ленора. — Мистер Нельсон попросил своего партнера найти ему кого-нибудь, кому можно доверять, и, думаю, это Луис Мартель рекомендовал Тино…
— У меня был дружеский разговор с Брюнхоффом и Мартелем вчера вечером, — сообщил я.
— Даже не подозревала, что можно иметь дружеский разговор с двумя такими проходимцами! — холодно отреагировала она.
— По их версии, именно старый святой Оскар предал их и увел сделку «Карола Руссо — Дон Галант» прямо из-под носа!
Лицо Леноры слегка покраснело.
— Мистер Нельсон работал на износ все четыре года в Европе! А эти ублюдки не оказывали ему совсем никакой поддержки! Если они не смогли добиться проката фильмов, которые он снимал, в кинотеатрах, то могли хотя бы заключить сделку с телевидением, но и этого не сделали. Они разбили ему сердце, Рик!
— У Оскара Нельсона есть сердце? — усмехнулся я. — Да вы шутите!
