Игорь Шушарин - Наружное наблюдение: Ребус. Расшифровка (сборник)
Примерно в то же самое время, когда старший медитировал в пивной, Паша Козырев заскочил на огонек к своей соседке по коммуналке Людмиле Васильевне Михалевой. Они быстренько сообразили чаек с сушками и теперь Паша, не делавший перед Михалевой секрета из своей работы, возбужденно комментировал события, послужившие сигналом к сегодняшней охоте на «лохотронщиков»:
– Как же так, Людмила Васильевна?! Они же там каждый день на этой самой Апрашке стоят! Неужели трудно найти потерпевших и задержать всех этих уродов с поличным на мошенничестве? А потом возбудить уголовное дело по факту конкретного преступления и предъявить им всем обвинение? Ведь все по закону, по факту? А?! Нас-то на фига здесь подряжать?!
– Ну, Паша… Ты, право не знаю, как Робин Гуд какой-то. Какой закон? Где ты его видел? Знаешь, как сказал один умный человек: закон – гарантия обеда, но ведь есть же еще и обеденный перерыв! Обалдеть! Уголовное дело! Так ведь по нему еще и работать надо! Усилия прикладывать. И в отношении кого прикладывать? В отношении тех, с которых они и кормятся?
– Ну, не все же в милиции поголовно взяточники, – Паша решил вступиться за честь мундира. – Вот у нас в Управлении, например, взяток не берут. По крайней мере, я ни об одном таком случае еще не разу не слышал…
– Да потому что вам их просто не дают! Вы ж негласные, зашифрованные как не знаю что. Чтобы дать вам взятку, вас надо еще днем с огнем поискать. А зачем все так усложнять, если эту самую взятку можно элементарно дать оперу. Тот подмахнет «левое» задание и вы как миленькие будете его исполнять, пребывая в полной уверенности, что честно служите Родине и исполняете свой долг… А то – взяток они не берут, как же! Кстати, знаешь, Паша, чем отличается нынешний российский милиционер от прежнего советского?
– Ну и чем?
– А тем, что раньше мы к дяде Степе и дяде Аниськину по любой ерунде, по каждой мелочи за помощью бегали, а теперь мы этих дядей, возвращаясь вечером домой, на всякий случай другой стороной обходим. Еще и мысленно крестимся, чтобы, не дай Бог, не прицепился… Ладно, тема лихоимства и взяточничества в России больна и бесконечна, поэтому давай отмотаем назад и вернемся к твоим апрашкинским. Паш, вас же, насколько я понимаю, обучали хоть каким-то основам юриспруденции. Так неужели ты не понимаешь, что в данном конкретном случае и состав-то преступления доказать почти невозможно, потому что человек практически всегда отдает жуликам свои деньги добровольно! Понимаешь? Добровольно! Да и мотивация «сам дурак», как правило, почти всегда присутствует…
– Но ведь это же кидалово!
– Да хоть обрыдалово!!! Люди хотят быть обманутыми, понимаешь, Паша?! Есть такое понятие – «Жажда Чудес». Пусть в виде бешеных шальных денег, решения проблем в бизнесе или личной жизни, чудесного исцеления, ночи любви с Седьмой Хайек и так далее. Люди хотят чуда! Причем, не просто хотят – они осознанно готовы за него платить. А спрос, как известно, рождает предложение. Поэтому всегда найдутся желающие предоставить им, страждущим, соответствующий набор услуг: хочешь чайник «Скарлетт» – пожалуйста, хочешь скидку в двадцать процентов – забирай, хочешь лишиться невинности – раздевайся…
– Да, – протянул Паша и согласно кивнул головой. – Это все Горбачев с его перестройкой. Она, конечно… сильно людей испортила. Раньше ведь такого не было.
– Паш, прости конечно, но сейчас ты мне больше всего напоминаешь старого пердуна, который живет от пенсии до пенсии и причитает: вот раньше и сахар был слаще, и вода мокрей… Да ты оглянись вокруг – в этом мире уже давно никто не придумал ничего нового! Всё, понятное дело, течет, но при этом почему-то не меняется… Так, что там у вас, говоришь, было сегодня? Лотерея с безусловным выигрышем?.. Слушай, а давай мы с тобой сейчас сыграем по маленькой?! Вспомнила я тут одну очень занятную игру. Давай по чирику, а?.. У тебя как, деньги есть?
– В смысле, по десятке? – спросил слегка оторопевший от такого поворота Паша.
– Ага. Я сейчас, – откликнулась Михалева, после чего вышла на кухню и скоренько вернулась, держа в руках коробок спичек. – Ну что, играем?
– А во что?
– Да есть такая игра. Вернее, была. «Лучинушкой» называлась. Может, она сейчас как-то иначе именуется…Ну, да это не важно – ты десятку-то клади…
– Ну, кладу, – Паша порылся в карманах и выложил на стол десятку.
– Не боись, все без обмана, как у волшебника Сулеймана. Вот коробок. Угадай, сколько в нем сейчас лежит спичек: чет или нечет?! Не думай, я не конкретную цифру прошу. Просто назови число – кратное или нет? Не сомневайся, если хочешь, сам же спички и пересчитаешь.
Паша поколебался немного, но в конце концов выбрал «чет».
– Вот, – сказала Михалева, извлекая из коробка две спички, – чтоб потом сомнений не было, что ты сказал именно «чет».
С этими словами Людмила Васильевна отложила в сторону две спички, после чего вручила коробок Паше. Он пересчитал содержимое, причем пересчитал более чем внимательно. Оказалось нечет. В смысле – проиграл.
Сыграли еще раз. И опять Козырев мимо кассы. Тут уже Пашку задело: играем еще. Поиграли еще. В конечном итоге, проиграв стольник он все ж таки притормозил. Хоть «чет», хоть «нечет» – Михалева неизменно выигрывала, а денег было жалко.
– Людмила Васильевна, а как это у вас получается?
– Паша, ты взрослый человек, в конце концов – офицер, а задаешь вопросы на уровне детского сада, – усмехнулась Михалева, убирая выигрыш в ящик комода. – Все, время позднее, да и не могу я больше тебя обирать. Вроде как стыдно. Иди, ложись и подумай – это же элементарные вещи. Право слово, вот уж не думала, что именно тебе придется объяснять…
Паша покорно поднялся, ушел к себе и лег. Поворочался – сна ни в одном глазу и ни одной идеи в голове. Блин, как же обидно чувствовать себя лохом!
Между тем секрет этой самой «честной» игры, которую очень любили катать на Сенном рынке (особенно в дни больших ярмарок), до безобразия прост и сводится к тому, что банкующий изначально знает сколько спичек в коробке. Допустим, их тридцать семь. Тогда далее: если играющий гадает на чет, банкующий вынимает и кладет перед ним две спички (как это называется, «во избежание недоразумения»). Таким образом в коробке остается тридцать пять, то есть число нечетное. Если же играющий ставит на нечет, то банкующий вынимает одну спичку и в коробке остается тридцать шесть, то есть число четное. Словом, вы все еще верите в честную игру? Ну, тогда мы идем к вам!
Сов. секретно
Экз. един.
Заместителю начальника
КМ ГУВД СПб и ЛО
Докладная записка к разработке «Техосмотр»К задержанному Чекмареву (он же «Ростик») набивается в адвокаты Генрих Семенович Правдин, ранее проходивший по делам оперучета как адвокат лидеров и авторитетов ОПГ. Нам удалось отсрочить встречу Правдина с подзащитным, на несколько дней закрыв СИ 45/1 на карантин. Вчера при проведении мероприятия ПТП удалось зафиксировать звонок Правдина в Москву на мобильный номер «Би-Лайн», зарегистрированный на связь вора в законе «Ребуса». Пока неустановленный нами московский абонент в общих чертах обсудил с адвокатом Правдиным линию защиты и сообщил, что деньги и инструкции будут ему переданы после первой встречи адвоката с Чекмаревым. В связи с этим предлагается организовать мероприятие «НН» в отношении Правдина Г. С. с целью выхода на московского посредника и отработку его связей.
Глава вторая
Каргин
…Если заметно, что наблюдаемый зашел не на свидание с кем-нибудь, а просто поесть, напиться чаю и проч., то лучше всего уйти из трактира поскорее. Если заметно, что наблюдаемый кого-то ждет, нужно ожидать, заказав себе что-либо в трактире, – кто к нему явится, и затем, если пункт для наблюдения удобный, можно ожидать его выхода там же, если почему-либо наблюдать неудобно – выйти на улицу и ожидать там…
Из Инструкции по организации филерского наблюденияУ бригадира «семь-три-седьмого» экипажа майора Эдика Каргина (просто язык не поворачивается называть его Эдуардом Васильевичем – ну, не похож он на Эдуарда и все тут!), как у подавляющего большинства российских граждан, было две ноги. При этом одной из них Картин уже фактически стоял на «гражданке»: ровно через пять месяцев и четырнадцать дней его выслуга должна была достигнуть необходимого, пускай и в льготном исчислении, но двадцатника, а задерживаться в Конторе хотя бы на один день сверх заветного срока представлялось майору делом совершенно никчемным. Эдик устал служить и сейчас ему больше всего на свете хотелось обыкновенного земного счастья. Необходимыми составляющими такового, как известно, являются большая зарплата и ощущение личной свободы. Ни того, ни другого у майора Каргина в наличии не имелось, однако он искренне надеялся обрести все это в самое ближайшее время.
