Алексей Иванников - Хорёк
Но не только оружие стало связавшим нас мостиком: у нас оказалось общим ещё кое-что, гораздо более личное и глубокое. Я говорю о предках: так же как и мой отец, его родители находились в далёкой долгосрочной экспедиции – ну, сами понимаете, какой, только они, в отличие от моего отца, не бросали его и не отказывались от общения. Регулярно – хотя бы раз в месяц – они одаривали его очередным посланием, то есть обычно это делала мать, насколько я понял, сидевшая в зоне и отбывавшая меньший срок, чем отец, вляпавшийся по-крупному. Он был то ли медвежатником, то ли домушником, и уже не в первый раз испытывал превратности судьбы, предопределив, можно сказать, будущее Коляна. Да и кем ещё мог стать задиристый и наглый пацан, из которого так и пёрло: «а пошли вы все на, что хочу, то и делаю!», или так: «вы все овцы, и я буду вас как волк резать, резать и резать!»
Настоящих друзей с такими замашками у него, разумеется, не было, мои же отношения с ним сложились как у крыши и крышуемого. Ну вы понимаете: постоянные финансовые дела требовали реальной поддержки и подкрепления, и за помощь я отдавал ему определённый процент. Рубль из трёх, если быть точным, компенсируя это возможностью самых серьёзных заработков. То есть я играл уже с самыми взрослыми ребятами из всех, кто соглашался на такую глупость и авантюру, надеясь при обострении на физическую поддержку.
Такие отношения я установил с ним в третьем классе, когда он уже был повидавшим всё и почти выпертым из школы семиклассником. Учиться он так и не собрался, но выгнать до конца восьмого класса его физически не могли, так что у него имелась куча свободного времени. Распоряжался он им на самом деле достаточно разумно: сляпанное в подвале дома подобие качалки он посещал несколько чаще школы, заранее выбрав себе будущее. Культурист? Не смешите меня: он там качал не мышцы, он заботился о силе, заодно отрабатывая приёмы и удары.
К счастью, меня он не воспринимал как серьёзного партнёра в подобных делах и отрабатывал свои умения на других. Об этой примитивной качалке знали многие, но мало кто решался вваливаться в тесный узкий закуток, где встреча с неофициальным хозяином не обещала ничего хорошего. Он мог просто послать подальше, но мог и накостылять наглому нахрапистому приставале. Хотя кое-кто в конце концов произвёл на Коляна впечатление и задержался там на долгий срок.
Это я про ближайших дружков и соратников: но не моих – нет, стал бы я связываться с такими болванами! Первым к Коляну приблудился Штырь, главный его помощник в дальнейших делах. Он тоже был Коляном, но, разумеется, настоящий Колян не потерпел бы рядом человека, претендующего на его кличку, так что прозвище он получил по фамилии – Штырёв – тем более что он хорошо так вымахал вверх. По возрасту он располагался между Коляном и мною, но почти не уступал Коляну в росте. Чего нельзя было сказать о силе и агрессии: здесь никто не мог и близко подойти к Коляну, тем более второй его подручный – Борька.
А что вы смеётесь? Смешное погоняло? Ах, у вас был поросёнок с таким именем? Может быть, может быть. Да Борька был как раз таким свином: жирным, щекастым и наглым до невозможности. То есть когда Колян позволял ему хамить. Но кроме жира у него хватало и мускулов, а когда он впервые припёрся к нам в качалку: он просто хотел скинуть жирок.
Однако так просто от Коляна никто не уходил: отработав тогда на Борьке пару приёмов, он принял его в стаю, тем более что тот сам рвался под сильное крыло. Его ведь чморили все, кому не лень: жирный тупой увалень становился удобной мишенью для издевательств, и хоть под слоем жира и скрывались серьёзные мускулы, но обиды-то никто не отменял! Вступив же в банду Коляна, он сразу почувствовал разницу: все знавшие Коляна больше не осмеливались хамить, намекая на свинскую сущность Борьки.
Да, именно в таком составе – золотом составе! – наша банда и прославилась в конце концов, оставив о себе память у многих местных. В какие-то моменты к нам приходили ещё пацаны: однако надолго у нас никто не задерживался, теряясь где-то в подворотнях. Да нас вполне устраивал и такой состав, мы и так в-общем справлялись. С чем? Ну, до серьёзных дел мы добрались далеко не сразу, сначала ведь к ним требовалось хорошенько подготовиться. Неужели вы думаете, что серьёзные пацаны – когда идут на дело, проворачивают его с бухты-барахты? Ничего подобного. Вы, надеюсь, видели «Леона»: который в оригинале называется, кстати, «Профессионалом»? Видели?! Так вот любой, кто работает не так: жалкий любитель и дилетант, который легко вляпается и ничего не сделает: из того, что должен. Ну то есть планировал. Да, так вот: мы уже ясно понимали – по какой дороге собираемся пойти – а чтобы путь оказался удобным и цели достижимыми: надо ведь было хорошенько подготовиться!
Небольшое помещение не позволяло особенно развернуться, комната за железной дверью вмещала лежанку со стойками у головы: лёжа на спине человек мог поднимать штангу или гири; сами гири стояли всегда на месте, штангу же мы приволокли после; у входа свисала перекладина для подтягивания; в углу с потолка свисала груша, которую любил дубасить Колян. Там же – на старых изодранных матах – он отрабатывал приёмчики и удары, используя как противника Штыря или Борьку.
Разумеется, бил он не со всей силы: он ведь не хотел покалечить ближайших помощников и сподвижников, которым тоже дозволялось оттачивать мастерство. Но только друг на друге! По силе они были примерно равны, хотя в ловкости Штырь безусловно превосходил Борьку, и доставалось Борьке в любом случае больше всех.
А я? В потасовках, разумеется, я никакого участия не принимал: я был мозгом и кошельком банды, а что бывает с мозгами, если их хорошенько отдубасить? Гири, самые лёгкие и доступные: именно с ними я занимался в самом тихом углу, когда остальные, как правило, уже отдыхали от трудов праведных. Хорошо потренировавшись, мы прикидывали, куда пойти сегодня: где нас явно не ждут и можно будет обуть подходящего терпилу.
То есть сейчас с этим проще: ночные клубы, рестораны, кафе и прочие заведения так и раскиданы повсюду, приманивая к себе глупых доверчивых клиентов. Совсем не так было всё лет двадцать пять назад: клубы тогда ещё даже не появились, а рестораны и кафе – куда могли стремиться богатенькие прожигатели жизни – были наперечёт. В ближайших окрестностях моего дома имелось три таких точки, и ещё штук пять или шесть злачных мест мы могли достичь при большом старании. На дело мы шли обычно вечером, в темноте. Начинали мы, разумеется, с того что попроще: собравшись в узком тёмном месте, мы подкарауливали подростка или молодую девицу, не обращая внимание на окружающее стремящуюся к свету: именно у таких всегда имелось при себе достаточное количество денег.
Вырастая внезапно из темноты, мы притормаживали разгорячившегося клиента: Штырь шёл с одной стороны, Борька – с другой, а предводитель и организатор – с третьей, перекрывая окончательно путь к отступлению. Даже двадцатилетние парни не могли чувствовать себя спокойно: наша сплочённая банда действовала уже вполне профессионально: обступив обалдуя со всех сторон, Штырь и Борька хватали его за руки, а Колян доставал надёжный проверенный ножик. Парочки лёгких движений – с доставанием длинного блестящего лезвия и его дальнейшим захлопыванием – обычно хватало. Клиент понимал тяжесть ситуации и готовился уже расстаться с деньгами и вещами. Однако он ведь мог заранее спрятать деньги, по крайней мере большую их часть, и тогда наступал мой черёд.
Моя функция заключалась в том, чтобы добраться до самых последних тайников клиента: мы должны были выудить у него даже то, что он скрыл от посторонних глаз в абсолютно неожиданном месте, и именно тут выходили на авансцену данные природой способности. Моя ловкость рук, моя изворотливость, мой ум наконец: именно эти качества помогали докапываться до какого-нибудь тайного кармашка, скрытого в глубине куртки или обнаруживаемого в штанах в нижней части ляжки. Мои чувствительные пальцы ощущали каждый всхлип клиента, каждый его порыв и желание вырваться из нашего тесного общества, когда же я совсем близко подбирался к главному заветному тайнику, то именно руки получали ясный чёткий сигнал, и я доводил дело до конца.
Без денег терпила сразу стухал, он был нам больше неинтересен, но ведь он мог устроить шум и позвать милицию, которая, при неудачном для нас раскладе, могла оказаться где-нибудь неподалёку. Так что иногда требовалось и некоторое физическое воздействие: пока Штырь и Борька держали обгадившегося клиента, а я распихивал добычу по карманам, Колян делал несколько контрольных ударов. Бил он в живот и солнечное сплетение, освоенные техники позволяли Коляну не самыми могучими ударами вырубить возвышавшуюся перед ним громадину. После чего его бережно укладывали в тихом месте на травку, и мы радостно возвращались в логово. Ну, то есть в качалку.
