Мари Юнгстедт - Невидимый
У Карин не было друга, — во всяком случае, Кнутас ничего об этом не знал. Хотя они тесно общались по работе, разговор о личной жизни как-то не заходил.
К трем часам дня Юхан и Петер смонтировали и отослали интервью с Эммой Винарве. Гренфорс перезвонил им через десять минут. Похвалил за сюжет, который пойдет вечером во всех программах новостей. Однако шеф, который всегда был чем-то недоволен, хотел, чтобы они побеседовали с соседями убитой. «Все ж таки убийство произошло прямо у них под носом», — заявил он.
— Мы ведь уже побывали там и записали интервью со старушкой из Фрёйеля, — ворчливо возразил Юхан.
Петер сидел в кресле и следил за разговором.
— А на четвертом канале в новостях дали соседей, — заявил редактор.
— И только поэтому они нам тоже срочно понадобились? — раздраженно спросил Юхан.
— Ты же сам понимаешь, как полезно побеседовать с теми, кто живет в двух шагах от места убийства.
— Разумеется, вопрос только в том, успеем ли мы к главному выпуску.
— А вы постарайтесь, — напутствовал Гренфорс. — Если не получится, пустим в самом позднем выпуске.
— Ладно, постараемся.
Они немедленно отправились в путь. Снова доехали до Клинтехамна и свернули в сторону Фрёйеля. С момента убийства миновало всего два дня. Юхану показалось, что прошло гораздо больше времени. «Просто невероятно, сколько всего можно успеть за такой короткий срок!» — подумал он.
Они остановились у первого дома после съезда к пляжу Густавс. Красный жилой дом, скотный двор с курятником. Куры бродили за загородкой, мирно кудахтая. Навстречу им выбежала, виляя хвостом, собака. Чувствовалось, что сторож из нее неважный.
Они позвонили в дверь. Им открыла женщина со светлыми вьющимися волосами и внимательными серыми глазами.
— Добрый день.
Она вопросительно оглядела их.
Пушистая кошка стала тереться об их ноги. Из дома доносились детские голоса.
Юхан представил обоих.
— Мы беседуем с теми, кто живет поблизости. Ну да, об убийстве. Вы знали убитую женщину?
— Нет, лично я с ней не была знакома. Конечно же мы знали их семью, но не общались с ними.
— Что вы можете сказать по поводу того, что произошло?
— Просто страшно подумать, что здесь у нас может произойти такое. Остается только надеяться, что его схватят как можно скорее. Очень неприятно, все время думаешь об этом. И за детьми я сейчас смотрю в оба. У меня их пятеро.
Женщина крикнула что-то детям, закрыла дверь в дом и присела на скамейку на крыльце. Достала коробочку с жевательным табаком, взяла щепотку и привычным движением сунула в рот. Протянула коробочку им. Юхан и Петер вежливо отказались.
— Сегодня ночью мне в голову пришла одна мысль. Полиция приезжала к нам раньше и расспрашивала о всяком разном. Разговаривали в основном с мужем. А сегодня ночью мне не спалось, я вдруг вспомнила одну вещь.
— Какую именно? — спросил Юхан.
— У меня бессонница, я часто лежу ночами и не могу заснуть. Позавчера, то есть в ночь с понедельника на вторник, я слышала, как на дорогу перед домом свернула машина. Здесь по ночам никто не ездит, так что мне это показалось очень странным. Я встала, чтобы посмотреть, куда она поехала, но ничего не увидела. Она как сквозь землю провалилась. А это странно, потому что дорога идет вниз к морю. Я решила выйти и посмотреть. Когда я открыла дверь, то снова услышала шум машины. Она как раз проезжала мимо нашего дома. Но здесь дорога делает поворот, так что я не успела увидеть, что это за машина.
— Ну хоть что-нибудь вы заметили?
— Я обратила внимание на звук. Двигатель у нее… как бы это сказать?.. звучал как-то допотопно. Новые машины не издают таких звуков.
— Может быть, это кто-нибудь из соседей?
— Нет, сегодня я расспросила всех соседей — именно потому, что мне показалось странным, что кто-то ездит здесь среди ночи. Но никто в ту ночь никуда не ездил, впрочем, машины соседей я все различаю по звуку. Нас ведь здесь немного.
— А кто еще тут живет?
— Мы, потом ветеринар в следующем доме. Затем семья Юнсонов — они фермеры и владеют всеми землями, которые вы видите вокруг. Живут они на большом хуторе слева от дороги, чуть вниз, за домом ветеринара. И еще одна семья с детьми, Ларсоны, — их дом стоит по правой стороне ближе к берегу.
— В котором часу вы слышали звук машины?
— Около трех.
— Вы сообщили об этом полиции?
— Да, я позвонила им сегодня утром и все рассказала. Они уже вызывали меня на допрос.
— Понимаю, — сказал Юхан. — Можно, мы зададим вам несколько вопросов перед камерой?
После недолгих уговоров женщина согласилась. Остальные жители окрестных домов решительно отказались от интервью.
Юхан вынужден был признать, что Гренфорс оказался прав: очень полезная идея поговорить с соседями.
Они снова отправились в редакцию и смонтировали двухминутный сюжет, который отправили в Стокгольм за пять минут до выхода в эфир главного выпуска новостей, к величайшему удовольствию редактора.
Кристиан Нурдстрём явился в управление полиции ровно в пять часов вечера, как и договаривались. «Красавчик», — констатировал Кнутас, когда они обменивались рукопожатием. Он решил провести допрос в своем кабинете в присутствии инспектора Ларса Норби.
— Кофе хотите? — спросил Норби.
— Да, с молоком, если можно. Я к вам прямо из аэропорта, а кофе в самолете был с привкусом мочи молодого поросенка.
Откинув волосы со лба, он поудобнее устроился на стуле, положил ногу на ногу и несколько натянуто улыбнулся комиссару, который достал магнитофон и поставил его на стол между ними.
— А это обязательно?
— К сожалению, да, — ответил Кнутас. — Надеюсь, он не будет вас особенно смущать.
— Ну, на самом деле довольно-таки неприятно…
— Постарайтесь не обращать на него внимания. Как я уже говорил по телефону, этот допрос носит чисто формальный характер. Мы уже побеседовали со всеми участниками вечеринки, кроме вас. Поэтому мы и пригласили вас сюда.
— Да-да, я понимаю.
Норби принес кофе, и они приступили к допросу.
— Итак, что вы делали четвертого июня?
— Как вы знаете, я был приглашен на ужин к своей старой приятельнице Хелене Хиллерстрём и ее парню Перу Бергдалю. Мы с Хеленой были знакомы очень давно. Еще со школы.
— Вы пришли туда один?
— Да.
— Расскажите, пожалуйста, о событиях того вечера.
— Поначалу все шло замечательно. Мы ужинали, пили вино. В таком составе мы не собирались ровно год. После ужина пошли танцевать. На следующий день никому не надо было на работу, так что все настроились на то, чтобы как следует повеселиться.
— С чего началась драка между вами и Бергдалем?
Кристиан нервно рассмеялся и погладил ухоженную бородку.
— Это полный идиотизм. Не понимаю, что взбрело ему в голову. Он повел себя как последний неандерталец. Все началось с того, что я танцевал с Хеленой. И тут Пер подскочил к нам, злобный, как йеху, и вырвал ее у меня из рук. Я даже не успел отреагировать. Потом я увидел, как они вышли на веранду. В смысле — на веранду позади дома. Я не особо расстроился. Пригласил вместо нее Беату. Через некоторое время Хелена влетела в дом. Она плакала, убежала в ванную и там заперлась. Больше я ее в тот вечер не видел.
«И больше уже никогда не видел», — подумал Кнутас, но промолчал.
— Что произошло потом?
— Я вышел на веранду, чтобы поговорить с Пером. Едва я переступил порог, как он двинул мне по физиономии. Придурок чертов! — добавил Кристиан вполголоса, словно ни к кому не обращаясь, и покачал головой.
— Вы не дали ему сдачи?
— Несомненно, дал бы, но тут подскочили остальные и разняли нас. После этого вечеринка закончилась. Он все испортил.
— Как вы уехали оттуда?
— Я сел в такси с Беатой и Джоном. Они живут в Висбю, а я в Бриссунде.
— Значит, они вышли из такси, а вы поехали дальше?
— Да.
— Вы живете один?
— Да.
— А девушка у вас есть?
— Нет.
— Почему?
Реакция на этот вопрос оказалась бурной: лицо Кристиана вдруг побагровело.
— А вам-то какое дело, черт побери?
— Нам до всего есть дело, — спокойно ответил Кнутас. — Во всяком случае, до окончания следствия. Напоминаю, что мы расследуем убийство. Отвечайте на вопрос.
— У меня нет ответа.
— Вы гей?
Лицо Нурдстрёма побагровело еще больше.
— Нет.
— Послушайте, — заговорил Кнутас, — у вас привлекательная внешность, и вы прекрасно об этом знаете. У вас хорошая работа, вы мужчина в самом расцвете сил — и при этом одиноки? У вас были длительные отношения с кем-нибудь?
— Что происходит, собственно говоря? Вы что, психологи? Что вы мне в душу лезете?
— Мы полицейские. И мы хотим знать.
— Я не был женат, не был помолвлен, ни с кем пока не жил. Моя работа связана с поездками — двести пятьдесят дней в году я в разъездах. Вполне вероятно, что это имеет отношение к сути вопроса, — добавил Нурдстрём саркастически. — Если вы хотите знать, занимаюсь ли я сексом, то ответ — «да». Этого можно добиться разными путями, а большего мне на нынешнем этапе моей жизни не нужно. — Он привстал со стула. — Вы довольны или вам еще что-то хочется узнать? Какие позы я предпочитаю?
