Татьяна Полякова - Караоке для дамы с собачкой
— Ну, — кивнул Артем. — По-моему, все логично.
— А по-моему, это бред. От начала до конца.
— Если ты на тот счет, что девушка пошутила, так я хочу напомнить: ее убили.
— С этим не поспоришь, — согласилась я. — Вряд ли девушка шутила. Чего не скажешь о ее дружке, или кем там он ей доводится. Мы знаем, что написать что-либо после первого выстрела Светлана не могла, следовательно, надпись оставил убийца. Так?
— Выходит, так.
— Мы решили, что это дата, дата предполагаемого преступления. Зачем убийце сообщать ее нам и тем самым предупреждать? Записку Светланы ты читал, в ней никакого намека на то, кто мог убить и за что, хотя логичнее помочь мне и как-то намекнуть на врагов. Зато в конверте тридцать тысяч, которые она недавно получила за машину. Некоторые несознательные граждане еще продолжают хранить деньги под матрасом. Теперь сама записка. Ни в той квартире, ни в этой нет ни компьютера, ни пишущей машинки. Почему бы девушке не написать записку от руки?
— Ее писала не она. Этот тип знал о деньгах, вложил их в конверт и послал тебе.
— Возможно, лишь с одной целью — сообщить нам этот адрес. По его замыслу мы должны здесь что-то найти.
— Знаешь, что пришло мне в голову? — вздохнул Артем. — Кто-то хочет, чтобы ты была в деле. Сначала девушка тебя заинтриговала, потом тебе прислали деньги и трогательное послание, чтобы назад дороги уже не было. Я даже больше скажу: очень может быть, что девушка действительно орудие преступления и ее задачей было втравить тебя в эту историю, после чего за ненадобностью ее убрали и продолжили игру с тобой. Ну, как?
— Я была не права, — усмехнулась я. — Фантазия у тебя будь здоров.
— Ага. И моя версия ничуть не хуже твоей.
— Точно. Остается ее проверить, раз по замыслу автора мы обязаны здесь что-то найти. Приступим, чтобы не терять время.
Я выбрала гостиную, Вешняков присоединился ко мне, Новиков занялся спальней, его товарищи — кухней и холлом. Болтовня поискам не помеха, и я спросила Артема:
— Неужто соседи ничего не заметили?
— В вечер убийства парень из второго подъезда обратил внимание на мужчину: высокий блондинистый тип с усами и бородкой, в очках. Шел к подъезду, где жила Луганская, и нервно оглядывался.
— Откуда он шел?
— С проспекта. Так что если приехал на тачке, то поставил ее подальше от дома.
— Раньше этого мужчину кто-нибудь видел?
— Нет. Опросили соседей, никто похожего блондина не припомнит. Либо он там просто так шлялся, от нечего делать, либо действительно шел к Луганской.
— И убил ее?
— Время подходящее. Примерно через полчаса соседка обратила внимание на незапертую дверь.
— Но хоть кто-то к ней иногда приходил?
— Говорят, бывала подруга, может, и мужчины… Луганская ни с кем из соседей не общалась. Народ там в основном работающий, так что днем никого нет. А вечером никому ни до кого нет дела. Сейчас темнеет рано, по вечерам старушки не гуляют, собак в доме и то не держат. Дом большой, с лифтом, если подняться по лестнице, есть шанс вообще никого не встретить. При некотором везении можно посещать даму своего сердца очень долго, и никто тебя не заметит.
— А еще говорят, что нет ничего тайного, что не стало бы явным, — посетовала я.
— И правильно говорят, — кивнул Артем. — Вот немного напряжемся и раскроем все тайны.
— Мечтать не вредно, — в свою очередь, кивнула я.
— Может, здесь с соседями повезет больше, — не обращая внимания на колкость, продолжил Вешняков. — Тетка напротив вроде перспективная.
— Ага. От «глазка» практически не отходит. Видела мужчину, с бородой и усами, в очках. Может, тот самый? Похожий тип отправил мне пакет. У него есть ключ от этой квартиры.
— Борода и усы? Интересно.
— Ты в том смысле, что он маскировался? Кино, ей-богу.
— Кино, — вздохнул Артем. Было заметно, что рыться в чужих вещах ему уже надоело. — Между прочим, у меня своей работы по горло, — начал он ныть. — Дружба дружбой, а служба…
И тут с кухни позвали:
— Артем Сергеевич, вот, взгляните…
Мы прошли в кухню. Игошин проверял содержимое шкафа, который был набит до отказа: лекарства, какие-то бумаги, гарантийные талоны на бытовую технику и прочее… На нижней полке лежала фотография в рамке. Впрочем, к тому моменту, когда я вошла в кухню, она уже перекочевала в руки Вешнякова. Он повертел ее, а потом поставил на микроволновку.
Это была единственная фотография, найденная в двух квартирах. На ней Светлана счастливо улыбалась мужчине средних лет, оба смотрели друг на друга, а не в камеру. Правая рука мужчины покоилась на бедре женщины, левой он то ли убирал прядь волос со лба, то ли просто касался пальцами лица. Раз взглянув на фотографию, становилось ясно: Светлана запечатлена здесь со своим любовником.
Я перевела взгляд на мужчин и, тяжко вздохнув, возвестила:
— Ребята, у нас проблемы.
Тут надо пояснить следующее: хотя я и числилась команде Деда помощником по связям с общественностью, я в основном занималась делами, которые могли перерасти в скандал. Скандалы в благородном семействе Дед не жаловал. Таких дел хватало. Политика, как известно, редко делается чистыми руками (лично я таких примеров не знаю), и неприятные моменты возникали часто, а как только они возникали, появлялась я и следила за тем, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.
Я так поднаторела в этом, что Дед не без основания гордился мною до тех пор, пока он, что называется не перегнул палку. Мы не сошлись с ним во мнении и оказались по разные стороны баррикады. Я хлопнула дверью и ушла из команды. Потом, правда, вернулась, но ненадолго. Попробовала уйти вновь, но Дед не хотел меня отпускать. Я говорю все это к тому, чтобы стало понятно: о политических играх, точнее, о том, во что они могут вылиться, я была осведомлена хорошо и не понаслышке. И сейчас с уверенностью могла сказать: эта находка чревата неприятностями. Оттого-то я сразу загрустила.
— Ты его знаешь? — хмуро поинтересовался Артем, разглядывая мужчину на фотографии.
— Конечно. Никитин Анатолий Юрьевич.
Новиков хмурился, что-то вспоминая. Стало ясно: фамилия ему ни о чем не говорит, следовательно, мент он малолюбопытный, а главное — политикой не интересующийся. Артем в этом смысле был более подкован, хотя физиономию на фотографии сразу не узнал, но на фамилию отреагировал: скривился так, точно съел кислое. Никитин был выдвиженцем Деда. Если он пройдет на выборах (в чем лично я ни минуты не сомневаюсь). Дед получит надежного помощника, который, по меткому выражению Лялина, будет у него с руки есть, и Дед наконец-то станет полноправным хозяином области. Отдельные личности могли беспокоить его по пустякам, но их и сейчас уже никто всерьез не воспринимал, а уж когда и в гордуме будут одни его сторонники, он может жить спокойно, и простые граждане тоже, со сладкой иллюзией демократии и справедливости. Скоро выборы, и мне даже представлять не хотелось, какое лицо будет у Деда, когда я доложу ему о нашей находке. Я еще раз вздохнула и сказала:
— Ребята, до выяснения точки зрения нашей власти вот на это (я кивнула на фотографию), предлагаю забыть о ее существовании, дабы не оказаться в очень неприятной ситуации.
Мужчины переглянулись, потом нахмурились, а Вешнякову этого показалось мало, и он недовольно крякнул, точно я была во всем виновата.
Мы спешно закончили осмотр квартиры. Кроме фотографии, ничего заслуживающего внимания здесь мы больше не нашли. Уже в машине Вешняков, уставясь в лобовое стекло, заметил без энтузиазма:
— Дед решит, что этим делом должна заняться ты.
— Возможно, — кивнула я в ответ. — А если так, то, зная твоё особое ко мне отношение, можно не сомневаться, что поручат его тебе, раз уж я не могу заниматься им официально.
— Премного благодарен, — скривился Артем. — Я буду носом землю рыть, а ты везде свой совать и действовать мне на нервы.
— Иногда польза от меня все-таки есть, — решилась я заметить в свое оправдание.
— Очень редко, — съязвил Артем.
— Может, и не будет никакого дела, — попыталась я его утешить. — За несколько месяцев до выборов такой подарок ни к чему.
— Думаешь, Никитина подставляют?
— Это первое, что приходит в голову.
— А второе?
— Отвяжись, — вздохнула я. — Нет у меня второго, а также третьего.
— До чего ж я ненавижу политику, — заныл Вешняков. — Будут по рукам бить да воспитывать. Я вот что подумал, — помолчав, сказал он. — Если кто-то Никитина подставляет, то человек этот ох как не прост. Моя мысль тебе понятна?
— Еще бы. Кто ж в здравом уме попрет против Деда. Но если все же попрет…
— Вот-вот. Как думаешь, мог Никитин любовницу убить за неведомые нам грехи? — спросил он с надеждой.
— Откуда мне знать? В любом случае фотография здесь появилась не случайно. Нас сюда пригласили и показали ее. Следовательно, что-то имели в виду, а подставляют парня или разыгрывают счастливую карту — посмотрим. Если, конечно, дадут посмотреть, а то могут дать по шее с предложением не лезть.
