Леопольд Тирманд - Злой
Все опустили головы, услышав это слово, будто до сих пор не решались его произнести.
— Я бросился его искать и попал на Кудлатого.
Все облегчённо вздохнули.
— Видите ли, мои дорогие, большой город всегда полон неожиданностей, тайных следов. Когда я шёл в отпуск, в Варшаве начиналась эпопея ЗЛОГО. Я не мог не заинтересоваться ею. Всё остальное — дело случая. Я расскажу сейчас то, чего не знает даже поручик Дзярский, — тут Йонаш Дробняк смущённо поклонился поручику. Потом закурил сигарету и заговорил:
— Вы уже знаете, что настоящее имя Филиппа Мериноса — Владислав Бухович, не правда ли? И знаете также, чем он занимался сразу же после войны. Но вам неизвестно, что было с ним до войны, во время войны и после неудачного покушения на Генрика Новака. Итак, слушайте. Владислав Бухович был сыном мелкого чиновника магистрата, но телосложением он пошёл, видимо, в свою мать, могучую дебелую женщину, которая была на полголовы выше мужа. Эти тихие честные люди старались воспитать своего единственного сына порядочным человеком и дать ему образование.
Сначала у них были основания радоваться, потому что Владек проявлял незаурядные способности. Наука давалась ему легко, учился он хорошо. Но, успешно занимаясь, Владек в то же время вырабатывал своеобразную жизненную философию: он уже тогда вбил себе в голову, что честный трудовой путь — неимоверно длинный, тяжкий и слишком медленно ведёт к счастью, если вообще к нему ведёт.
Ещё в средней школе он пришёл к решению, которое потом осуществлял на протяжении всей своей жизни. Всё началось с бильярда и дешёвого покера, но вскоре Владек стал посещать хмурые, полные дыма кофеенки на Злотой, Зелёной и Велькой, где собирались профессиональные игроки в пирамидку и карамболь, шулера, скупщики краденых вещей, различные аферисты и известные преступники. Быстро нашлись и женщины лёгкого поведения. Бузювич начал пить, не раз принимал участие в пьяных оргиях… И вот он неожиданно бросил школу перед экзаменами на аттестат зрелости; не сказав ни слова на прощание, покинул родной дом.
Не прихватив с собой даже запасных носков, Владек переселился к одной из своих любовниц, которая жила на Шлизкой улице. Эта дама, старше Владека лет на пятнадцать, грубо говоря, положила начало его опытности в отношениях с женщинами. Прожив с ней месяца два, Бухович избил её и вышвырнул из квартиры, а ещё через два месяца поставил во главе небольшого заведения, которое обслуживали несколько девушек. Он основал его, воспользовавшись ценными советами своей бывшей подруги и разделив с достойной удивления находчивостью две её комнаты на десять отдельных кабин.
Через год молодой, респектабельный, элегантный Бухович стал популярным человеком в преступном мире Варшавы. На Желязной и в её окрестностях он был известен как Владек Бугай, или Владек Ляля. Но ему мало было одних только денег. Он жаждал чего-то большего и значительного — как говорится, славы в мировом масштабе. В нём проснулся огромный, неведомый раньше талант организатора. Целыми днями он лежал на топчане в одной из кабин, лихорадочно что-то обдумывал и мечтал. Эти размышления прервала война. Конечно, Владек Бухович избежал мобилизации. Во время осады Варшавы, спасаясь от бомбардировок, он совершенно случайно попал в Секерки и там остался. Не вернулся в центр города. Нашёл свою «землю обетованную».
Йонаш Дробняк на минуту умолк. На него не отрываясь смотрели исполненные жгучего любопытства глаза слушателей.
— Секерки никогда не пользовались в Варшаве доброй славой, — продолжал Дробняк. — Эта окраина была населена специфической смесью мелкого мещанства и люмпен-пролетариата. Людей здесь кормили профессии, связанные с физическим трудом или со всякого рода нечестными делами. Сезонные каменщики и специалисты по квашению капусты обитали там в небольших полусельских домиках рядом с мелкими ворами и проститутками; возчики песка, рыбаки, перевозчики через Вислу жили по соседству со взломщиками.
Между кривыми заборами редко застроенных улочек, на камнях сырых мостовых, в тёмные ночи здесь происходили тёмные дела, но матери, жёны и сёстры Секерок, чистя картофель или пришивая пуговицы, почти никогда не отрывались от своей работы, даже когда слышались револьверные выстрелы или отчаянный крик человека, которого добивали ножами.
Как же Буховичу удалось укорениться в такой замкнутой среде? На то было несколько причин. Во-первых, его организаторский талант. Как раз в это время в Секерках развился большой промысел: тут стали нелегально гнать самогон. В условиях оккупации это давало огромную прибыль. Бухович необычайно быстро сориентировался в открывшихся неограниченных возможностях, навёл порядок и внедрил организованность в дикие отношения самогонщиков, которые действовали независимо друг от друга, конкурируя между собой. Он создал некое подобие монополии, картеля, распространив своё влияние на ближайшие районы — Чернякув, весь нижний Мокотув, Садыбу, Вилянув. Конечно, сначала было тяжело. Секерки только со временем по-настоящему оценили деятельность Буховича.
Именно тогда во Владека Буховича без памяти влюбилась женщина, которую называли «Королева Секерок». Звали её Анелей; это была дебелая, очень привлекательная женщина лёгкого поведения, властная и решительная. Она имела большое влияние в своей округе.
Когда Бухович прибыл в Секерки, Анеле перевалило за тридцать и она уже трижды побывала замужем. Последним её мужем был известный своим диким нравом и физической силой бандит Ян Хаберек, ещё перед войной осуждённый на пожизненное заключение. Во время сентябрьских беспорядков Хаберек удрал из тюрьмы, на короткое время посетил Секерки, в чисто педагогических целях избил до бессознательного состояния Анелю и, оставив ей немалую сумму неизвестно как добытых денег, лет на пять куда-то исчез.
Тогда-то и появился Бухович. Анеля по уши в него влюбилась, но чем сильнее любила, тем больше отталкивала его от себя. Она прикинулась холодной и неприступной: издавна известно, что это один из самых верных способов привлечь к себе внимание понравившегося мужчины. Однако Бухович с проницательностью опытного сутенёра сразу оценил ситуацию, смекнул, что Анеля окажет ему в тысячу раз больше услуг как сообщница, и потому наладил с ней связь в плане денежно-воровских интересов.
Это был на редкость хитрый шаг: Бухович использовал деньги и влияние «Королевы Секерок», между тем как гордая женщина, не знавшая до сих пор поражения, пылала дикой затаённой страстью. Так продолжалось года два, в течение которых Бухович нисколько не интересовался Анелей как женщиной. Дебелая «Королева Секерок» внезапно открыла для себя удивительный мир тяжких и сложных чувств; впервые в жизни она узнала любовные мучения, утопала в сладких мечтах о желанном счастье.
А Бухович только усмехался, пересчитывая пачки банкнотов, плывших в его карман благодаря этому союзу. Однажды вечером подвыпивший Бухович обратил внимание на безумно влюблённую в него женщину, но на следующее утро он так избил «Королеву Секерок», что она недели две отлёживалась в больнице. Оттуда Анеля вернулась его послушной рабыней и привязалась к нему на всю жизнь с глухим упорством простых и беспокойных сердец, которые слепо идут за своими кумирами, покоряясь любой участи, соглашаясь на любые условия. Но Буховичу она уже мешала. Теперь он сам стал божком Секерок, Анеля утратила для него значение как союзница. Она стала его служанкой — была ею, пока его не арестовали.
После войны, когда закончились золотые времена торговли самогоном, Секерки пришли в упадок. Они стали чересчур малы и тесны для Буховича. Он перебрался в Прагу. Чем он там занимался, нам известно из рассказа Новака. Конечно, Новак многого не знал. Например, того, что Бухович целыми ночами мечтал. Его мучила удивительная, ненасытная жажда власти — он стремился править, любой ценой диктовать свою волю. Лёжа на грязном топчане и время от времени протягивая руку к стоявшей на полу бутылке водки, он думал над тем, как зажать в железные тиски, организовать и упорядочить преступный мир Варшавы.
Он знал, что среди отвратительных свалок столицы с когда-то миллионным населением блестит золотая жила, которую кто-то должен выгрести из мусора и грязи, прибрать к рукам. Бухович чувствовал, что способен это сделать. Он строил невероятные планы, обдумывал их до малейших деталей.
И наконец произошёл случай, словно бы всё прояснивший, подсказавший ему, как надо действовать. В одном из пражских закоулков, в гнусной норе, среди заплесневевших запасов продуктовой лавчонки, где посетители выпивали, сидя на мешках с гнилой крупой, Бухович встретил Яна Хаберека. Тот стал уже тогда настоящим выродком, безнадёжным алкоголиком; у него было прострелено небо, и из горла вырывалось только хриплое бессмысленное бормотание.
