Аркадий Адамов - Черная моль (сборник)
Синим карандашом он дважды решительно отчеркнул последний пункт и рядом поставил жирный вопросительный знак. Геннадий с тоской посмотрел на свой так аккуратно отпечатанный план.
– Уже уточнили, – объявил вдруг Зверев. – Мы вот с чего начнем. – Он повернулся к удивленному Геннадию. – Доставай-ка свой блокнот, покажи, что ты там записал, когда ждал пропуска на фабрику.
Через полчаса листок из блокнота перекочевал в карман старшего оперуполномоченного лейтенанта Арбузова.
– Значит, Федя, понял? – спросил его Ярцев. – И надо сегодня же все успеть.
– Все будет как часы, – весело откликнулся чернокудрый, с лукавыми глазами Арбузов.
– С водителем поаккуратней.
– Уж будьте уверены. Убаюкаем так, что только губами зачмокает и пузыри пустит. А понять ничего не поймет.
– Ну, двигай, раз так, – улыбнулся Геннадий.
В тот же день под вечер в небольшой прокуренной комнате районной автоинспекции Федор Арбузов уже беседовал с водителем грузовой автомашины Ступиным. Это был высокий сутулый парень с взъерошенными белокурыми волосами, одетый в промасленную спецовку.
Арбузов задавал вопросы весело и напористо, и Ступин, усиленно подделываясь под его легкий, дружеский тон, отвечал торопливо, сбивчиво, но вполне искренне.
– Вижу, брат, вижу, – добродушно сказал наконец Арбузов. – Путаница вышла. Путевка у тебя в порядке. Никакой «левой» ездки. Но для порядку, сам понимаешь, ты уж мне за тот день во всех подробностях отчитайся.
– Так я же, товарищ инспектор, разве отказываюсь?… Ну, с другим просто нет никакой инициативы разговаривать на этот предмет. А с вами – другое дело. Значит так. – Ступин наморщил лоб. – В девять подал я машину к тринадцатому магазину. Сама села. Директор то есть.
– Фамилию знаешь?
– А то нет. Середа Полина Осиповна. Ох, и баба! С ней, значит, на меховую фабрику поехали. За товаром.
– Каким?
– Шапки получали. Как накладную оформили, грузить стали. Она мне и говорит: «Помогай, Ваня. Тороплюсь. За мной не пропадет». Ну, я и давай. Кто ж откажется на полушку заработать. Верно?
– Верно, – согласился Арбузов. – И много потрудился?
– Да нет. Двести сорок коробок погрузили, и всё тут.
– Смотри, пожалуйста, точность какая! – засмеялся Арбузов. – Ты их по дороге пересчитывал, что ли?
– Зачем? – в тон ему ответил Ступин и подмигнул: – Наше дело, шоферское, такое: все замечать и обо всем молчать. Верно?
– Ох, ты ж и хитер! Ну, да ладно. Значит, первая ездка была на меховую фабрику, время – с девяти до двенадцати, груз – двести сорок коробок с шапками. Так и записывать?
– Форменно так! – горячо подтвердил Ступин. – Чтоб у меня на всю жизнь права отобрали, если вру! Теперь, значит, вторая ездка…
Ступин говорил с воодушевлением, вдаваясь в бесконечные подробности, и, как видно, сам наслаждался своей правдивостью и абсолютным на этот раз безгрешием.
Расстались они оба очень довольные друг другом.
Арбузов немедленно позвонил Ярцеву.
– Порядок, – сказал Геннадий, выслушав его доклад. – Зверев приказал операцию провести завтра.
Огромные, залитые голубым светом неона зеркальные витрины магазина меховых изделий в этот сумеречный предвечерний час невольно привлекали внимание прохожих. С минуты на минуту должен был кончиться обеденный перерыв, и у дверей магазина собралась уже небольшая группа людей, в большинстве молодые, рабочего вида парни.
Наконец продавщица в синем халатике распахнула дверь. Магазин начал наполняться покупателями.
Спустя некоторое время за прилавком появилась высокая широколицая женщина лет сорока, тоже в синем халате, из-под которого виднелась белая блузка, заколотая у шеи большой, из цветного стекла брошкой.
Женщина спокойно, по-хозяйски оглядела торговый зал, потом раскрыла створку шкафа и поправила выставленные там меховые горжетки. Мимо пробежала одна из продавщиц.
– Уже упарилась? – сухо спросила ее высокая женщина.
– Покупателей тоже бог послал. – Девушка раздраженно кивнула головой на двух молодых парней. – Сами не знают, чего хотят. По десять шапок уже перемерили, и все им мало.
– Их право.
– Да ну, Полина Осиповна! Нервов на таких не хватит. И уж понимали бы чего-нибудь. Или совета слушали. А то с умным видом самый плохой товар выбирают. И у Марины вон такие же попались. – Она указала на другую продавщицу.
– Ты нервы свои оставь! – властно оборвала ее старшая. – На работе находишься.
В этот момент к прилавку подошли четверо молодых людей. Один из них, высокий и плечистый, деловито спросил:
– Где тут директора повидать можно, товарища Середу?
– Я директор, – ответила пожилая женщина. – Что надо, товарищи?
– Дело к вам есть.
– Прошу в мой кабинет.
Откинув доску прилавка, все четверо последовали за ней.
В тесной, заваленной товаром каморке посетители предъявили свои удостоверения.
– Общественные контролеры, – коротко пояснил все тот же высокий парень.
– А, дорогие гости, – не очень приветливо усмехнулась Середа. – Что ж, контролируйте. Сейчас покажем вам все документы, жалобную книгу. Товар поглядите в подсобке, может, чего утаиваем от покупателей.
Однако никто из посетителей не ответил на ее язвительное замечание.
«Где я его видела?» – думала Середа, вглядываясь в хмурое, с крупными, резкими чертами, словно из меди вычеканенное лицо старшего по группе. Эта мысль долго не давала ей покоя, и приход контролеров, такой, в общем, обычный, начинал ее тревожить.
Наконец Середа вспомнила. Ну, конечно. Она видела его у Тихона на фабрике, он там работает, этот парень. Фамилия, кажется, Привалов. «Нехай проверяют», – сразу успокоившись, подумала она и равнодушным тоном осведомилась:
– А контрольные закупки вы уже сделали?
– Нет. Не требуется.
Середа удивленно покосилась на Привалова.
Утром Геннадий еле дождался прихода Зверева в Управление.
– Сияешь? – в своей обычной насмешливой манере осведомился тот. – Может, даже на радостях спляшешь мне чего-нибудь?
– Скоро кое-кто другой запляшет, – многозначительно возразил Геннадий и, не удержавшись, выпалил: – Есть канал сбыта! Есть метод похищений!
– Предъяви доказательства. Москва словам не верит.
– С нашим удовольствием, – шутливо поклонился Геннадий. – Извольте взглянуть. – Он вынул папку с делом. – Вот свидетельские показания шофера Ступина. На его машину четырнадцатого января было погружено двести сорок коробок с шапками. А вот акт общественных контролеров. В накладной за то же число значится только сто восемьдесят шапок. Значит, шел «левак» в количестве шестидесяти шапок.
– Грубо работают, – покачал головой Зверев. – Просто даже нахально, я бы сказал. Ну, а каков метод изготовления «левой» продукции?
– Пожалуйста, вам метод.
Геннадий открыл несгораемый шкаф и вывалил оттуда на стол целую груду меховых шапок.
– Пятнадцать штук. Ребята из «особой группы» знали, что покупать. Меховые детали здесь составлены из лоскутов-отходов. Прошу убедиться.
Он взял одну из шапок и, оторвав мех от ушного клапана, протянул Звереву.
– М-да… – Задумчиво произнес тот. – Ну, что ж. Пошли к Басову. Пусть не думает, что мы такие уж скромные. Покажем, так сказать, товар лицом.
Басов, однако, не проявил особого восторга.
– Быстрые открытия – чаще всего ненадежные открытия, – проворчал он. – Даю вам два дня, уважаемые господа меховщики. Проверить и доложить.
Прошло два дня, но Ярцев и Зверев не появлялись. А на третий день их вызвал к себе Басов.
– Что, опять обуяла скромность? – насмешливо спросил он. – Опять специальное приглашение потребовалось?
– Неудача, товарищ комиссар, – сокрушенно ответил Геннадий, не осмеливаясь поднять глаза на Басова. – Полная неудача. Исчез «левак». Исчезли шапки из «отходов».
Глава 8
ХОД «КОНЕМ»
Михаил Козин улучил момент, когда в комнате никого не было, и позвонил Гале.
– Галочка? Все в порядке. Билеты я взял. На сегодня. Какие места? Сейчас скажу. – Он вынул билеты.
В этот самый неподходящий момент и вошел Саша Лобанов.
Дело в том, что он только час назад предлагал Козину пойти вечером «на Райкина», и, чтобы избавиться от него, Михаил придумал уважительную и трогательную причину: день рождения матери. Поэтому, когда Лобанов вошел, Козин мгновенно сунул билеты в карман, и все его мысли сосредоточились на одном: только бы Саша не догадался, с кем он говорит.
– Да… Я еще тебе позвоню… – отрывисто произнес он, следя глазами за Лобановым. – И я тоже… – Он чуть было не сказал «соскучился». – Ты меня извини, Гал… извини, но тут ко мне пришли с делами. Да, да, позвоню.
Он с облегчением положил трубку.
Лобанов, казалось, ничего не заметил. Что-то мурлыча себе под нос, он рылся в бумагах, потом с одной из них деловито подошел к Козину, собираясь, по-видимому, о чем-то спросить, но вдруг молниеносным движением сунул руку в его карман и выхватил оттуда злополучные билеты.
