Валерий Ефремов - Плёвое дельце на двести баксов
— Но это случилось через день после того, как ты предложил мне нечто подобное, чтобы, мол, припугнуть Вельтмана. И даже в деталях изложил, как и где лучше всего провести операцию. — Тут Долинский стукнул кулаком по столу. — Но я запретил тебе ее проводить! Сейчас другие времена, и действовать нужно иными методами.
— Лев Михалыч, ей-богу, я ничего не знаю об этом деле! Мои люди такой команды от меня не получали — ликвидировать кого-либо из людей Коха.
— Но Кох и Вельтман, как видно, считают иначе. Ведь именно по их приказу взорвали бригадира и трех боевиков из команды Угрюмого. Так?
— Тут сомневаться не приходится. — Секретарь печально вздохнул.
— И что же будет дальше? Война?
— Вы сами все понимаете, Лев Михалыч. Потому и пришлось принимать дополнительные меры безопасности.
— Так вот — война мне нужна! И хрен с ними… ну с теми, которых взорвали. Угрюмый пусть пока не рыпается — только когда получит от меня приказ.
На лице секретаря расплылась довольная улыбка:
— Я еще с утра почти слово в слово сказал это Угрюмому. Сидеть тихо и действовать исключительно по вашим указаниям.
— Вот именно! И еще — куда пропала Ирина? По мобильнику она не отвечает, к городскому телефону в Москве не подходит, а обслуга в Жуковке говорит, что и на ближней даче ее нет! — Лев Михалыч поднял обеспокоенные глаза на своего помощника. — Не могло ли с ней что-либо случиться? Я имею в виду, в связи с последними неприятными событиями?
— Вот уж не думаю! Ведь и раньше она куда-то пропадала на несколько дней и опять-таки на звонки не отвечала. Мне ваша дочь, Лев Михалыч, не подотчетна, — пожал плечами секретарь, однако, увидев, что босс недовольно поморщился, тут же добавил: — Но я, вообще-то, принял кое-какие меры предосторожности. С сегодняшнего утра два человека посменно будут круглосуточно нести скрытую внешнюю охрану московской квартиры Ирины. А если увидят девушку, то они обязательно сообщат мне об этом.
— Ладно, можешь идти, — махнул рукой олигарх, и его помощник поднялся со стула. — Нет, постой. У тебя есть какие-либо соображения: кто мог замочить человека Коха?
— Да есть пара мыслей, — Андрей Константиныч неопределенно покрутил рукой в воздухе, — но эти версии нуждаются в тщательной проверке. — Тут зазвонил его мобильник. — Это Угрюмый, — объявил секретарь, взглянув на определитель номера. — Разрешите, Лев Михалыч?
— Валяй, может, что интересное этот малый скажет.
С минуту секретарь выслушивал собеседника, постепенно меняясь в лице, а потом вполголоса сообщил боссу:
— Убит еще один из людей Коха. Угрюмый говорит, что он тут ни при чем…
Глава четвертая
Было все еще 10 августа. Я тоскливо смотрел в окно, оказавшись по милости шантажиста вроде как под домашним арестом. Не то чтобы я вообще не мог покинуть квартиру — такого требования с его стороны не было, но звонка вымогателя я ждал с нетерпением, поскольку имел горячее желание возможно быстрее хоть как-нибудь разрешить эту проблему. Ну, конечно, не «хоть как-нибудь», а исключительно в свою пользу.
К счастью, благодаря моей новой подруге Эмме жратвой я был обеспечен на несколько суток. Обследовав пакеты с купленными ею продуктами, я обнаружил две банки оливок, килограмм креветок, батон сырокопченой колбасы, упаковку сыра «Хохланд», банку красной икры, рулон чего-то мясного типа бекон, несколько нарезок с красной и белой рыбой, а также всяческие фрукты. Ну и, само собой, упоминаемая мной ранее выпивка. Но от нее я пока решил воздерживаться.
Начал я с креветок. Правда, к ним полагается отсутствующее в данный момент пиво, да что поделать — на худой конец сойдет и минералка.
Только я загрузил в кипящую в кастрюльке воду полкило даров моря, добавив туда лаврового листа и черного перца горошком, как зазвонил телефон. Я взял трубку в надежде, что это наконец разродился какой ни на есть идеей мой шантажист. Что-то он мне предложит взамен ста штук зеленью?
Но это оказалась не кто иная как Ольга Вересаева! Во всяком случае, такой была ее фамилия до того, как она вышла замуж. Не за меня, к сожалению. Впрочем, ее можно понять. Ну, в определенной степени…
Как-то попал я на один из благотворительных вечеров, устраиваемых организацией с трудно запоминающимся названием — типа «Общество по содействию реабилитации ветеранов чеченских войн». Ну, примерно так. На подобные вечера, насколько я понял, приходили не только эти самые «ветераны» вроде меня, но и их жены, подружки и вообще все кому не лень.
Не вижу нужды описывать данные мероприятия — они удостоились моего упоминания только потому, что там я познакомился с Ольгой.
Точно не скажу, в каком качестве она присутствовала на этом вечере, но думаю, что подыскивала себе подходящего мужа. И, в общем-то, ничего удивительного, что Ольга положила глаз на меня. А что? Я и сейчас уверен: тогда она не ошиблась…
Ну а мне, после военных и больничных будней, в тот вечер показалось, что красивее девушки и быть не может. А впрочем, мне и сейчас так кажется…
Она была, как выяснилось позже, моложе меня на пять лет, но выглядела зрелой, сформировавшейся, по крайней мере физически, женщиной. И сформировавшейся, надо отметить, очень соблазнительно. Фигура ее была заметно полнее, чем диктуется современными канонами моды, но я скажу так — тем хуже для этих канонов.
Имея, говоря прямо, выдающиеся формы тела, она, понятно, надела обтягивающее платье и окидывала окружающих мужиков, молодых и не очень, насмешливым, вызывающим и даже несколько соболезнующим взглядом — дескать, мне очень жаль вас, ребята, но раздевать меня вы сподобитесь только глазами.
И вот наши взгляды встретились…
Далее — многоточие, но, хотите — верьте, хотите — нет, ближайшую ночь она провела в моей постели.
А ранним утром Ольга сказала нечто в таком роде: мне, мол, было очень хорошо, но эта ночь с тобой, Игорек, первая и последняя, ни о чем не спрашивай, жизнь, дескать, диктует свои суровые законы…
Поцеловала она меня анфас и в профиль и исчезла в утренних сумерках.
Какие муки я испытывал в тот момент, да и еще долгое время, передать не берусь…
Встретил я ее только через два месяца вместе с моим сослуживцем по Чечне Максимом Крайновым.
Что ж, вышла замуж она удачно. И, скорее всего, в тот незабываемый вечер, причем еще до той незабываемой ночи, Ольга уже сделала свой выбор…
Крайнов, единственный из тех, кого я знал по чеченской кампании, что называется, выбился в люди. Поговаривали, он стал натуральным бизнесменом и ворочал миллионами баксов.
С Максимом мы хоть и служили вместе, но по гражданке нас почти ничего не связывало. Встречались разве что в первое время после дембеля. Я бывал у него дома, в однокомнатной квартирке пятиэтажной хрущевки, и был знаком с его мамой Светланой Васильевной, довольно-таки милой теткой. Они перебрались в Москву, продав пермскую трехкомнатную квартиру, дачу и «жигуль».
Но вот Макс оказался где-то на вершинах коммерческого успеха — не знаю толком, чем конкретно он занимался, — по слухам, купил себе трехкомнатную квартиру в центре Москвы, а Светлану Васильевну оставил на старой жилплощади, да и вообще вроде как напрочь забыл о существовании пенсионерки-матери.
С той поры, когда я в последний раз видел Ольгу с ее мужем, минуло с полгода. И казалось, что мне удалось выкинуть эту женщину из головы. Но вот поди ж ты — я услышал ее голос по телефону, и у меня вновь возникли некие надежды…
Ну, да хватит об этом.
— Игорек, — раздался в трубке ее волнующий, божественный голос, — ты ведь в курсе, где мы живем с Максом? Наш дом на Кутузовском знаешь?
— Увы, Оленька. Я не был приглашен на ваше новоселье, как, впрочем, и на вашу свадьбу.
Из трубки послышался печальный, как мне показалось, вздох.
— Давай не будем об этом, Игорь. Сейчас у меня в гостях Светлана Васильевна Крайнова. Знаешь ее?
— Конечно!
— У нас обеих большое горе, и мы считаем, что только ты можешь нам помочь.
— Какое горе? И почему вам не может помочь Макс?
— По телефону всего не скажешь. Приезжай. Записывай адрес.
Будь Ольга одна — я напрочь забыл бы про шантажиста и поспешил бы к ней на рандеву. Но она почему-то с матерью Максима, и мне ждать от этого свидания какого-либо удовлетворения не приходится. Смотреть на красивую женщину — которую к тому же близко знал раньше! — и только облизываться, это не в моей натуре.
И я сразу вспомнил про вымогателя:
— Сейчас приехать не могу — жду жизненно важного звонка.
— У тебя что, даже мобильника нет? — с нескрываемым удивлением спросила моя любовь.
«Даже мобильника…» меня резануло — выходит, Ольга наслышана о моем бедственном финансовом положении.
