Инна Тронина - Ночь с четверга на пятницу
— Я сделаю всё, что в моих силах, но выше головы при всём желании не прыгну.
Артур пока не понимал, чего хочет его любимая, но старался быть с ней абсолютно искренним.
— Мои контакты не так обширны, как тебе кажется. Но попробую помочь… Только скажи, что нужно делать, чтобы я потом объяснил человеку. Я заранее согласен на всё — именно ради твоего… нашего сына!
Артур произнёс последние слова тихо, но с такой страстью, что Сибилла вздрогнула.
— Да, ты говорил… Он назвал тебя отцом… — пролепетала железная женщина, и к её щекам прилила краска.
— Стефан был очень одинок в семье Райниковых, но даже не это главное. Парню нужен отец, а Стефан даже не знает, от кого происходит, кто дал ему жизнь. Он сказал мне в одной из доверительных бесед, что последним его желанием перед смертью было бы узнать. Ничто на всём белом свете не интересует его так. Таков удел всех внебрачных детей…
— Да! — прервала Артура Сибилла, и её лицо исказилось, как от боли. — Я поняла… Теперь думаю, что зря молчала так долго. Хотя, узнав правду, ты поймёшь и мои резоны. Но правда предназначена лишь для вас со Стефаном. Прошу тебя, чтобы никто на всём белом свете не знал о том, что я расскажу тебе сегодня. Но это случится только для того, как мы разберёмся с главным делом.
Сибилла подкинула на узкой благородной ладони упаковку с батарейками. И Артур про себя удивился, вспоминая, что этими вот ручками она мыла грязную питерскую лестницу, а после застрелила четверых бандитов.
— Итак, я знаю, где находится вилла старшего генерала Василенко — Алексея. Я также в курсе того, что они с Кириллом любят коротать вечера у камина, как англичане викторианской эпохи. Но проникнуть на виллу мы с тобой определённо не можем. И потому требуется профи, способный каким-то образом положить две эти крошечные вещицы в камин. Их можно бросить с крыши в дымоход, а можно просто подложить из комнаты. Но для этого необходимо попасть внутрь виллы генерала…
— Я не понимаю, чего ты хочешь! — перебил её Артур, стараясь схватить самую суть. — Готовишь самосуд? Как я тогда, на яхте? Другого выхода, по-твоему, не остаётся?
— Да, ты всё верно понял! — Сибилла с улыбкой смотрела на батарейки. — Скажу больше — с удовольствием сделала бы это сама, но впутывая тебя, но мне не пробраться на виллу. Обещаю, что если обстоятельства сложатся неудачно, и ты снова окажешься обвиняемым, я не оставлю тебя. Объявлю, что ты работал в моих интересах, не владея всей информацией. А я будто бы поставила такое условие нашей с тобой свадьбы. Свои обещания я всегда выполняла, — торопливо продолжала Сибилла, боясь, что Тураев откажется вновь идти на конфликт с законом. — Я вытащу тебя непременно! Более того, исполню любое твоё желание. Я буду принадлежать тебе безраздельно всю оставшуюся жизнь — так же как и Стефану. Я хочу быть с вами и буду обязательно, только подари мне счастье мести! Милейший господин Алпатов дал генералам описание моей внешности, и меня к вилле никто близко не подпустит. Я ведь жизнь спасла этой мрази, а он… Ладно, не стоит о нём говорить, хотя пристрелить его было бы правильно. А теперь мне на Рублёвке появляться нельзя. Нужен новый человек с ловкими руками и напрочь лишённый всяких комплексов. Он должен будет всего лишь обеспечить попадание этих двух капсул в камин — и всё! Никаких взрывов, никаких ядов в шампанском! Как он это сделает, совершенно безразлично. В случае чего при нём найдут лишь безобидные пальчиковые батарейки. Они и будут безобидными — до тех пор, пока не попадут в огонь…
— И что тогда?
Артур любовался прищуренными, беспощадными глазами Сибиллы; казалось, они могли, как клинок, рассечь человека надвое. Эта женщина сейчас была прекраснее, чем прежде — как гениальный творец в минуты вдохновения.
— Это — ртуть с добавлением некоторых реактивных компонентов, которые при нагревании выделяют токсичные вещества. Для человека, который подышит этим в течение часа, — верная смерть…
Тураев слушал тихий, грудной голос с пикантным акцентом и боролся с желанием то ли обнять эту жрицу Немезиды, то ли рухнуть перед ней ниц. И долго лежать так, в несказанном блаженстве, потому что сам хотел того же. Хотел, но не знал, возможно ли такое в принципе.
— За эти дни я побывала не только в Хельсинки, но и в Стокгольме. Ещё раз попросила сделать политический расклад. Этим у нас занимается один из лучших специалистов по России. Артур, поверь, что такой компромат убил бы всех генералов в Европе и Америке, но у вас свои законы. А именно — целесообразность превыше всего. Если эти братья кому-то для чего-то нужны, их вину переложат на покойного Аргента и закроют дело в связи с гибелью обвиняемого. Они это знают, и потому спешат. Я не могу допустить их реабилитации, а потому совершу возмездие сама. Мне и только мне нести в этом и ином мире ответственность за то, что произойдёт в скором времени — если найдёшь нужного человека. Я не могу простить им то, что Стефан оказался в руках бандитов. Грязную работу они всегда поручают прикормленным уголовникам. И ты, Артур, я знаю, жаждешь того же. И Лёва тоже, ибо душа бессмертна. И все прочие, живые и мёртвые, взывают к справедливости. Найди человека, Артур, и я заплачу ему очень много! Ради сына я отдала бы последнее, но, к счастью, этого не требуется. Те средства, которыми я располагаю, позволяю даже после расчёта с нашим помощником и ухода на покой жить безбедно ещё долгие годы…
Она не произносила главных слов, но взгляд говорил Артуру именно то, что он хотел услышать. Теперь голубые глаза не резали клинком надвое, не били током высокого напряжения, а мягко светились в полумраке. Тураев вспомнил, что они сейчас в доме одни, и улыбнулся.
— Я сделаю это, даже если вновь придётся сидеть. Ради Стефана я пойду на всё. В его муках виноваты именно «оборотни». Аргент здесь — только орудие, палач, получивший приказ. И схватили твоего сына именно по ментовской ориентировке. Надо ещё о бабе той не забыть, которая сдала его. Но об этом мы подумаем позже. Кроме того, шесть человек, которых прикончили генералы, стоят перед глазами. Я видел их лица на снимках, а я Ярцевым и Пирожинским даже разговаривал. Владислава особенно ярко помню… Он отдел мне дискету и побежал вглубь парка прекрасным финским шагом — сильный, высокий, полный жизни. А жизни-то оставалось всего несколько минут! Там, в Туркмении, он выжил, потому что знал, где враг. А в России, в Москве расслабился, до конца не веря, что свои прикончат его в интересах тамошних наркоторговцев. Видимо, его убили, чтобы обыскать, — как Лёвку. Не знали только, что диск уже передан. Ну, и, разумеется, хотели заставить замолчать. Я же лишь чудом спасся в тот вечер. Только потому, что вовремя получил от Стефана сигнал тревоги…
Артур помолчал немного, и Сибилла не торопила его.
— У меня есть на примете один вор, который запросто проникает в любую дырку. Возможно, влезет и в трубу, если камин не будет в тот момент топиться. Разумеется, придётся ему заплатить, и немало. Я согласен, что компроматом сейчас никого не удивишь, если только от братцев уже не хотят избавиться. Но это вряд ли — слишком ценные кадры. Все самые сомнительные дела берут на себя. Тут до меня дошли слухи, что Алексей Василенко начал новый проект. В прошлом году в Москве убили зампреда Центробанка, который боролся с отмыванием денег. И теперь старший генерал намекает, что и в этом преступлении легко обвинить вообще любого банкира. А потому они должны платить просто за будущую спокойную жизнь. По данному эпизоду в досье тоже есть показания…
Артур замешкался, но быстро заговорил снова, сжимая руку Сибиллы в своей.
— Ты права! Нужно действовать иначе, а не ябедничать, как в детском саду. Да неужели там, — Тураев указал пальцем вверх, — действительно ничего не знают?! И мы, как идиоты, несли им эту правду, теряя кровь и жизнь, надеясь на их божественное милосердие? Для того, чтобы впредь не чувствовать себя убогим, я найду этого вора. Из-под земли его достану! И уговорю сделать то, что мы хотим, потому что иначе нельзя. Этот вор живёт в Питере; по крайней мере, раньше жил. Нужно узнать у Виктора Возыхова, отца девочки Полины, где сейчас находится Пашка Бушуев. Это тот самый парень, что начинал вместе со мной работу и чудом не оказался на месте Стефана. Он до сих пор скрывается в Ленинградской области и потому имеет больше возможностей. Я попрошу его встретиться с «законником» по кличке Модернист. Павел не может вернуться в Москву, пока сила и власть в руках этих генералов. Значит, он крепко заинтересован в их исчезновении. Только два условия на сегодня… Нет, три!
Артур поймал отсутствующий взгляд Сибиллы и поблагодарил Создателя за то, что прямо сейчас не напоролся на резкий отказ.
— Ты хотела рассказать мне всё об отце Стефана…
Тураев чувствовал себя идущим со слегой по болоту, и каждый миг рисковал сорваться в трясину.
