Наталья Берзина - Полоса препятствий
В одну ночь весь прежний мир рухнул! На его руинах воцарился Дэн! Незаметно он полностью подчинил себе Юлию. Вначале она не слишком сильно ощущала зависимость от него, но постепенно жизнь ее превратилась в ад. Юлия не понимала, что произошло с Дэном, – с каждым днем он становился все более и более властным. Позволял себе командовать ею, принуждать, а Юлия терпела, сносила то, чего в другое время не простила бы никому. Она полюбила его со всей страстью, со всей нерастраченной силой. Прощала ему абсолютно все, а Дэн, заполучив ее в собственность, снова стал исчезать, подолгу не появлялся. Он жил так, как ему было удобно.
Для Юлии жизнь превратилась в непрерывное ожидание. Редкие ночи, что Дэн проводил с ней, не приносили покоя. Прозрение наступило слишком поздно.
– Здравствуй, старший лейтенант! Это Никита Тышкевич тебя беспокоит. Скажешь мне сегодня что-нибудь новенькое?
– И вам доброго здоровья, Никита Брониславович. Вы можете ко мне подъехать прямо сейчас? – тут же отозвался участковый.
– Отчего же не заглянуть в гости к хорошему человеку. Ты где сейчас, в конторе?
– А где же еще! Как всегда, на боевом посту!
– Тогда жди. Через пять минут буду, – сказал Никита, садясь в машину.
Опорный пункт, где обычно обитал участковый, находился в центре поселка, рядом с магазином и давно запущенным, полуразрушенным клубом. Никита подъехал к самым дверям. Вышел из машины. Посмотрел на синее весеннее небо и решительно вошел внутрь. Старший лейтенант сидел за утлым колченогим столом и что-то печатал одним пальцем, усердно шевеля губами. Заметив вошедшего Никиту, он привстал, протянул ему руку и жестом предложил сесть.
– Здорово, лейтенант. Рассказывай об успехах, – сказал Никита, выбирая стул попрочнее.
– Дело такое, Никита Брониславович, поговорил я с вашими людьми…
– Уже не моими, я их всех уволил. Короче излагай, – остановил лейтенанта Никита.
– Ладно, уже не вашими. Так вот. Один из них отличился уже здесь, в поселке. Как только добрался до дому, принялся с самого утра сожительницу гонять. Ясное дело, меня вызвали, я на него посмотрел да и запер, до выяснения.
– Ваши поселковые дела меня не касаются. Конкретней излагай.
– Порасспросил я его, – невозмутимо продолжал участковый. – И рассказал этот молодчик душещипательную историю. Только они приступили к работе, как подъехала машина к воротам. Подъехала и заглохла. Не заводится, и все тут. Водитель попросил работяг подтолкнуть. Те плату потребовали. Водила, не стал спорить, и… выставил ящик бормотухи! Мужики обрадовались, толкнули «мазду», та завелась, хоть и не с первого раза. Тут хозяин машины и говорит работягам, мол, у меня сегодня праздник большой, выпейте за мое здоровье! И открывает багажник, а там… еще четыре ящика. Вот и прикиньте, Никита Брониславович. Сто бутылок на два десятка мужиков. Было с чего повеселиться.
– А что «мазда»? – уточнил Никита.
– А ничего! Уехала, и больше ее не видел никто.
– Номера?
– Не смешите меня, Никита Брониславович! Какое мужикам дело до номеров, когда столько халявного пойла с неба упало!
– Тоже верно. А хотя бы цвет?
– Обычная красная «мазда». Триста двадцать третья. Древняя как мир. Нет, даже не думайте, машину не найти. Их в городе не одна сотня таких красных бегает. Все на одно лицо. Лучше вспомните, у кого из ваших недоброжелателей есть такая машина.
– Врагов у меня нет, а вот у друзей… Знаешь что, лейтенант, думаю, ничего страшного не случится, если ты на пару часов бросишь свой боевой пост и подъедешь со мной в одно место. Побеседую я сам, а ты своим видом и формой шорох наведешь.
– Никаких проблем, Никита Брониславович. Готов.
Участковый был парнем сообразительным и лишних вопросов не задавал. Тихо сидел рядом с Никитой, пока машина мчалась по пустынному шоссе, ничего не уточнял и когда, проскочив по мосту, направились в сторону площади с вознесшимися в бездонное небо тремя штыками. Ничего лейтенант не спросил и когда «мерседес» остановился возле небольшого трехэтажного здания на тихой улочке, среди начинающих уже зеленеть старых лип. Серьезное заведение, ничего не скажешь, сюда с поклоном приходят люди самого разного уровня.
– Ты ничего не спрашиваешь, просто стоишь рядом и светишь погонами. Понял? – уточнил Никита, когда они шли по коридору.
Лейтенант только кивнул в ответ.
Никита едва сдерживал гнев. Она все же сделала это, хотя он ее и предупреждал, ну и дрянь! Ладно, можно смириться с тем, что особой любви между ними не было, но почему нужно было поступать так гадко? Да, он отказал ей в покупке этой гребаной шубы. Ну для чего ей еще одна, когда и так моль не успевает поедать те, что у нее висят в шкафах! Никита не поверил, когда она заявила, что отомстит.
Он заехал домой на минуту, просто забрать документы. В холле, прямо на полу лежал простой листок бумаги, вырванный из тетради в клетку. Никита даже не представлял, что в доме можно найти нечто подобное. Короткая записка, адресованная ему, потрясла своей нелепостью и цинизмом. В первый момент он едва не потерял контроль над собой.
«Никита, как ты понимаешь, любви между нами никогда не было и не могло быть. Ты всего лишь кредитная карточка. Увы, она закончилась.
Я уезжаю с человеком, который оказался и сильнее тебя, и умнее. Он переиграл тебя, и теперь, когда ты нищий, нет смысла цепляться за твой кошелек. К тому же он еще и вдвое моложе тебя. Прощай, уже давно не твоя, Лариса».
Чтобы хоть немного подавить гнев, Никита вышел на крыльцо и долго курил, глядя на яблони. Успокоение пришло не сразу. Вернувшись в дом, достал из холодильника бутылку минералки, одним неуловимым движением, просто как-то ловко крутанув большим пальцем, открыл, сделал пару глотков. Шум машины за окном привлек его внимание. Из смешной, крошечной «мини» выбиралась Лариса. Постояв немного возле машины, она как-то бочком, робко направилась в дом. Увидев мужа, она вздрогнула, словно ее ударили по лицу.
– Прости, Ники. Я сделала страшную ошибку! Он оказался просто подлецом. Я на коленях прошу тебя о прощении.
Никита закурил, сделал несколько затяжек, затушил сигарету. И, не глядя на уже бывшую жену, негромко сказал:
– Ты свободна! К вечеру, к тому времени, когда я приеду, духу твоего в доме быть не должно. Развод я оформлю сам. Можешь забрать все, что сможешь унести на себе. За этим Виктор присмотрит. По разводу я не дам тебе ни цента, так что шубы, побрякушки и прочую ерунду тащи в руках.
– Ники, прости меня, я была не права! Все для тебя сделаю, только не прогоняй меня! – умоляла Лариса, стоя на коленях.
– Нет, все кончено! Убирайся! – по-прежнему не глядя на нее, бросил Никита и, оставив на крыльце недопитую бутылку, направился к машине, на ходу доставая ключи.
Вернувшись на лесопилку, Никита устроил разгон работягам. Возможно, этого и не стоило делать, но состояние у него было далеко не лучшее. Поздно вечером, подъезжая к дому, он почувствовал себя плохо. Неясная тупая боль сжимала в холодных клещах всегда спокойное и такое надежное сердце. Где-то слева, глубоко под лопаткой, ржавая игла царапала и царапала кровоточащий комок плоти, нанося все новые и новые незаживающие раны. Оставив машину во дворе, он поднялся в дом.
– Никита Брониславович?! Что с вами? – всполошился помогающий по дому Виктор, едва завидев хозяина.
– Ничего, Витя, ерунда, – ответил Никита и обессиленно опустился в кресло. – Плесни мне коньяку.
– Может быть, лучше скорую вызвать? – возразил Виктор.
– Я сказал, коньяк! – взревел Никита и, попытавшись встать, схватился за грудь.
К приезду скорой он почувствовал себя уже лучше, но врач все же настоял на госпитализации. Никита не любил ни больниц, ни госпиталей, потому всеми правдами и неправдами спешил вырваться из больницы. Проведя в палате четыре дня, он уломал лечащего врача, договорился с завотделением и под подписку покинул неуютные стены. О проблеме по имени Лариса он почти забыл, просто стер на время из памяти, как ненужную информацию. Главным было не запустить работу, особенно сейчас, когда фирма, понеся пусть и серьезные потери, была в стадии расширения. Деньги, переведенные в Forward Ltd, удалось спасти. Конечно, потеря готовой продукции была невосполнима, но, взяв кредиты, можно было говорить о восстановлении запасов кругляка и, соответственно, о заключении новых контрактов на поставку досок.
Даже находясь в больнице, Никита продолжал в меру сил руководить фирмой. Как не хотелось ему брать нового управляющего, но болезнь заставила пойти на такой шаг. К счастью, нашелся знающий и ответственный человек. После выписки врачи рекомендовали Никите пройти курс реабилитации. Впрочем, и друзья не оставались в стороне. Не забыли о нем и первая жена с сыном. Под всесторонним давлением Никита сдался.
С Любой Никита расстался по обоюдному согласию. Когда сыну исполнилось пятнадцать, они оба пришли к выводу, что жить вместе невозможно. Нет, они не ссорились, для этого Люба была слишком умна, но напряжение между супругами в любой момент грозило перейти критическую отметку. Наконец они приняли единственно верное решение. Как ни странно, но после развода отношения между бывшими супругами стали улучшаться. Люба не препятствовала участию Никиты в воспитании сына, а он в свою очередь всячески старался ей помогать. Из них не получилось семейной пары, но друзьями они остались на всю жизнь. Сын Юрий незаметно вырос, окончил военное училище, как и отец стал десантником, теперь уже старший лейтенант.
