Марио Пьюзо - Дураки умирают
— Я достаточно быстро открыл карты? — вежливо осведомился я.
Он бросил на меня убийственный взгляд и зашуршал лежащими перед ним купюрами. Он еще не понял, чего я добиваюсь. Я взглянул на другой конец стола. Джордан улыбался во весь рот, хотя и проиграл вместе с мистером А. Следующий час я тем же способом донимал мистера А.
Я видел, что в казино мистера А. считают важным клиентом. Инспектор закрывал глаза на его не совсем корректные действия. Крупье обращались к нему предельно вежливо. Он всякий раз ставил по пятьсот или тысяче долларов. Я по большей части двадцатки. Поэтому в случае конфликта из-за стола вышибли бы меня.
Но я все делал правильно. Этот парень обозвал меня сучонком, а я не набросился на него с кулаками. Когда крупье предложил мне быстрее расставаться с картами, я так и поступил. А если мистер А. начал «разводить пары» и допускать все больше ошибок, так я не нес ответственности за его проигрыши. Казино потеряло бы лицо, если б встало на его сторону. Они не могли позволить мистеру А. выйти сухим из воды, если бы он выкинул какой-нибудь фортель, потому что этим он унизил бы не только меня, но и казино. Как мирный, никого не трогающий игрок, я был гостем казино, а следовательно, имел полное право на защиту.
Я увидел, как инспектор, сидевший неподалеку от меня, потянулся к телефону, установленному около его высокого стула, и сделал два звонка. Наблюдая за ним, я пропустил одну раздачу: «башмак» находился у мистера А. На какое-то время я вышел из игры и расслабился. Стулья для баккара это позволяли. Обитые бархатом, очень удобные. Некоторые проводили в них за игрой по двенадцать часов.
Напряжение заметно ослабло, когда я перестал делать ставки, едва «башмак» перешел к мистеру А. Они решили, что я струсил. По-прежнему Игрок и Банкомет выигрывали попеременно. Я заметил двух здоровяков в костюмах и при галстуках, прошедших через воротца секции. Они подошли к питбоссу, который, должно быть, сказал им, что кризис миновал и они могут вздохнуть спокойно. Что они и сделали: я слышал, как они смеялись и шутили.
Когда «башмак» вновь добрался до мистера А., я поставил двадцать долларов на Игрока. К моему изумлению, крупье передал все карты, полученные от Банкомета, не мне, а на другой конец стола, где сидел Джордан. Так я впервые увидел Калли. Худощавого, смуглолицего, что-то в нем было от индейца, но, похоже, дружелюбного. Получив карты, он улыбнулся мне и мистеру А. Я заметил, что он поставил на Игрока сорок баксов. Его ставка превысила мою, поэтому он и получил право вскрыть карты Игрока, которое Калли и реализовал без малейшего промедления. Карты он вскрыл плохие, мистер А. остался в выигрыше. Мистер А. заметил Калли и широко ему улыбнулся.
— Эй, Калли, что ты делаешь за столом для баккара? Тебе же надо считать карты в блэкджеке.
Калли улыбнулся.
— Решил немного отдохнуть.
— Ставь, как я, недоумок. Этот «башмак» собран для Банкомета.
Калли рассмеялся. Но я заметил, что он поглядывает на меня. Я поставил двадцатку на Игрока. Калли — сорок долларов, чтобы получить карты. Опять он вскрыл их незамедлительно, и опять выигрыш остался за мистером А.
— Так держать, Калли! — воскликнул мистер А. — Ты мой счастливый талисман. Ставь и дальше против меня.
Крупье, ведавший деньгами, заплатил всем, кто ставил на Банкомета, и уважительно сказал:
— Мистер А., вы можете делать предельные ставки.
— Отлично, — ответил тот после короткой паузы.
Я понимал, что должен соблюдать осторожность. Лицо мое превратилось в бесстрастную маску. Крупье, ведущий игру, поднял руку, показывая, что сделаны еще не все ставки и сдавать карты нельзя. Он вопросительно посмотрел на меня. Я не шевельнулся. Крупье перевел взгляд на другой конец стола. Джордан поставил на Банкомета, составив компанию мистеру А. Калли — сотенную на Игрока, не сводя с меня глаз.
Крупье опустил руку, но, прежде чем мистер А. успел достать карту из «башмака», я бросил лежащие передо мной деньги на поле Игрока. За моей спиной смолкли голоса питбосса и двух вышибал. Инспектор, сидевший напротив меня, высунулся из облаков.
— Деньги играют, — сказал я. Это означало, что поставленную мною сумму крупье будет подсчитывать после розыгрыша. А карты, сданные Игроку, должен получить я.
Мистер А. сдал их крупье. Тот, по зеленому сукну, рубашками вверх, переадресовал их мне. Я быстро взглянул на них и отбросил. Лишь мистер А. увидел мою гримасу отвращения, которую могли вызвать только плохие карты. Но открыл я девять очков. Крупье сосчитал мои деньги. Я поставил тысячу двести долларов и выиграл.
Мистер А. откинулся на спинку стула, закурил. Он действительно раскочегарился, как набравший ход паровоз. Я ему улыбнулся. Сказал: «Извините», — как и полагалось молодому парню, случайно ухватившему удачу за хвост. Он бросил на меня злобный взгляд.
На другом конце стола Калли поднялся и направился к нам. Занял один из свободных стульев между мной и мистером А., чтобы стать следующим Банкометом. Шлепнул ладонью правой руки по «башмаку» и воскликнул:
— Эй, Чич, ставь на меня, эта рука настроена на выигрыш!
Значит, мистера А. звали Чич. В имени слышалось что-то зловещее. Но Калли Чичу определенно нравился, а Калли возвел умение нравиться в ранг науки, которую успешно осваивал. Потому что, как только Чич поставил на Банкомета, он повернулся ко мне:
— Давай, Малыш, зададим перца этому гребаному казино. Ставь на меня.
— Ты и впрямь чувствуешь, что тебе повезет? — спросил я, чуть округлив от удивления глаза.
— Скорее всего, я буду сдавать, пока не закончатся карты в «башмаке», — ответил Калли. — Я не могу это гарантировать, но, по-моему, так и будет.
— Давай попробуем. — Я поставил двадцатку на Банкомета. Мы все оказались в одной лодке. Я, Калли, мистер А. и Джордан с другого конца стола. Одному из зазывал пришлось поставить на Игрока и открыть шестерку. Калли открыл две фигуры, получил еще одну карту, тоже фигуру. Ноль — худший результат для баккара. Чич проиграл тысячу долларов. Джордан — пятьсот. Я — жалкую двадцатку. Но упрекнул Калли только я. Печально покачал головой: «Ну вот, плакали мои двадцать долларов». Калли усмехнулся и передал мне «башмак». Искоса глянув мимо него, я увидел, что лицо Чича почернело от ярости. Говнюк проиграл какие-то двадцать долларов и еще плачется. Я читал его мысли как открытую книгу.
Я поставил двадцатку на Банкомета, ожидая команды сдавать карты. Игру вел молодой симпатичный крупье, который спрашивал Диану, все ли у нее в порядке. На его поднятой вверх руке поблескивал бриллиантовый перстень. Джордан поставил на Банкомета. Калли поставил на Банкомета. Повернулся к Чичу:
— Составь нам компанию. Этот Малыш, похоже, из породы везунчиков.
— А мне кажется, что он все еще гоняет шкурку, — ответил Чич. Я видел, что все крупье наблюдают за мной. Инспекторы застыли на высоких стульях. Выглядел я большим и сильным. Вроде бы они немного разочаровались во мне.
Чич поставил три сотни на Игрока. Я сдал карты и выиграл. И продолжал выигрывать, а Чич постоянно ставил против меня. Ему пришлось одалживать деньги у питбосса. Карт в «башмаке» оставалось немного, и я вел себя как идеальный игрок: быстро вскрывал свои карты, не издавал радостных воплей при очередном выигрыше. Крупье собрали карты для нового «башмака». Все заплатили комиссию. Джордан поднялся, чтобы размять ноги. Его примеру последовали и Чич, и Калли. Я рассовывал выигрыш по карманам. Питбосс принес Чичу маркер, чтобы тот расписался за взятые в долг деньги. В секции царила умиротворенность. Лучшего момента я выбрать не мог.
— Эй, Чич, так я, по-твоему, могу только гонять шкурку?
Я рассмеялся. И, огибая стол, двинулся к выходу из секции. Мимо Чича. Естественно, он не мог не замахнуться на меня. И я тут же уложил его на пол. Вернее, подумал, что уложил. Но Калли и двое вышибал мгновенно оказались между нами. Один поймал своей огромной лапищей кулак Чича. А Калли толкнул меня в плечо, так что мой кулак лишь рассек воздух.
— Сукин сын! — кричал Чич на вышибалу. — Ты знаешь, кто я? Ты знаешь, кто я?
К моему изумлению, вышибала отпустил руку Чича и отступил на шаг. От него требовалось лишь предотвратить драку, а не наказывать зачинщика. Про меня забыли. Все прогнулись под напором неистовой ярости Чича, все, кроме молодого крупье с бриллиантовым перстнем. Тихим голосом он сказал:
— Мистер А., вы ведете себя недостойно.
Чич озверел и со всей силы двинул молодому крупье в нос. Крупье с трудом устоял на ногах. Кровь хлынула на белоснежную рубашку и растворилась в сине-черном смокинге. Я проскочил мимо Калли и двоих вышибал и врезал Чичу в висок. Он свалился на пол, но тут же вскочил, изумив меня. Похоже, дело принимало серьезный оборот. Энергии в этом парне было, как у атомного реактора.
