Валерий Ильичёв - Игра в темную
Обзор книги Валерий Ильичёв - Игра в темную
Валерий Ильичёв
Игра в темную
К выходу из дома Банкир был полностью готов, как обычно, в 8.45 утра. К этому моменту один из охранников успел, как обычно, проверить лестничную площадку и подъезд. Второй — верный и преданный Плед, — шел сзади Банкира, держа пальцы на рукоятке пистолета. Этот ритуал никогда не менялся. Подойдя к автомашине, Банкир, всего на секунду замедлил шаг, дожидаясь момента, когда идущий впереди охранник предупредительно откроет дверцу машины. Этого оказалось для снайпера достаточно.
Звука выстрела не услышал никто. Банкир, словно обо что-то споткнувшись, вдруг начал медленно клониться вперед. Посреди его лба зияло входное отверстие от пули… Плед поняв, что киллер мог стрелять только с крыши или верхнего этажа дома напротив, не задумываясь кинулся к подъезду ярко освещенной лучами утреннего солнца «сталинки». Он мгновенно сообразил, что у киллера в запасе было только два пути вниз — либо навстречу ему, Пледу, либо — через крышу. Вероятность того, что килллер, самоуверенно, воспользуется наиболее легким вариантом была велика… И словно в подтверждение его мысли, сверху послышался дробный стук каблуков! Плед быстро достал уже снятый с предохранителя пистолет, и тут же перед ним выросла высокая фигура в спортивном костюме.
Киллер был профессионалом — его реакция оказалась отменной: Плед не успел нажать курок, когда в руке убийцы, словно по волшебству, возник браунинг. Но Плед все же опередил его, и звук выстрела практически слился с воплем раненного в руку киллера, который всё же успел произвести ответный выстрел. Пуля, отрикошетив от стены, пролетела в считанных миллиметрах от головы Пледа. Брызги кафеля, разлетаясь, обожгли охраннику ухо. Невольно схватившись за него, Плед упустил момент для повторного выстрела, и киллер рванул вверх по лестнице, оставляя за собой пятна крови. Взлетая вслед за киллером вверх по лестничным пролетам, Плед готов был растерзать человека лишившего его денежной работы. Когда он настиг раненого киллера, тот вцепившись в верёвку привязанную к ограждению здоровой рукой, начал спуск в низ. По тому как парень ловко перебирал по веревке ногами и уцелевшей рукой Плед определил: «Из наших ребят, из десантников. В киллеры из-за нужды подался. Вот незадача!»
Плед тихонько свистнул, и киллер поднял голову. На какое-то мгновение их глаза встретились, и Плед сразу понял, что теперь не сможет нажать на курок. Он не был профессиональным убийцей.
И отпускпемый им киллер скользнув вниз, к земле, спотыкаясь и почти падая от потери крови, добрался до притулившегося в углу проходного двора обшарпанного «москвичонка». Преодолевая свою слабость и немыслимую боль, он с трудом завел машину. А потом, вырулив со двора, влился в утренний поток оживленного проспекта московского центра. Плед, чертыхнувшись, кинулся вниз — туда, где у трупа его хозяина уже собралась приличная толпа. Он достиг места трагедии как раз в тот момент, когда рядом с толпой тормознули сразу две милицейские «мигалки». Одна, из которой выгрузился пожилой полковник, была явно муровская, из второй первым выскочил белобрысый скуластый мент в штатском.
Плед уверенно двинулся к полковнику:
— Разрешите доложить?
Полковник, оценивающе глянув на охранника из-под густых седых бровей, повернулся к белобрысому:
— Валентин, иди сюда! — словно и не глядя, он каким-то образом увидел единственный трофей Пледа — подобранный там, на крыше, браунинг киллера. И одновременно ухитрился понять, что ранение охранника — несерьезное, больше крови, чем кажущегося героизма.
— Капитан Ильин! — коротко представился Пледу белобрысый.
— Слушаю, товарищ Кондратов!
— Разберись с «пальчиками», — кивнул полковник на браунинг, даже не выразив одобрения Пледу за профессионально взятое за ствол оружие. — Попроси Володю глянуть прямо сейчас. Хотя вряд ли… «Скорую» вызвали? Пусть первым делом перевяжут этого «героя», нечего народ зря пугать…
Капитан Ильин, оглядев растерявшегося Пледа, ухмыльнулся:
— Думаю, товарищ полковник, можно обойтись и без «скорой», аптечки вполне хватит, зеленка и пластырь найдутся… Если не ошибаюсь, задета мочка уха… Пошли, охрана!
С огромным трудом сдерживая досаду, Плед поплелся вслед за капитаном.
Нет, не баловала в последние два года жизнь Валерия Степанова. В считанные недели лишила она его несколько месяцев назад всего, что составляло суть ее и радость… Вначале — вынужденный уход из органов, вслед за ним — развод с женой. И кто бы мог подумать, что он, умный, профессиональный с блестящим будущим, опустится до своего нынешнего занятия? Это только звучит красиво — «частный сыск»! На деле же — ничего более достойного, чем слежка за неверными женами и мужьями, на данном поприще не светит… Что, однако, делать, если необходимость жить не отпадает, а ничего другого делать не умеешь?
Степанов вздохнул, возвращаясь к реальности. Реальность же была, как обычно, убогой: молодящаяся сорокалетняя блондинка с заносчивой физиономией, объект наблюдения, как раз вышла из дома, направляясь к роскошной серебристой иномарке, плавившейся в лучах июльского солнца у подъезда не менее роскошного дома. Обыкновенная история: пожилой бизнесмен, заподозрив жену в измене, решил выяснить, с кем она встречается. Невелика хитрость — следить за бабой, не подозревающей, что муж почуял неладное… О том, что никаких особых сложностей его не ожидает и думал Степанов, двигаясь в потоке машин за иномаркой Ларисы Кожуховой.
Машину Лариса обучилась водить недавно и, выехав в центр, с трудом вписалась в крутой поворот одного из арбатских переулков. Неловко припарковавшись возле старинного особняка с вылепленными на фасаде толстопузыми кариатидами и заглушив мотор, вылезла из машины.
Выждав совсем немного, Степанов вошел вслед за женщиной в затхлую темноту подъезда — как раз вовремя, чтобы услышать, кик на втором этаже открылась дверь и Лариса раздраженно спросила у неведомого Анатолия, почему он так долго не открывал. Вернувшись к своему «Москвичу», Валерий приготовился к долгому ожиданию, предварительно проверив фотоаппарат. Но к его удивлению, уже через семь минут хозяйка иномарки вышла из особняка в сопровождении молодого человека в черном костюме с узким красивым лицом и длинными русыми волосами. То, что надо! Степанов, полагая, что его нынешнее задание близится к успешному завершению, щелкнул парочку несколько раз. Особенно он остался доволен кадром, запечатлевшим момент, когда парень галантно, можно сказать, даже интимно, усаживал бабу в машину… Моментально окрестив любовничка Художником, Степанов мысленно прикинулся: «Конечно, ясно, что парень ее любовник, и, хотя прямых доказательств пока нет, от тайной встречи с ним баба не отвертится».
Теперь, следуя в потоке машин за иномаркой, Валерий был вдвойне осторожен: Художник мог оказаться куда осмотрительнее Ларисы и заметить слежку… То, что происходит нечто, не предусмотренное полученным от ревнивого мужа заданием, Степанов понял, когда обнаружил, что едут они назад — к Ларисиному дому: Валерий знал, что сам Кожухов, его клиент, находится сейчас там и его жене это отлично известно. Недоумение сыщика усилилось, когда возле знакомого подъезда Лариса, вместо того чтобы подняться вместе с парнем домой, просто вручила ему ключи — явно от собственной квартиры. Только тут Валерий наконец заметил, как бледен любовничек: явно нервничает… с чего бы? В этот момент рядом с роскошной иномаркой притормозил поношенный «жигуль», из которого торопливо выбрался пожилой краснорожий мужик со спортивной сумкой в руке. Пару дней назад, во время очередной слежки за объектом, Степанов уже сталкивался с ним, даже успел мысленно окрестить Папашей и разузнать, что он — дальний родственник Ларисы.
Папаша между тем уверенно обогнал Художника, и оба мужчины скрылись в подъезде, открыв его домофонным ключом, предоставленным хозяйкой. И, уже догадываясь, что перед ним разворачивается сценарий самого настоящего, хорошо обдуманного убийства, бывший сыщик не сдвинулся с места, предопределив тем самым не только судьбу клиента, но и свою собственную. «В конце концов, — подумал Валерий, — старый хрыч нанимал меня для слежки за супругой, а не для собственной охраны, мне что — больше всех надо?»
Он подумал в эту минуту еще и о Галке. Хрупкой, молчаливой, очень похожей на собственное имя, с летающей походкой и черными, встрепанными, словно перья, волосами. О ее преданном, нежном взгляде, которым встречала Степанова всегда — в какое бы время суток он ни появился в ее ободранной хрущевке, где помимо дешёвой мебелишки была ещё и детская кроватка с годовалым Галкиным мальчонкой. Он представил на мгновение, каким будет Галкино лицо, когда он, Валерий, вместо традиционного вафельного торта и бутылки полусухой кислятины принесет однажды деньги. Много денег. Сумму, способную решить немереную кучу ее проблем…
