Александр Эсаулов - Хозяин Зоны
Дело, которым занимался сержант, суеты не терпит, именно поэтому его и поставили на эту работу: почерк красивый, пишет без ошибок, к тому же прекрасно освоил пишущую машинку. В Москву материалы представлялись только отпечатанными на машинке. До этого обвинительные заключения печатала секретарша, но ее пришлось уволить, то есть совсем уволить, окончательно. У подружки взяли мужа, так она, дура, язык распустила и сообщила жене арестованного фамилию следователя, а та давай приставать к нему. Следователь — к начальнику отделения: так, мол, и так, где-то утечка, откуда жена подследственного могла узнать, что дело мужа ведет именно он? Вычислили утечку, это оказалось не так уж сложно. Вычислили, а позже уволили по причине автокатастрофы — тебе зарплату такую платят не только за то, что умеешь пальцами по клавишам тюкать, а и за то, чтобы язык за зубами держала!
Начальник управления после этого случая сказал, чтобы баб к секретным документам на пушечный выстрел не подпускали… Вот и приходилось обвинительные заключения по двадцать раз перепечатывать — то начальник отдела что-нибудь заметит, то ему же начальник управления за оплошность накостыляет. В последнее время тот часто спрашивал: «Неужто на такую ответственную работу нельзя кого-нибудь грамотного посадить»? А где их наберешься, грамотных да умеющих на машинке печатать? Грамотные, как правило, социально чуждый элемент, их прием в органы даже теоретически не рассматривается. Когда нашли Гурина, начальник отдела вздохнул с облегчением.
Между тем Гурин достал из стола бумагу, переложил листки копиркой и вставил в машинку. «Эх, — подумал он, — когда шел в органы, надеялся, что тут погони, перестрелки, головоломки… А оказалось, что сплошные бумаги, бумаги, бумаги. Дерьмо, дерьмо, дерьмо… А где же романтика?»
Он тяжело вздохнул и начал стучать двумя пальцами.
По след. делу № 696669
ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
По обвинению Тысевича Николая Григорьевича
По ст. 54-6 УК УССР
Шепетовская оперативно-следственная группа предоставила данные о том, что Тысевич Николай Григорьевич, житель г. Изяслав Каменец-Подольской области является агентом польской разведки.
На основании этого Тысевич 17 апреля 1938 года был арестован и привлечен к следствию в качестве обвиняемого по настоящему делу.
Произведенным по делу следствием установлено, что Тысевич Николай Григорьевич в 1929 году был завербован резидентом польской разведки Грехманом С. В. (осужден) для шпионской деятельности в пользу Польши (л. д. 12, 18). По заданию Грехмана С. В. он собирал сведения шпионского характера и передавал последнему, сообщая в них о политическом настроении населения, о материальном обеспечении колхозников, о посевных площадях и об урожайности, о хлебозаготовках, о задолженности государству (л. д. 14, 15, 17, 18).
В предъявленном обвинении виновным признал себя полностью.
Кроме того, изобличается показаниями Грехмана С. В. (л. д. 9 и 19).
Исходя из этого, обвиняется:
Тысевич Николай Григорьевич, 1885 г. рождения, уроженец с. Боричева Петраковского р-на, БССР, житель г. Изяслав Каменец-Подольской области, беспартийный, белорус, гражданин СССР…
Тут Гурин на минутку задумался. Тысевич виновным себя признал, царица доказательств — признание вины, присутствует, но нигде не упомянут моральный облик этого Тысевича. Это плохо, на этом уже прокалывались. Разве нормальный советский человек может стать шпионом? Шпионами становятся только выродки, а раз так, то органы НКВД не могли не заметить его ранее. Если же замечали, значит, брали и судили, потому что наши органы не ошибаются! И никто не имеет права усомниться в виновности этого человека. И если Тысевич на самом деле не судим, то это просто ошибка и ее надо исправить! Гурин продолжил печатать:
…судим. До ареста счетовод колхоза. Обвиняется в том, что, будучи привлеченным в 1929 году для шпионской деятельности в пользу польской разведки, собирал и передавал через резидента разведки Грехмана С. В. до 1937 года, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. 54-6 УК УССР.
На основании вышеизложенного и руководствуясь приказом № 00485[21]
ПОСТАНОВИЛ:
Следственное дело 696669 на ТЫСЕВИЧА Николая Григорьевича направить на рассмотрение в ГУГБ НКВД СССР.
Справка
1. Обвиняемый Тысевич содержится под стражей при Каменец-Подольской тюрьме.
2. Вещдоков по делу нет.
3. Паспорт обвиняемого приобщен к делу в отдельном пакете.
П/ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННОГО 3 ОТДЕЛА УГБ
СЕРЖАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ
ГУРИН
«СОГЛАСЕН» НАЧАЛЬНИК 3 ОТДЕЛА УГБ УНКВД СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ ШУХМАН
«УТВЕРЖДАЮ» НАЧАЛЬНИК УНКВД ПО КАМЕНЕЦ-ПОДОЛЬСКОЙ ОБЛАСТИ МАЙОР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ЖАБРЕВ
Составлено 16 июля 1938 года г.
Каменец-Подольский
Поставив точку, Гурин тяжело вздохнул и вытер пот со лба.
— Слава Богу, обошлось без ошибок…
Гурин даже не заметил, что в обвинительной части заключения он не написал, что же передавал обвиняемый Тысевич резиденту Грехману.
Аккуратно подписав обе копии, он засунул их в дело и взял следующую папку. Когда он дошел до шестой по счету папки, был уже почти час ночи.
— Ишь ты, и фамилия какая — Грехман! Грешен, видно! Ну, у нас все одним миром мазаны, и праведники, и грешники. Ай, ладно… Это на завтра, успеется…
Он отложил остальные папки в сторону, тем самым подарив неизвестным, в том числе и Грехману, лишних десять суток жизни. Утром пять папок легли на стол начальника отдела. Бегло просмотрев каждую, Шухман подписал все, и сержант передал папки в приемную начальника УНКВД майора Жабрева.
В обед того же дня обвинительные заключения секретной почтой были отправлены в Москву, а дела возвращены сержанту. Облегченно вздохнув, что ни одного обвинительного заключения перепечатывать не пришлось, сержант поставил их в металлический шкаф, где хранились сотни подобных дел, ожидающих ответа из далекой столицы нашей Родины.
Глава 25
Москва. Кремль. Июль 1938 г.
— Товарищ генерал, тут для наркома пакет.
— Пакет? Какой пакет? Откуда?
Писем от граждан на имя наркома обороны Ворошилова приходило каждый день не меньше мешка. Специально отобранные офицеры сортировали их по определенным признакам: поздравительные — в один ящик, благодарственные — в другой, с предложениями по улучшению Красной Армии — в третий. Служебная почта в этот поток не попадала, ею занималось совсем другое подразделение.
