Найо Марш - Занавес опускается: Детективные романы (Форель и Фемида • Пение под покровом ночи • Занавес опускается)
— Итак, последнее алиби летит за борт, — сказал капитан. — Выиграл мистер Мэрримен.
Он торжественно вручил ему пять шиллингов. То же самое сделали Аллейн, Тим Мейкпис и Обин Дейл.
Все заговорили разом и все, исключая супругов Кадди, избегали смотреть в сторону мисс Эббот. Джемайма подошла к ней и закрыла собой от остальных. К ней присоединилась миссис Диллинтон-Блик, вокруг которой тотчас же собралось небольшое общество. Таким образом между мисс Эббот и остальным миром образовался барьер, позади которого она трубила в свой носовой платок.
Наконец, взяв себя в руки, она встала, поблагодарила Аллейна за вечер и покинула салон.
Тут из своего убежища выползли супруги Кадди, сгорая от нетерпения посплетничать о мисс Эббот, на что они сперва лишь намекали, а после заговорили в открытую. Их никто не поддержал. Мистер Макангус был явно в недоумении, Тим разговорился с Джемаймой, а капитан Бэннерман и Обин Дейл развлекали миссис Диллинтон-Блик. Мистер Мэрримен взглянул поверх своих очков на супругов Кадди, взъерошил волосы, сказал какую-то колкость на классической латыни и вышел вон.
Аллейн невольно почувствовал симпатию ко всем этим людям, среди которых он искал убийцу. Он уважал их за то, что они отказались сплетничать с супругами Кадди о несчастье, постигшем мисс Эббот, и вообще вели себя очень сострадательно, когда с ней случилась истерика. Он видел, как Джемайма и миссис Диллинтон-Блик, о чем-то посовещавшись, выскользнули из комнаты, и он знал, что они пошли узнать, не нуждается ли мисс Эббот в их помощи. Аллейн был очень тронут.
К нему подошел отец Джордан.
— Если не возражаете, давайте пройдем вон туда, — сказал он и увлек Аллейна в дальний конец салона. — Все обернулось так неудачно, — заметил он.
— Мне очень жаль, что так получилось.
— Но кто бы мог подумать? Она так несчастна. Просто излучает несчастье.
— Виной всему эта проклятая дейловская программа духовного стриптиза, — сказал Аллейн. — Мне кажется, в ней было что-то такое, что на нее подействовало.
— Несомненно. — Отец Джордан улыбнулся. — Вы замечательно выразились: духовный стриптиз. Возможно, вы решите, что это во мне говорит священник, но я глубоко убежден в том, что исповедовать должны исключительно профессионалы.
— Дейл, полагаю, таковым себя и считает.
— То, что он делает, вульгарно, опасно и прямо-таки отвратительно. — Отец Джордан говорил без злобы, но очень убежденно. — Правда, сам он, судя по всему, неплохой парень.
— Но вы ведь еще что-то хотели мне сказать, не так ли? — спросил Аллейн у священника.
— Да, но не знаю, стоит ли. Вы еще засмеете меня, если я вам скажу, что благодаря моей профессии, если, конечно, это не дано мне от природы, я очень чувствителен к… духовной атмосфере. Одним словом, я хочу сказать, когда я чувствую какой-то непорядок, душой, что называется, чувствую, я, как правило, оказываюсь прав.
— Вы чувствуете это сейчас?
— И очень сильно. Мне кажется, в воздухе витает предчувствие беды. Но я не могу понять, от кого оно исходит.
— Может, от мисс Эббот?
— Не знаю, право, не знаю…
— И все равно это снова не то, что вы хотели мне сказать.
— Вы сами очень восприимчивы. — Отец Джордан в упор посмотрел на Аллейна. — Вы не задержитесь на минутку после того, как все разойдутся?
— Разумеется, задержусь.
— Вы ведь Родерик Аллейн, не правда ли? — сказал одними губами отец Джордан.
3В опустевшем салоне пахло окурками и недопитым вином. Аллейн распахнул дверь на палубу. По небу неслись звезды, прямо перед ними раскачивалась мачта, по бокам глухо шумело и шипело ночное море.
— Простите, что заставил вас ждать, — сказал отец Джордан, подходя к Аллейну откуда-то сзади.
Аллейн закрыл дверь, и они сели.
— Позвольте сразу же заверить вас в том, что я уважаю вашу… эээ… анонимность. Нет, кажется, не то слово. Лучше инкогнито, правда?
— Меня не очень волнует выбор слов, — сухо заметил Аллейн.
— Не беспокойтесь по поводу того, что я вас узнал. Это всего лишь страннейшее из совпадений. Можно сказать, что этому способствовала ваша жена.
— Моя жена?
— Я с ней не знаком, но восхищаюсь ее картинами. Недавно я был на ее выставке, и там меня буквально поразил один маленький портрет. Он был выставлен без подписи, однако мой собрат-священник, капеллан церкви Уинтон Сан Джайлс, который знаком с вами обоими, сказал мне, что это портрет ее мужа и что он и есть тот самый прославленный инспектор Аллейн. У меня очень хорошая память на лица, а сходство просто потрясающее. Я был уверен, что не ошибся.
— Трой будет очень польщена, — усмехнулся Аллейн.
— К тому же это пари с мистером Мэррименом… Скажите, оно ведь было специально подстроено, не так ли?
— Я, кажется, свалял идиота.
— Нет, нет, не вы. Вы были безупречны. Это капитан.
— Его так называемая непосредственность, похоже, была несколько неуклюжа.
— Вот именно. Аллейн, с какой целью вы подняли тему этого цветочного убийцы?
— Шутки ради. С какой же еще?
— Итак, вы не хотите сказать мне правду.
— У меня, по крайней мере, есть ваше алиби на пятнадцатое января.
— Но вы мне все равно не доверяете.
— Не в том дело. Ведь я, как вы сами сказали, полицейский.
— Я умоляю вас мне поверить. Вы об этом не пожалеете. Тем более что мое алиби очень легко проверить. В другой раз, когда то бедное дитя шло в церковь… когда же это было?.. Ага, двадцать пятого. А двадцать пятого я был на конференции в Париже. Вы можете немедленно получить сему подтверждение. Не сомневаюсь, что вы поддерживаете связь с вашими коллегами.
— Да, это несложно сделать.
— Тогда сделайте, умоляю вас. Если вы здесь в связи с этими безумными убийствами, о чем я отчасти догадываюсь, вам потребуется помощь.
— Помощь требуется всегда.
— Этих женщин нельзя оставлять одних. — Отец Джордан встал и выглянул через стеклянные двери на палубу. — Взгляните.
По палубе прогуливалась миссис Диллинтон-Блик. Проходя мимо освещенных люков машинного отделения, она остановилась. Ее серьги и ожерелье поблескивали в полумраке, повязанный вокруг головы темно-красный шарф слегка колыхался на ветру. Вдруг откуда-то из темноты появился мужчина и направился прямо к ней. Он взял ее за руку, и оба растворились во мраке. Это был Обин Дейл.
— Вот видите, — сказал отец Джордан. — Если я не ошибаюсь, то как раз этого мы и не должны допускать.
— Сегодня седьмое февраля. Эти преступления совершаются с интервалом в десять дней.
