Виктор Каннинг - Венецианская птица. Королек. Секреты Рейнбердов (сборник)
– Вы можете сказать, куда вы направляетесь, сэр?
– В окрестности Барнстейпла. Еду из Лондона.
Первый полицейский спросил:
– Вы знаете, что у вас не работает один задний фонарь?
– Нет, не знаю.
– Лучше взгляните, сэр. Что-то с контактом, или лампочка перегорела. Если не можете исправить сами, дальше по дороге есть гараж.
Полицейский открыл дверцу. Гримстер повернулся на сиденье, спустил ноги на землю, но почему-то замер. Полицейские чуть разошлись, чтобы водитель, выйдя, оказался между ними. Гримстер осознал, хоть и поздно, что это вовсе не обычная проверка; он понял, что даже если бы не замечтался, сделать уже все равно ничего не смог бы. Сэр Джон шел за ним шаг в шаг, а теперь нанес упреждающий удар.
По-прежнему сидя на сиденье, Гримстер произнес:
– Это не обычная проверка.
– Нет, сэр.
Высокий полицейский слева сдвинулся, мешая закрыть дверцу. Мимо прогрохотал большой грузовик; когда шум стих, второй полицейский сказал:
– Протяните руки, сэр. Думаю, вы понимаете.
Гримстер понимал очень хорошо. Достать пистолет не успеет, убежать невозможно. Их двое – и еще один за рулем автомобиля. Скорее всего они не полицейские или полицейские, получившие особые инструкции. Он и сам много раз действовал подобным образом.
Он протянул руки, и ему надежно застегнули на запястьях наручники. После этого полицейские, похоже, успокоились. Дело сделано, работа почти закончена, дальнейшее их мало интересовало.
Коротенький вежливо произнес:
– Садитесь на заднее сиденье, сэр. Мы застегнули наручники спереди, чтобы вы могли курить, если захотите.
Гримстер выбрался из машины, ему открыли заднюю дверцу, и он проскользнул на сиденье. За руль сел высокий, который надевал наручники, второй обошел машину и сел рядом с Гримстером.
Машина тронулась и проехала мимо полицейского автомобиля. Водитель приветственно поднял руку. Гримстер в заднее стекло увидел, что полицейская машина разворачивается, чтобы ехать обратно.
Человек рядом с Гримстером снял фуражку и пригладил волосы. Он был средних лет, темное лицо избороздили глубокие морщины, седые брови словно подернул иней, вокруг темных глаз – частые морщинки.
– Сигарету? – предложил он.
– Нет, спасибо.
Полицейский закурил. Впереди водитель снял фуражку и бросил ее на сиденье рядом.
– Из Департамента? – спросил Гримстер.
Его сосед кивнул:
– Вы меня не вспомните. Я ходил на лекции, которые вы как-то читали. Четыре года назад. Извините, мистер Гримстер.
Водитель, не отрывая глаз от дороги – вел он быстро и аккуратно, – добавил:
– И меня тоже.
Гримстер улыбнулся:
– Но не более того?
Коротенький сказал:
– Я часто пытался представить – что может сбить меня с пути.
– А я и знать не хочу. – Водитель одной рукой расстегнул полицейский китель. – Чертовски неудобная штука.
– Там в бардачке фляжка с бренди, – произнес Гримстер. – Я же теперь не за рулем.
Его сосед перегнулся через переднее сиденье и достал из бардачка фляжку. Открутив колпачок, он протянул ее Гримстеру. Гримстер сделал глоток и вернул фляжку.
– Скажете, если еще захотите. – Сосед завинтил колпачок. От улыбки у него вокруг глаз собрались морщинки. – Мы только доставка. Не исполнители.
– Я понял. Полиция помогала?
Водитель ответил:
– Вас проследили до Тонтона. Вся полиция графства сотрудничала и ненавидела каждую минуту. Вы же их знаете. Ребята корректные, но не любят, когда им выкручивают руки. Мы подключились в Тонтоне. Говорят, вы замешаны с Гаррисоном.
– Возможно.
Его коллеги. Им известны правила, оттенки, отвращение, которое перерастает в холодное бесчувственное согласие, а главное – они убедительно играли роль людей и вели теплый человеческий диалог. К Гримстеру они не испытывали чувств и не проявляли любопытства. Каждый укрывался в коконе от любых слабостей. И сейчас они могли быть исполнителями, а не доставщиками. Им все равно. У Гримстера была отличная репутация; теперь часть ее утрачена – они знали, что он допустил ошибку. Ошибки непростительны. Его холодный план убийства сэра Джона выстудил интуицию. Сэр Джон жаждал смерти не больше, чем Гримстер. А эти двое готовы сочувствовать, не испытывая никаких чувств.
Словно в ответ на его мысли, водитель сказал:
– Систему не победить. Даже если начать с верхушки.
Сосед Гримстера, словно не слыша, сказал:
– Иногда мне поручали следить за Гаррисоном. Черта с два за таким уследишь. Здоровенный, а способен двигаться, как тень, если захочет. Одних способностей мало. Нужен талант. У него был.
– Но везение закончилось, – вздохнул водитель.
Гримстер промолчал. Ему доводилось слышать эпитафии и похуже, причем насквозь фальшивые. Эта была почти правдива.
Они ехали через ночь; снова пошел дождь – седьмой день подряд. Река будет высокой. Без жалости к себе, даже без озабоченности, Гримстер подумал, что больше ему не рыбачить, не использовать Королевский Соверен ни в этой стране, ни в другой, не держать в руках удочку, не чувствовать и не слышать, как стремительно уходит леска, когда рыба бросается по течению… не видеть стойку сеттера и вспорхнувшую стайку куропаток… Ну, раз так, пусть так. Но сэр Джон все равно уйдет первым. Никаких доказательств не нужно. Достаточно холодной веры. Все ошибаются, ошибся и он.
Водитель включил радио. Джули Феликс пела «Судью Джеффериса». Чувствительное кантри разлилось по машине. «Судья Джефферис был злобный человек». Все люди злые. Серые насквозь. Он собирается убить сэра Джона.
Въехали в Саут-Молтон; потянулась серая главная улица с серыми в свете фар домами за завесой дождя. По радио Джули Феликс начала «Космическую девушку» – водитель отбивал такт пальцами на руле. «Сказали мне, что нужен будет бластер и ледяное ружье…» Слова напомнили о Диллинге. Новые технологии, новое оружие… Из-за Диллинга, через Лили, Гримстер оказался здесь и собирается убить сэра Джона, потому что ни один шаг не делается в вакууме… цепь последствий от ямы два фута глубиной.
– Коппельстоун еще в Хай-Грейндже? – спросил Гримстер.
– Да, – ответил его сосед.
Коппельстоун стоял на верхней ступеньке лестницы рядом с Крэнстоном, когда подъехала машина; оба стояли спокойно, лампа над дверью отбрасывала короткие тени.
Конвоиры вывели Гримстера из машины; дождь брызгал в лицо, пока они не оказались под навесом у двери.
– Добрый вечер, Джонни, – ласково сказал Коппельстоун, попахивая выпивкой, и забрал чемоданчик.
Крэнстон обратился к «полицейским»:
– Там для вас пища и вещи. Но сначала осмотрите машину. Все, что в ней есть, отнесите в мой кабинет. – Он посмотрел на Гримстера, тронул повязку и с неожиданной печалью произнес: – Ну и дурак ты, Джонни.
